Как Жанну д’Арк признали посланницей Бога

Надо отметить, что в тогдашней католической Франции прекрасных юных девушек ценили гораздо больше, чем «тёлок» с присохшими к губам пивными бутылками. По тогдашним канонам женщина могла быть или замужем, или девственной. Если не девственна и не замужем, тогда пошла к чёрту. Тебя даже в церковь не пустят, зная, какая ты бяка-закаляка с десятью рогами и десятью ногами...
Жизнь, конечно, гораздо сложнее канонов, но других каких-то вариантов в то время не предусматривалось — за блуд могли и на костёр отправить, а уж клеймили и пороли баб в то время буквально с удовольствием. А дальше клянись хоть Девой Марией, хоть Инфузорией в туфельках... спустят с «нечистой девы» шкуру и не помилуют. А зачем миловать? В миру и так мало вакансий.
О ценностных правилах…
И пусть потом говорят, что слишком много стало блюстителей морали, — пусть говорят. А кто ж запрещает?! Главное, что сифилиса становится втрое меньше, втрое меньше притонов с ворами и проститутками, меньше брошенных детей, из которых жизнь сама формирует воров и проституток, меньше воровок и брачных аферисток (злые попы заклеймили не только Миледи в знаменитом кинофильме, но и миллионы других, похожих на неё)... Война может обойтись в миллион, а преступность стоит сто миллионов. Война когда-нибудь заканчивается, а преступность — бесконечна. И кто виноват? Бабы! Мужчина — свет, а бабы — мрак, всё ясно? И сохнет душа у человека, и «лишаются люди души, как то свиньи и собаки лишаются плоти, окаянные», — и именно в душу надо влагать своё служение и истинный дух, а не в другое место, — вам всё понятно? Вот оно, служение идеалу. В самом кратком изложении. В миру должна править мудрость, а не «то самое», о чём вы подумали. И кстати, нельзя сказать, что попы были совершенно не правы. Мы ж не группа «На-на», чтоб так рассуждать...
Вы сами всё знаете: кто-то высоко взбирается по кручам и многого достигает, а кто-то валяется в грязи и радостно хрюкает, спариваясь с такими же свиньями, как и он сам. И неважно, как это «хрю-хрю» называется — капитализм это с «нечеловеческим лицом» или просто Свобода, многими любимая. Типа — сбросим с себя социальные обязанности и план «пятилетка в три года», и сбросим инновационное развитие вместе с наукой, культурой, искусством вместе с промышленностью и со всей великой историей государства и общества, и станем мы, соответственно, свободными: «Ксюш-Ксюш-Ксюша, юбочка из плюша»... Вам всё ясно? А в то время жили-были великие враги такой свободы — попы. Можно к ним плохо относиться или хорошо, но дело своё они знали. Можно не сомневаться, что «Ксюш-Ксюш-Ксюша, юбочка из плюша» была бы ими нещадно выпорота, как сукина дочь, и награждена специфическим клеймом, как у Миледи в кинофильме. Впрочем, у Миледи было клеймо «V», что значит «voleuse» — воровка. Ксюша из песенки получила бы другой знак — геральдическую «лилию». На английском такое украшение называлось «tramp stamp» — «марка бродяги». «Трамп», одним словом.
Вот с такими «трампами» и сражались средневековые попы, не ведая стыда и пощады. И самое первое, в чём попы должны были удостовериться, сталкиваясь с очередным сложным случаем, — это то, что их «труд» здесь не надобен, и что здесь и без них всё в полном порядке. А если труд не надобен, значит и проблем нет, правильно? Вот поэтому к Жанне и поехали священники — прямо в дом камер-юриста Работе. Всем клиром. Они приходили посмотреть на волшебницу из Верхней Лотарингии:
Чему бы жизнь нас не учила,
но сердце верит в чудеса:
Есть нескудеющая сила,
Есть и нетленная краса...
