В чём смысл фильма Цоя Конец каникул?

Вроде, как всем цоеманам нравится фильм «Конец каникул». Нравится, как они говорят, энергетика этого фильма, четыре песни в оригинальном исполнении группы «Кино».
Очень живо обсуждаются места съёмок в Киеве, в 1986 году. Это озеро Тельбин, гараж в многоэтажном доме на массиве Березняки, вышка техникума связи на бульваре Шевченко, бетонная труба секретного метро на Жуковом острове. Помнят и о разросшемся «Древе Цоя» на берегу озера.
А вот смысл этого очень искреннего откровенного фильма почему-то не принято обсуждать. То ли потому, что Виктор рассорился с начинающим режиссёром Сергеем Лысенко и не захотел, чтобы он был показан широкой аудитории, то ли по другим причинам, о которых можно только догадываться. Фильм показали уже после ухода Виктора 15 августа 1990 года.
Как пишет в своих воспоминаниях Марьяна Цой:
«Нас той весной доставал новоиспечённый киевский режиссёр, который хотел делать дипломный фильм непременно с этой группой. Он приезжал к нам несколько раз и, наконец, уговорил Цоя. Правда, перед самым отъездом в Киев случился Чернобыль, но рок-музыкантов такая ерунда остановить не может. Предполагалось проторчать под радиоактивными осадками месяц.
А мы с Сашей поехали на дачу и сидели там, среди сорняков в ожидании Вити. Съёмки, конечно, затянулись, и только месяца через полтора ребята, получив по три копейки за свои мытарства, вернулись домой».
Отметим, что киевский режиссёр хотел снять фильм о группе Кино и о Викторе Цое. На мой взгляд, Виктор очень серьёзно воспринял намерение Сергея Лысенко и с предельной откровенностью рассказал в этом двадцати минутном фильме обо всём, о чём мог нам рассказать.
Другое дело, что вот уже как тридцать восемь лет не возникло ни у кого желания вникнуть в то, что нам поведал гениальный певец, актёр и режиссёр. В этом фильме всё от начала и до конца принадлежит Виктору Цою. И сценарий, и режиссура, и работа оператора продиктованы Виктором. Виктор не стал бы сниматься иначе:
« - Вы собираетесь ещё сниматься в кино?
- В принципе мне было бы интересно, но это не от меня зависит. У меня свои идеи относительно кинематографа, а у режиссёра, как правило, свои. После этих фильмов мне много предлагали сниматься, но там я должен был действовать как профессиональный актёр, носить какой-то костюм, произносить реплики, полагающиеся по сценарию… Мне это не интересно» (6 мая, 1989).
« - Не будет ли кино доминировать в вашем творчестве?
- Не думаю. Потому что противник перевоплощения. Главное, оставаться самим собой, а это невозможно для профессионального актёра» (март, 1988).
« - Вы стремитесь создать какой-либо образ на сцене?
- Я ничего не «создаю», просто выхожу на сцену и пою. Я сам – образ. (Смеётся)» (6 мая 1989).
Исходя из выше сказанного, не трудно догадаться, что Виктор сам руководил съёмками «Конца каникул» и обиделся на Сергея Лысенко за то, что тот пытался ему в чём-то помешать. В чём, этого мы не узнаем, а вот последовательность сцен этого незаурядного фильма стоит вспомнить, раскрыть смысл и последовательность действия, - понять, почему именно эти, а не другие песни включил Виктор в фильм.
Сцена 1: Озеро Тельбин, на заднем плане трое: Цой, Каспарян и Гурьянов. Тихомиров отсутствует. Трое приближаются в строгом тяжёлом и тревожном ритме. Ничего искусственного. Каждый идёт так, что виден его характер. Подходят к Древу на переднем плане и останавливаются. У Древа Жизни Цой, в центре Гурьянов, Каспарян слева. Цой идёт с руками в карманах, и Каспарян, глядя на него, тоже сунул руки в карман.
