Как известно, Ванька Жуков боится только Шизика.

Ну то есть еще дворника, отдельно метлы от дворника, мигающих и гудящих машин, петард, грозы, уборщицы-таджички в подъезде (а она Ваньку) и маленькой шипящей серой кошки с котятами у входа в подъезд. А так, в квартире, только Шизика. Что и говорить, Шизик умеет поставить себя на твердую ногу. Ванька почтительно уступает ему дорогу, заискивающе улыбается и бьет хвостом, залезая на тахту рядом, и до сих пор восхищенно ахает, когда Шиз, наскучив нашим обществом, уходит в монастырь духа на чемоданы под потолком. Точнее, взлетает. Словом, Шизик - непререкаемый авторитет. Как старослужащий для салабона. Ванькино поклонение он принимает со снисходительным равнодушием. Но тайно, мне кажется, польщен.
Только что лежал, вальяжно раскинувшись, в коридоре у кухни. Мимо, клацая когтями, деликатно вдоль стеночки, бочком, пробирался Ванька (в вечной надежде, не оставила ли бабушка на столе случайно пирог). И тут у Ваньки зачесалась нижняя подмышка. Много мыслей у него в голове не помещается. Я иногда думаю, что вообще только одна. Встревоженный подмышкой Ванька стремительным домкратом повалился на пол и сосредоточенно заскреб подозрительный участок. Совершенно не заметив, что расплющил своего кумира. Усмирив подмышку, встал и так же деликатно потрусил дальше. Ошеломленное Шизикову морду не забуду до гробовой доски.
Ностальгический по Ванькиному детству кадр. Он еще только чуточку перерос Шизика. И носит ему свою любимую косточку/
Татьяна Мей.