И красы, и силы здесь было предостаточно. Кстати, — а почему Пуатье-то? Ну, город как город, даже не самый главный на французском Юге, одно время он был под властью Плантагенетов, потом стал феодальной автономией, признававшей власть дофина. Правительство города называлось президиумом Пуатье, и состояло в основном из представителей местного бизнеса. Дворян в городе почти не было (зато было множество дворянских замков по всем окрестностям, в том числе старинных), зато очень сильна была еврейская община, скупавшая у знати все их дома и земли. В кулинарном плане город был знаменит как раз «смешением» вина с ликёром, а также козлёнком в остром чесноке. В то время приправы стоили очень дорого, поэтому в готовке применяли чеснок. Но Жанне он очень понравился.
И чего такого особенного в городе Пуатье?
А то, что через два года здесь будет основан университет — в 1431 году, а пока университета ещё не было, все местные умники уже считали себя философами. Им шло повышение, понимаете? Они как бы оказались «в нужном месте и в нужный час», когда дофин Карл в 1422 году короновался в их маленьком провинциальном городе. Они признали его королём и теперь готовы были и дальше пожинать плоды своего решения. Им уже мерещились новые дома, красивые богатые выезды, тонзуры на макушках и почётные звания в грамотах — на божественной латыни, разумеется. Одна проблема — дофин привёз столько учёных попов и кандидатов, что хоть вон беги. Лишь бы война быстрее закончилась, тогда все эти магистры уберутся обратно в Бретань или в Париж. И вот перед городским сообществом города была поставлена первую академическая задача — надо было выяснить, что за человек Жанна де Арк и чего она хочет? Чего хотела Жанна? Шпор рыцарских хотела!
Но это они сразу поняли. Тут мозгов хватило. На остальные аспекты мозгов хватало уже не очень. Дело в том, что самыми тупыми и неспособными попами всегда были инквизиторы. Они были гражданами злыми, жёсткими и принципиальными, и представляли собой тотально организованную полицейскую службу по отлову чёрных котов, чертей и блудливых женщин. Но интеллект у них был «как у всех», и даже хуже. Многие из них были неграмотны, неразвиты и необразованны — обычные монахи в «сандалетах». На таких болванах в монастырях воду возят. Однако люди образованные были в то время довольно неуважаемы, на них смотрели, как на идиотов, — ну, они типа психически нездоровы, правильно? Простой народ их воспринимал примерно так: кто врач, философ или геометр — тот ненормален. Это вам на любом вещевом рынке расскажут и даже пальцем покажут — типа увлекался кто-то у нас тут геометрией и свихнулся из-за этого, а кто-то стихи писал, так его бомжи придушили, чтоб он у них не отбирал копеечку.
А был тут у нас инженер, типа он крылья к бочкам приделывал, так его на бочку с порохом и посадили — пущай полетает! Вам всё понятно? Граждане с вещевого рынка ничего кроме спирта из табуретки не понимали, а искусство для них — это не МХАТ и не музей «Мосфильма». Это балаган, где можно в артистов бросать всякой дрянью. Вот и отцы-инквизиторы тоже ничего кроме «огненной воды» не понимали, а жизнь они воспринимали, как балаган. Ведь инквизиторы обслуживали мещанскую часть общества, а мещанам нужны «враги», «психи» и «клоуны», вам ясно? А кто — «псих», враг и клоун? А вот образованный человек — это и есть клоун, враг и «псих». Вон, слышали же, про «зверства Кашпировского»? Да какие там бочки с крыльями?! Бочки с крыльями — это фигня! Пришёл, понимаешь ли, на вещевой рынок маг-звездочёт, вавилонский некромант и магистр камасутры и как заорёт ужасным голосом: «Спа-а-ать!» — и все тут же легли и уснули. А когда проснулись — товара нету! Все стринги спёрли. Теперь понятно, зачем нужна инквизиция?
