Воспоминания друзей: — Мы начали дружить с Мишей, когда в Москве только организовывался театр «Современник», — вспоминает известный кинооператор Эдуард Розовский. — В это время я учился во ВГИКе, а Козаков начал сниматься в картине «Убийство на улице Данте». Это была одна из первых его заметных ролей, после которой он стал популярным. Миша вообще был рожден звездой! Красивый, статный, с потрясающим тембром голоса, обладающим удивительным влиянием на окружающих. — Особенно на их слабую половину. — Что было, то было. Я был свидетелем на первой свадьбе Миши. Грета Таар — очаровательная девушка, пара — загляденье. Свадьбу гуляли в ресторане в центре Москвы, правда, не очень пышно, поскольку денег тогда больших у нас не водилось. Миша был совершенно счастлив и полон планов. Кстати, он всегда советовался со мной по поводу новых проектов. Часто приезжал ко мне на съемки. Говорил: «Надо кое-что с тобой обсудить». Мог запросто рвануть ко мне из Москвы в Питер. — Вы снимали Козакова в «Человеке-амфибии». Роль злодея Педро Зуриты стала одной из самых известных его работ. — У нас с режиссером картины Владимиром Чеботаревым не было никаких сомнений по поводу роли, которую сыграл Миша. Еще до начала съемок решили, что он идеально для нее подходит. Хотя саму картину сопровождали сплошные неприятности. Многие считали, что фильм авантюрный и у нас ничего не получится. Тогда подводные съемки были в диковинку, нам говорили, что только материал испортим. Фильм снимался трудно. Но надо отдать должное Мише — он был на высоте. Особенно в том, что касалось сложных трюковых съемок. Он категорически отказался от помощи каскадеров. Сам полз по веревочной лестнице на скале к беседке на высоте 25 метров над водой, чтобы снять момент, когда вылавливают сеть с Ихтиандром. И при этом Миша относился к картине с предубеждением. — Почему? — Считал, что она не получится. К тому же его раздражали издевательства в прессе по поводу его героя, который ходит в коротких штанишках. Мишу это заводило. Но все переживания закончились в один день, когда картина вышла на экран и побила все рекорды проката. Козаков тогда позвонил мне и сказал: «Вот видишь, зря мы сомневались. Кино-то ведь отличное получилось!» Больше на съемочной площадке мы не встречались, но все время были в курсе дел друг друга. Помню, я приехал к Мише уже в Израиль… — Это было в начале девяностых? — Да, в смутное для всех нас время. Миша жаловался, что ему не дают работать, ролей интересных не было, денег особых тоже. И тут поступило заманчивое предложение поработать в Израиле. Миша согласился и уехал в Тель-Авив. Очень быстро он стал играть в театре, в спектакле на иврите, вообще не зная языка! У Миши в кармане была бумажка, куда он записывал буквы и благодаря своему идеальному слуху точно воспроизводил их звучание. Язык он выучил гораздо позже. Первые пару лет играл спектакли по памяти. К тому времени в Израиль переехали мои дети. Я часто ездил их навещать и обязательно встречался с Мишей. В Израиле Козаков познакомился с Анной, ставшей его четвертой женой. — Говорят, в последний год жизни он к ней и вернулся. — В Израиль он поехал, по сути, умирать. К этому времени уже развелся со своей молодой супругой, пятой по счету. Мне, честно говоря, изначально не верилось в этот брак. Да что уж теперь говорить… Когда Миша вновь женился, оставлял предыдущей супруге все нажитое. Получалось, что с каждой новой женой он становился все беднее и беднее. — О его обаянии ходили легенды. — Недаром все его жены одна моложе другой. Миша действовал на женщин просто магически. И ему это нравилось. Поклонницы одолевали его еще со времени съемок в «Убийстве на улице Данте». Продолжалось это и после «Человека-амфибии». Где бы ни появлялся Козаков, он привлекал к себе внимание всех женщин. У Миши было одно правило — он никогда не ездил на съемки со своими женами. — Проработав пять лет в Израиле, он снова вернулся в Москву. — Миша сказал, что в Израиле ему просто перестало нравиться. Считал, что его там плохо понимают, он мог бы сделать гораздо больше интересных проектов. В то время в России стал активизироваться