Предыдущая публикация
Новогодние подарки я покупаю в сентябре.
И в октябре иногда.
Не потому, что не люблю душную беготню в серпантине и случайные развалы дьюти фри, хотя да, не люблю. А потому что людей, которым мне хочется что-то дарить, становится всё меньше.
Их вообще-то девять, я сейчас посчитала.
Мой дед Юлий Александрович делал то же самое, а я над ним смеялась. В ящике стола у него лежали пакетики с именами друзей, какие-то ложки с блошки, нефритовые собачки, ёршики для трубки, книжки, найденные у букиниста, и когда наступало подходящее время, он их доставал и дарил. Покупать торопливые подарки к праздникам дед считал в некотором роде небрежностью. Зато в конце декабря он шёл на Невский, покупал всё подряд, набивал доверху плюшевый мешок, ставил мешок на стол и всем, кто приходил, давал сунуть туда руку и вытащить золочёный шарик, пакет конфетти или здоровенную жёлтую конфету с мишкой, теперь, кажется, не делают таких. За это гость должен был деду один фант, и если я была дома, меня звали в кабинет этот самый фант назначить.
Страшно вспомнить, что приходило мне в голову, но гости почему-то подчинялись.
Один старик лет пятидесяти даже мостик сделал посреди кабинета, сняв пиджак и развязав галстук.
А другой старик - с ним дед в блокаду на оборонном заводе работал - встал на стул и спел романс на музыку Девитте. Не для меня придёт весна. Потом слез со стула, вытащил жёлтую конфету и хладнокровно мне отдал.
Гвозди бы делать из этих людей.
Лена Элтанг
Следующая публикация
Комментарии 2