Предыдущая публикация
НА ПЛОЩАДИ
Встал поэт на заплёванной площади
Среди общего декаданса.
Ржут над ним и зеваки, и лошади,
Волокущие дилижансы.
С выраженьем читает творение, –
В диком хаосе с музой слился.
Что – цензура?.. Плевать на мнение,
Коль на дерзость облокотился.
Не кидают целковые пóд ноги,
Но и пальцами в грудь не тычут.
Слева други, а справа вороги,
Поменявшие сто обличий.
Непогодой стихи взъерошены,
Правда гладкою не бывает.
Всё забыто кругом, всё брошено,
Всюду публика убывает.
Апокалипсис – слово чуждое,
Необжитое по России.
Все бегут, а бежать-то нужно ли,
Коли сами того просили?
Отстучали морзянкой все лошади,
А поэт всё ещё не сдался, –
На пустынной заплёванной площади
Через час он один остался.
Сметены, будто хлебное крошево,
Все пожитки, людские лица…
Хорошо, что луной не брошенный,
Будет с кем стихом поделиться.
© Copyright: Владислав Терентьев Самара, 2019
Следующая публикация
Комментарии 6
Они на высоте!
Пока ты в яме,
Дивись красоте!
А всякого словами разобидишь;
В чужой пи… соломинку ты видишь,
А у себя не видишь и бревна.»
А. С. Пушкин
В ДВЕРЯХ ГОСИЗДАТА
В дверях Госиздата с утра чехарда,
Толпится народ, как на бирже.
Десятые сутки приносит туда
Терентьев «нетленные» вирши.
Работает денно и нощно поэт,
Считая, что пишет красиво,
Но штемпель казённым ударом в ответ:
«Цензурою недопустимо!»
– Скажите, пожалуйста, что в них не так?
А цензор с гримасою впуклой:
– Правдивое русское слово «чудак»
С другою заглавною буквой!..
Но грудью вперёд продолжая переть,
Поэт головою качает,
И чтобы цензуре соплю утереть,
Ударной волной отвечает:
– Такая история в книгах везде!
Я правдой людей не обидел!
Сам классик однажды писал, что в пи…
Соломинку некто увидел.
И цензор пытается волосы рвать
Поэту за дерзость канону:
– Да как ты посмел, твою мать-перемать,
Себя приравнять к эталону?
И гонит Терентьева с треском взашей,
А вирши летят листобоем
Со всех кабинетов, со всех этажей,
Гонимые зл...Ещё«Молчи ж, кума: и ты, как я, грешна,
А всякого словами разобидишь;
В чужой пи… соломинку ты видишь,
А у себя не видишь и бревна.»
А. С. Пушкин
В ДВЕРЯХ ГОСИЗДАТА
В дверях Госиздата с утра чехарда,
Толпится народ, как на бирже.
Десятые сутки приносит туда
Терентьев «нетленные» вирши.
Работает денно и нощно поэт,
Считая, что пишет красиво,
Но штемпель казённым ударом в ответ:
«Цензурою недопустимо!»
– Скажите, пожалуйста, что в них не так?
А цензор с гримасою впуклой:
– Правдивое русское слово «чудак»
С другою заглавною буквой!..
Но грудью вперёд продолжая переть,
Поэт головою качает,
И чтобы цензуре соплю утереть,
Ударной волной отвечает:
– Такая история в книгах везде!
Я правдой людей не обидел!
Сам классик однажды писал, что в пи…
Соломинку некто увидел.
И цензор пытается волосы рвать
Поэту за дерзость канону:
– Да как ты посмел, твою мать-перемать,
Себя приравнять к эталону?
И гонит Терентьева с треском взашей,
А вирши летят листобоем
Со всех кабинетов, со всех этажей,
Гонимые злобной судьбою.
Он мог бы помягче писать, сумасброд,
Но думает снова и снова,
Что требует русский правдивый народ
Ядрёного хлёсткого слова.
Коль русский язык на изыски богат,
Внедряет поэт их по праву,
И снова на утро несёт в Госиздат
«Нетленки» свои на потраву.
© 2018, Терентьев В. Ю.