кинопроцесс. Козаков вообще был достаточно разборчив в творческом плане. Любил подолгу обсуждать проекты. Бывало, собирал своих друзей в московском Доме актера и устраивал из этого настоящий праздник. Приходили Александр Ширвиндт, Михаил Державин. А Миша сидел во главе стола и загадочно дымил трубкой. Даже не помню, когда у него появилось пристрастие к курению. Но он очень трепетно относился к подбору трубки, табака. — Помните последнюю встречу с Козаковым? — Это было в Москве, незадолго до его отъезда в Израиль. Миша был уже серьезно болен, выглядел осунувшимся, страшно бледным. Сказал: «Я чувствую, что мне становится все хуже и хуже. Надо уезжать в Израиль…» Он уехал в надежде, что ему там помогут. Но было уже поздно. *** — Я часто Мише признавался, как жалею, что он не поставил со мной спектакль, — рассказывает народный артист России Михаил Светин. — Когда он жил в Израиле, вынашивал идею сделать спектакль «Я тебя не слышу, когда в ванной течет вода». Говорил, что видит в главной роли только меня, но эта идея так и не осуществилась. Вообще, Миша был человеком, до последней ниточки сотканным из творчества. Все, что он делал или говорил, превращалось в спектакль. Он постоянно жил в театре, который придумал сам. И всегда влюбленный — в работу, актеров, актрис. Женщины его просто обожали. Он ведь красив был невероятно.  — Вас тоже любят, не надо прибедняться. — Меня — по-другому. Хотят приласкать, как мышонка. А по нему сходили с ума! В этом я всегда завидовал Козакову. — А он кому-нибудь завидовал? — Он был мало завистлив. Всегда погружен в свои творческие планы, любовные истории. Ему просто не хватало времени на какие-то разборки. Создавалось впечатление, что Миша спешил жить. Он говорил монологами, которые трудно было прервать. К тому же был весьма зависим от настроения — то радостен, то задумчив. Когда мы снимались в «Безымянной звезде», группа знала, что в минуты «затишья» к Козакову лучше не подходить… «Он не был заядлым курильщиком. Просто трубка была частью образа Миши» - Картина стала его режиссерским дебютом. — И очень удачным. Думаю, «Безымянная звезда» был одним из лучших фильмов Козакова. Даже, может, лучше, чем «Покровские ворота». Хотя и там был блестящий актерский состав. С этим Миша всегда попадал в точку. Непременно бывал на актерских кастингах и лично всех утверждал. Помню, накануне съемок «Безымянной звезды» Миша заехал за мной на машине (это было в Питере) и сказал: «У меня есть для тебя отличная роль, едем пробоваться». Станционный смотритель, которого я сыграл, стал одним из моих любимых образов. Помню, мы как-то шли по Фонтанке, беседовали, и вдруг Миша говорит: «Знаешь, главное в фильме сценарий и актеры. Работа режиссера — процентов пять успеха». В общем, скромничал. Он был очень увлекающимся человеком. Немножко фантазером и позером. Прекрасно знал, какое впечатление производит на окружающих своим внешним видом. — С дымящейся трубкой? — Вот-вот. Это не означало, что он был таким уж заядлым курильщиком. Трубка была частью его образа. В жизни Миша все время немножко поигрывал. Дымил, так сказать, для форса. Просто чувствовал, что на окружающих это действует. История его жизни всегда была окутана тайной, в нем ведь столько кровей намешано: от грузинских до еврейских. Как говорят сегодня, он был очень сексуален. — Пять жен тому подтверждение. — Это только законные жены. Когда снимали «Безымянную звезду», у него уже была третья супруга Регина. Она была преданна, совершенно в него влюблена. Помогала шить костюмы актерам. А Козаков был без памяти от Насти Вертинской. — Они ведь познакомились, снимаясь вместе в «Человеке-амфибии». — Да. Но на съемках «Безымянной звезды» я понял, что они любят друг друга. Тогда и начались их страдания. Конечно, на площадке Миша с Настей старались не показывать своих чувств, но мы-то все видели и знали! Сразу было понятно, какую роль Козаков припас для себя. В нее точно укладывались отношения с самой Вертинской. От этого и нерв в картине сумасшедший получился. Козаков любил и страшно ревновал Настю, как и его герой. Но до женитьбы их отношения так и не дошли, вскоре после