В славянской мифологии очень мало богинь, о которых исследователи могут с уверенностью сказать, что такие были и имели устойчивый культ.

Но даже в «серой зоне» догадок обнаруживаются интереснейшие образы, которые не стоит сбрасывать со счетов. Например, темная богиня Вела.
Любители художественных интерпретаций славянской мифологии могли видеть имя Велы на страницах романов в жанре фэнтези. Например, писательница Елизавета Дворецкая в пояснительном словаре к роману «Огненный волк» пишет следующее: «Вела – жена Велеса, повелительница водных источников, от гнева которой происходит засуха».
Имя, мало знакомое широкому кругу читателей, кажется на первый взгляд художественным домыслом, достаточно гармоничным: пара Вела и Велес вписывается в мифологическую картину подобно «реальным» Фрейе и Фрейру.
Однако исследователи В.Н. Топоров и В.В. Иванов указывают, что имя богини Велы, упоминается «среди полевых духов в одном из поздних списков “Слова Св. Иоанна Златоуста” (Mansikka, 1921)».
Имя и функцию Велы они сравнивают с «волосаткой», связываемую с домашними животными: «означает духа женского пола, овинного, домового, стерегущего овины с домашними животными» (Брокгауз, Евфрон, XII, 1892, стр.84).
Но была ли Вела женой Велеса, его женской ипостастью или даже предшественницей – наверняка сказать нельзя. Можно только предположить.
Вела известна у южных славян, а также у балтов – у последних под именем «Велу Мати» (Велью Мати). В фольклоре, в обрядовых песнях, она предстает как олицетворение смерти, хранящая ключи от загробного мира. Это мать мёртвых, покровительница умерших. И не всегда эта мрачная богиня готова ждать, когда очередной жертве настанет установленный срок – она готова прийти и раньше, закутанная в саван, и забрать с собой.
Порой Вела упоминается в связи с Матерью-Землей или даже считается тёмной её ипостасью.
«Вели» у балтов – это человеческие души, продолжающие жить «на том свете». Нельзя тут не вспомнить и не провести параллели с «вилами» – духами воды, озорными девушками, похожими на русалок, которые могут как выручить, так и погубить человека.
Любопытно, что на Руси вилы упоминаются в том числе в вопросах к исповеди в одном ряду с Мокошью, богиней женских ремёсел и земной влаги.
Но кем же была Вела? «Матерью мертвых», темным божеством загробного мира? Вероятно. Возможно…
Но в таком случае какое отношение она имеет к богу Велесу?
Помимо вариантов с ипостасью, женой или матриархальной предшественницей, можно сделать еще одно предположение, хотя и в известной мере зыбкое.
В фольклоре тех же балтов Велес сохранился отчасти и в качестве существа низшей мифологии – велняса, по сути своей обыкновенного чёрта.
И если светлая ипостась Велеса под именем Святого Власия или даже Николы Угодника сохранилась в народных заговорах и сказках, то почему бы темной его ипостаси не сохраниться в недобром пожелании кому-либо провалиться подальше. К велнясовой матери, например.
Исследователь Б.А. Успенский особо отмечал преемственность и связь культов Велеса и Николая Угодника. В фольклоре Святой Никола может и выступать в роли перевозчика душ «на ту сторону», и помогать здесь, на земле, упокаивать тех, кто никак не желает упокоиться. Таким образом, можно осмелиться предположить, что Велес вполне мог выступать не столько полновластным хозяином царства мертвых, сколько психопомпом – проводником, сродни эллинскому Гермесу, также покровителю торговли, путников, изобретателю лиры (вспоминаем Бояна – Велесова внука), сопровождающему души в царство Аида.