А ведьмы — знаете что вытворяют? По ночам голые шляются, а иногда на швабрах летают или на свиньях, и на козлах даже! А некоторые и на котах летать научились. Ужас сколько их развелось, и все зелье предлагают приворотное: выпил — и всё, нет кошелька. Одну такую красавицу отцы-инквизиторы перехватили прямо в полёте. Так вот: когда ведьму сняли с козла, летучий козёл почему-то встал на задние конечности и оказался на проверку здоровенным мужиком с уголовными татуировками — он надевал костюм из козлиных шкур и напяливал на башку шлем с мордой козла и рогами, и в таком виде пугал людей ночью в подворотнях. А приворотное ведьмино зелье — это спирт натуральный. А гнать спирт в то время только-только научились, и это было самое интересное таинство 1429 года: нос зажал пальцами, выпил стакан, и — как шибанёт в голову! Эффект — «улёт», как от наркотиков. Народ буквально снопами валился. А люди-то в то время о крепком алкоголе почти ничего не знали. Пили-то в 15 веке только натуральное вино небольшой градусности или настойки всякие, а коньяк и граппу изобрели только десятью годами позже, и то их запрещали, как яд и зелье. Вот уж эта наука! Утром после такой «науки» сильно башка болит.
Так вот: королевский юрист Работе был мужик образованный, всякого смолоду натерпевшийся, а знаменит он был как раз тем, что гнал для трудящихся Франции грубую спиртягу по новейшей немецкой технологии, а попы и философы глотали её буквально литрами. Они ж люди учёные, правильно? Именно по этой причине мы очень мало знаем о расследовании «феномена» Жанны де Арк. Каждый день в дом мессира Работе приходили члены учреждённой для этого специальной комиссии, но чем они там занимались, так и осталось загадкой. Пили, в основном!
Нет, какой-то протокол допросов существовал. Жанна несколько раз упоминала о нём на Руанском процессе. Но уже на процессе реабилитации Орлеанской Девы каноники были вынуждены признать, что протокол... утерян. Было даже предположение, что протокол от греха подальше бросил в печку канцлер Буржского королевства Реньо де Шартр (тоже, кстати, алконавт), поэтому мы никогда не узнаем, был ли вообще какой-нибудь документ или его вообще не было. Зато сохранилось заключение комиссии. Также нам известны два документа, составленные в том же 1429 году по материалам расследования в Пуатье и целиком посвященные только Жанне.
Автором одного из них был архиепископ Жак Желю из Амбрёна, что в Альпах — человек непьющий, как мы знаем из его же проповедей на тему борьбы с пьянством и алкоголизмом. Автором другого считается профессор Жан Жерсон, канцлер Парижского университета, старый политический боец и клирик. В смысле, он тоже был священником, только не из простых монахов. Сразу обратим внимание, что оба они были всем известными и последовательными сторонниками дофина — ещё с прежних парижских баталий 1417 года.
Поскольку Жанна много раз ссылалась на свой «духовный опыт» и стремилась, таким образом, в святые (а кто в то время хотел быть грешным?), то комиссия первым же делом занялась нравственными качествами Жанны, а уж потом заинтересовалась вопросом, может ли Жанна считаться божьей посланницей или не может. Сначала начали определять природу ее «голосов и видений». Это напоминает то, как сейчас коллегия «экстрасенсов» выясняет, был ли гражданин похищен НЛО, или он выпил три литра водки и «приземлился» мордой об унитаз, а сейчас утверждает, будто «фонарь» ему «посадили» на борту «летающей тарелки». В то старинное время ещё не было точно сформированных научных знаний, поэтому везде и всюду в большом количестве присутствовали вымысел, визионерство и всякие суеверия. У Жанны де Арк даже спрашивали, видела ли она домового. Талантливое было время, правильно? Это сейчас люди живут даже не математикой, а примитивным расчётом, начисто исключающим всякую фантазию, а тогда образованный человек тем и отличался от необразованного, что он умеет читать, писать и фантазировать.
Кто экзаменировал Жанну де Арк?