Сцена 2: Огни ночного города. Камера плавно опускается с верхних этажей многоэтажного дома, фиксируя искусственное освещение квартирных клеток. У подъезда Виктор, сидя на стоящем вертикально ящике, отбивает правой ногой тревожный тяжёлый ритм. Справа от него на горизонтально положенном пустом ящике молодая пара. Она прижалась к нему. Он с гитарой, меланхолично и бессмысленно берёт аккорды. Она держит его за локоть. Затем, касаясь его шевелюры и отводя пряди его волос в сторону, спрашивает: «Сыграй ещё что-нибудь!» - «Ещё одну и пошли… » - отвечает смазливый юноша. Цой отбивает строгий ритм. Ритм гитары ему явно мешает. Виктор выхватывает из-под себя ящик и с треском бьёт им об асфальт.
Сцена 3: Звучит песня «Дальше действовать будем мы». Виктор поёт её в очках, в которых ему женские руки меняют стёкла. Камера снимает Солнце, запутавшееся в высоковольтных проводах. Затем в кадре лицо Виктора, поющего и идущего на зрителя. Тихомиров, Гурьянов и Каспарян в гараже аккомпанируют. Лица растерянные, движения суетливые и бессмысленные. Появляется Цой. Трое стоят и молчат, а Виктор продолжает петь. Головы и взгляды вниз, - не понимают, что хочет Виктор от них. Затем Виктор поёт с экспрессией движения рук, ног и головы под тяжёлыми низкими балками гаража многоэтажного дома на фоне бессмысленных самостоятельных движений членов своей группы. За группой Кино машины гаража. Затем камера снимает Солнце через высоковольтный стальной высотный столб.
Сцена 4: Возврат к первой сцене. Молодая пара растеряна. Слышится идиотский смех. Ха-ха-ха… - смеётся молодой человек с гитарой. Ему вторит его знакомая. Виктор выходит из победной позы над ящиком. - «Старик, ты куда? ... Ну, выдал! … Пошёл … пошёл … ой, не могу».
Сцена 5: Цой идёт к большой стеклянной двери на балкон. Огни ночного города. Руки Виктора на стекле… отражение его в стекле… взгляд вверх, в глазах тоска и желание вырваться на свободу. А за стеклом киношники, на фоне софитов и белой вертикальной железобетонной панели, на которой намечены четыре звезды. Сверху голубая звезда Гурьянова, и сам он с барабаном под ней в центре, справа, слева и внизу красные звёзды соответственно Каспаряна, Тихомирова и Цоя.
Виктор поёт, отвернувшись от своей группы. Затем он уже на фоне группы со своими знаменитыми взмахами рук, охватывающими как можно больше пространства. Рядом с ним танцует та же самая блондинка, которую мы уже знаем по первым кадрам. Блондинка почти такого же высокого роста, как Виктор Цой. Она очень старается, но движения её неуклюжи. Пытается копировать движения Виктора, но у неё получается бессмысленно и грубо. Цой берёт её обе ладони в свои руки в знак прощания и уходит. Звучит песня «Закрой за мной дверь, я ухожу». Виктор уходит в Ночь, выразительно оглядываясь на свою группу и высокую блондинку в белом.
Сцена 6: Цой сидит на земле на корточках. Руки на коленях крестом, на них опущенная вниз голова. – «Эй, эй, эй, - старик, - Эй, Что с тобой, Эй, старик, эй, эй, эй! Что-то ты нас пугаешь сегодня… Что ты себе в голову вбил?» - спрашивает Виктора, дёргая за плечо приятель… Смешок высокой блондинки … «Музыку?... Хм… Музыка! … Знаешь что…, пошли с нами… вставай». «Ну не надо… ну не расстраивайся. Дай руку» - говорит блондинка. Она прислоняется к его плечу. Приятель: «Ты дал!» … Они вдвоём берут под руки Цоя и, поднимая его, ведут куда-то с собой.