съемок Миша с Настей расстались. По-моему, он снова женился. Я знал лишь трех его жен. — Детьми Михаил Михайлович занимался? — Помню, мы как-то вместе забирали его сына Кирилла из детского садика. Миша пришел, вежливо с нянечкой поговорил. Рассказывал, что старается не пропускать ни одного детского утренника. Кирилл, кстати, удивительно похож на отца. Просто одно лицо. Миша любил повторять: «В детях я вижу свое продолжение…»  Художественный руководитель театра «Ленком» Марк Захаров так сказал о М. М. Козакове: Это был очень красивый и очень своеобразный человек, который прожил красивую, очень непростую, иногда путанную, иногда странную, необъяснимую жизнь. Потому что метания между Израилем и Россией, конечно, они не прибавляли ни здоровья, ни сил творческих, ни вдохновений. Но, тем не менее, такая трагическая, но вместе с тем счастливая судьба была уготована этому красивому, прекрасному, очень одарённому человеку. ************

Первая жена в 1955—1965 годах - Грета Антоновна Таар (род. 1934), соученица по «Петришуле», костюмер на «Мосфильме». В браке в 1957 году родилась дочь Катерина, филолог, а в 1962-м - сын Кирилл, киноактёр.Первый брак был студенческий, с художницей Греттой Таар, в нём кипели нешуточные страсти — в основном, из-за измен Михаила. Жена смогла вытерпеть 10 лет с таким ловеласом, а потом забрала дочь и сына и ушла. Внучки: Дарья (род. 1980) и Полина (род. 1991) от дочери Катерины. От сына Кирилла - внук Антон (живёт в Нью-Джерси) и внучка Мария Козакова (от брака с Алёной Яковлевой). Вторая жена (в 1968—1971 годах) - Медея Берелашвили, художник-реставратор. В браке в 1969 году родилась дочь Манана, выпускница Щукинского училища, актриса Тбилисского академического театра имени Котэ Марджанишвили. Вроде бы влюбился и даже обвенчался с ней, но вскоре возненавидел жену. Он вспоминал, как однажды набросился на неё и стал душить в порыве этой самой ненависти. Но всё-таки отпустил, а потом пошёл и подал заявление о разводе. Но дочери своей от этого брака всегда помогал. Внучка — Тинатин Цуладзе (род. 1995). Третья жена (в 1971—1988 годах) - Регина Соломоновна (урожд. Быкова; род. 1940), переводчица поэзии и прозы с английского языка на русский и с русского языка на английский, литератор, с 1988 года живёт в Нью-Йорке. На её долю, так же как и на долю Гретты Таар, пришлись самые бурные романы Козакова.В конце концов, и третья супруга не выдержала. Сбежала в Америку. Четвертая жена (в 1988—2003 годах) - Анна Исаевна Ямпольская (род. 1959), выпускница ГИТИСа, актриса и театральный продюсер. В 1988 году у пары родился сын Михаил, а в 1995-м - дочь Зоя.Когда в семье появились дети, дочь Зоя и сын Михаил, Михаил Козаков уверился, что нашел своё настоящее личное счастье, о чём рассказывал со страниц журналов и газет. Но развалился Советский Союз, и постепенно, кирпичик за кирпичиком, стало рушиться семейное счастье. В 1991 году семья приняла решение ехать в Израиль, а когда Козаков вернулся в Россию, семья осталась в Израиле. Жена не согласилась с его решением. Пятая жена (в 2006—2010 годах) - Надежда Седова (род. 1981), историк.Этот брак, как говорили друзья Козакова, его добил. Разница в возрасте сказывалась, отношения не ладились, в творческой жизни тоже всё было совсем не гладко. Вскоре у Михаила Козакова обнаружили неоперабельный рак лёгких. Тут он снова проявил свой характер. Собрал вещи, купил билет на самолёт и уехал в Израиль, к своим детям. До последнего он надеялся, что, усмирив свой характер, вернувшись в семью, чудом спасёт свою жизнь…До последнего момента актёр и режиссёр держался на ногах. Он успел сняться в картинах «Зоя», «Борис Годунов» и «Любовь-морковь». ********** Михаил Козаков умер в Страстную пятницу. Говорят, люди, покидающие этот мир накануне святой Пасхи, сразу попадают в рай… Актер знал, что жить осталось недолго. За несколько месяцев до смерти Михаил Михайлович купил место на Введенском кладбище в Москве и завещал похоронить себя рядом с могилой отца. Но умер в Израиле, в хосписе для тяжелобольных. Там он провел свой последний месяц жизни. У него был рак легких четвертой степени. #памяти