Председателем комиссии решил стать Реньо де Шартр, старый женоненавистник, будущий орлеанский епископ и основная опора короля в этом регионе Франции. Город Орлеан он держал жёстко — никакой проституции, никакой оппозиции, даже цены на рынке — и то должны быть абсолютно стабильными, вам всё понятно?.. С Его Преосвященством не забалуешь. К слову сказать, епископат Орлеана относился к столичной епархии. К Парижу то есть. Надеюсь, тут всё понятно. А кто ещё участвовал в мероприятии?
Во-первых, это был учёный доминиканец Сеген де Сеген, профессор теологии. Потом всю историю Жанны де Арк назовут «проектом» одного из доминиканских орденов, но в то время все знали, что здесь надо искать другую руководящую руку — куда более таинственную и с огромными знакомствами в дворянском сословии всей Европы, включая Англию. Когда Жанна вернулась из Пуатье, все это сразу поняли. А пока ей приходилось общаться с довольно пожилым (семьдесят лет) учёным, задававшим ей непростые вопросы. Человек с довольно неуклюжим именем Сеген де Сеген был психологом, богословом и исповедником. С ним вместе обычно приходил Гильом Ален, настоятель собора святой Радегунды в Пуатье. Церковь у него очень старинная, даже древняя. В ней в древние времена была похоронена Радегунда, супруга Хлодвига. А вообще, в этом соборе обычно отпевали монахинь местной епархии. И хоронили рядом — вокруг собора. Кто такой этот Гильом Ален? Человек он был весьма своеобразный. Таких сейчас называют «общественными деятелями». Если профессор Саган де Саган был учёным-исповедником, то аббат Гильом считался оратором и защитником бедных и неимущих. А ещё он «толкал» речи, которые могли бы не понравиться элите общества, и с удовольствием вступал в длительные разговоры с простым народом.
Он говорил с людьми обо всём — о политике, о войне, науках, торговле, о козлах и оборотнях, повседневных городских проблемах... О долгах говорил и кредитах. Некоторые всерьёз подозревали отца Алена в том, что он хорошо знаком с ворами и мошенниками — и это тоже было довольно недалеко от правды. Он был не только еретиком «в подполье», но и человеком очень своеобразным. Казалось бы — что делает этот странный тип на посту настоятеля кафедрального собора Пуатье? Но Гильом Ален был близок к дофину, поэтому вопросов, как правило, не возникало. А Саган де Саган считал его своим если не другом, то, значит, товарищем, — он был с отцом Аленом очень мил и приветлив и всегда перед ним очень долго раскланивался.
Как не трудно догадаться, отец Ален оказался самым ярым сторонником Жанны. Если он с преступниками дружил, то что мешало ему подружиться с этой загадочной девушкой, о которой все знали, что она внебрачная дочь короля Франции?! Наоборот! Это всё так здорово, что слов нет, — смело дерзайте, прекрасное молодое создание, ставшее рыцарем! Всё лучше, чем сидеть на попе и ждать, когда муж придёт с работы. Берите меч и сражайтесь с нечистой силой! А мы помолимся за ваш успех, Маргарита. По-моему, так её звали изначально? Маргарита Валуа?
А с другой стороны: все воровки и проститутки говорят, что они — принцессы или маркизы. Представляться маркизами или принцессами — это для них нормально. Это Франция же! А Маргарита — это такое популярное у проституток имя. Какую шлюху ни спроси — все Маргариты! Вот только Маргаритой Валуа лучше было бы не называться... За это могут шкуру спустить. Ферштейн?
«И почему я не должен ей верить?» — с юмором интересуется у Саган де Сагана отец Ален. Известно, что в тот момент у Жанны сложились доверительные отношения с секретарём отца Алена. Молодой неграмотный монах, которого звали Тома, даже помогает Жанне тайно встретиться с отцом Аленом. Это было ночью. Очень интригует, правда? Подробности встречи неизвестны, да и была ли такая встреча, неизвестно тоже. Но аббат навсегда превращается в сторонника Жанны де Арк. Он всегда её чтил и обожал — до самой смерти.