Сцена 7: Скрежет железа. Аттракцион «Горки». Движения по кругу вверх и вниз под этот скрежет. Туннель. – Древо у озера, из-за него выходят опять трое. Первым Гурьянов, за ним Цой и Каспарян… Цой со знакомой нам дамой, но одетой уже в чёрное платье и с детской коляской, в которую смотрят оба. Они идут по дорожке и разговаривают, но их не слышно … Снова скрежет «Горок», затем «Карусель». Бессмысленное движение по кругу… Девушка, движущаяся по волнам на водных лыжах… Звук вагонных колёс приближающегося поезда. Поворот, а за ним знакомый нам приятель приветливо и высоко машет рукой. Цой в ответ ему, скрывая досаду, обречённо машет рукой вниз.
Сцена 8: Цой на кухне. Наливает воду из крана в чайник и ставит его на холодильник. Друг семьи бесцеремонно проверяет содержимое кухонного шкафа, затем садится за стол, укладывая ногу на ногу и посмеиваясь. На другом конце стола знакомая нам блондинка и Цой. Дама смотрит на приятеля и, разговаривая с ним и ему улыбаясь, одновременно треплет волосы на затылке Виктора. Вид у Виктора обречённый. Он садится к тумбочке кухонного современного гарнитура и с обращённым к зрителю печальным взглядом укладывает целлофановый кулёк, скомкав его и бросая в мусорное отделение. В это время заканчивается звучащая за кадром песня «Раньше в твоих глазах», началавшаяся с момента появления в кадре друга семьи. Опять камера останавливается на Древе Цоя у озера, но рядом уже никого нет.
Сцена 9: Камера наезжает на магазинные весы и лежащие под ними кассеты, бутылки с пепси-колой. За стойкой кафе друг семьи положил руку на плечо Виктору: «Да, дайте, пожалуйста, нам три, три пепси… - снимает руку с плеча Виктора, - льда побольше, побольше, побольше».
Сцена 10: Столик в кафе. Справа удручённый Виктор, слева оживлённо разговаривающие дама и её приятель с гитарой: «Что-то ты отстала от жизни… Ты видео видела? – Видео не видела? … о дистанционном управлении… микросхемы» - его голос постепенно затихает.
Звучит стук сердца. Камера показывает хирургический стол. На столе лежит в одежде Виктор. За столом трое в марлевых повязках на лице. В центре оперирующий. Хирург взмахивает скальпелем и начинает делать разрез на груди Цоя.
Виктор трижды снимает рубашку и укладывает её на стол перед другом семьи и дамой. Взлохмачивает себе волосы, обнажая огромный лоб. Забирает у приятеля гитару, встаёт и направляется к выходу из кафе. У выхода оборачивается, и вновь видит круговое движение аттракциона «горки». В кадре снова появляется девушка на воздушных лыжах за скутером. Она падает в воду, не сумев удержаться на волнах.
Сцена 11: На Цоя надвигается его группа. Они идут по полю. В центре Тихомиров, справа Каспарян, слева Гурьянов. Звучит песня «Попробуй спеть вместе со мной». Виктор поёт, а на него надвигается его группа. Гурьянов с ударными у озера. Вокруг него бегает с гитарой Каспарян. Вышка техникума связи. Отстойник на Жуковом острове, над протухшей водой на одной стороне Каспарян, на другой стороне Тихомиров. Опять вышка. Цой поёт, широко расставляя ноги и руки и подпрыгивая, охватывая максимально пространство на высоте. Затем видим вновь Гурьянова с ударными у озера. В заключение вся группа вместе с Виктором исполняет песню над трубой с затхлою водою.
Сцена 12: В заключение вновь видим взгляд Виктора на выходе из кафе. Виктор окончательно уходит. Опять появляются люди у хирургического стола в белых халатах. Они снимают марлевые повязки. В центре мы видим Гурьянова, справа Каспаряна, слева Тихомирова. Их лица растеряны и обескуражены. Они так и не поняли свои роли в этом фильме. Белый экран и знакомый нам ритм начала фильма. Вновь вдалеке три фигуры у озера Тельбин.
Как видим, Виктор обошёлся в этом очень искреннем фильме без пресловутой, якобы присущей ему иронии. Всё им сказано очень искренне и открыто. Было бы только желание его понять. Ясно, что Виктора уже тогда, летом 1986 года, не удовлетворяла его семейная жизнь и его друзья киношники. О том, что и как у Виктора не ладилось с Марьяной, если призадуматься хорошенько, видно из этого фильма.
А о киношниках очень точно в воспоминаниях А.Титова:
«Мне показалось, когда я в последние годы видел Витьку, что ему тесно в рамках той группы, которую он уже не контролировал. Ему бы надо было иметь побольше единомышленников, потому что Густав – человек совсем другого плана, а Игорь Тихомиров абсолютно нейтрален. При том, что он сильный музыкант, он не очень серьёзный человек…
Я знаю только одно – последние два года ему было очень одиноко. Не с кем было посоветоваться, приколоться к чему-нибудь… К нему все лезли, какие-то посторонние люди …
Когда я услышал первые пробные записи «Звезды по имени Солнце» - я почувствовал, что Витьке не сладко и по-человечески одиноко. Это даже не на бытовом уровне – что у него было в семейной жизни. Мы этого с ним не обсуждали. Бывает, что человек просто скучает без единомышленников, когда он вдруг чувствует, что по большому счёту то, что он говорит, – он говорит один. Это плохо. Я почувствовал это по его песням».
Фильм «Конец каникул» прошёл как-то мимо нашего сознания. Его затмили такие поделки, как фильмы «Мороз Рекордс» «Солнечные дни» и «Просто хочешь ты знать», в которых отношения в группе «Кино» и в семейной жизни Цоя представлены весёлыми и безоблачными, чего не было и в помине. Там , в этих фильмах течёт рекой с неба портвейн 72 и вылетают из пачки в небе над Питером сигареты, а Виктор в пьяном виде сплёвывает с утреннего перепоя… Это кому-то очень надо было Виктора представить именно таким эпатажным на социальный перестроечный заказ.
Так о чём же фильм «Конец каникул»? – Да о том, что прежнюю свою «артистическую» андеграундную жизнь Виктор определил как каникулы перед новой серьёзной жизнью, которая у него началась ы 1986 году. Ничего не получилось с семьёй. Ничего не получилось с группой, друзья не придумали ничего лучшего, как препарировать внешние его достижения и нагло полезли к нему в душу. Жизнь пошла по кругу. В новом дне прежнему Цою места не стало, но в новых песнях появился другой подлинный Цой, и вот этого главного никто не заметил. Появился Цой, сумевший обратиться к детям проходных дворов. Появился певец, песни которого стали нужны миллионам. Нам осталось разобрать до конца эти песни в той последовательности, что они даны в этом фильме.
ДАЛЬШЕ ДЕЙСТВОВАТЬ БУДЕМ МЫ
В фильме "Конец Каникул" , где Виктор рассказал очень откровенно о себе и своей группе, всё начинается именно с этой песни. В каком-то смысле это Манифест Виктора Цоя, или же Ультиматум старшему поколению остановившейся в своём развитии Великой страны. Это - то, что советская молодёжь поняла сразу и до конца. В песне строгий и мощный, призывающий к переменам убеждающий ритм.
Мы хотим видеть дальше,
Чем окна дома напротив,
Мы хотим жить,
Мы живучи, как кошки.
И вот мы пришли заявить о своих правах: "Да!"
Слышишь шелест плащей?
Это - мы...
Дальше действовать будем мы!
Дальше действовать будем мы!
Мы родились в тесных квартирах новых районов,
Мы потеряли невинность в боях за любовь.
Нам уже стали тесны одежды,
Сшитые вами для нас одежды,
И вот мы пришли сказать вам о том,
Что дальше...
Дальше действовать будем мы!
Дальше действовать будем мы!
"Мы хотим видеть дальше, чем окна дома напротив" - Мы не хотим, чтобы наше восприятие жизни заставляли нам схемами и канонами. Не хотим видеть из окна - окна. Мы и так уже видим только из своих "окон", а нас ещё к тому же ограничивают чужими "окнами", разрушающими слабые возможности уже искажённого предыдущими поколениями сознания. Лишают жизненного пространства, застраивая жизнь под себя.