Предыдущая публикация
Вопросы без ответов
Вчера на въезде в Ногинск меня остановил сотрудник ГИБДД, чтобы проверить имею ли я право ездить в условиях повышенной самоизоляции из-за распространения короновируса. Гаишник, который был в маске и перчатках, протянул руку за моим журналистским удостоверением. Представив, сколько документов проверяет он за смену, я предложил ему ознакомиться с моим удостоверением из моих рук, чем вызвал некоторое недовольство у правоохранителя.
В связи с объявленным режимом электронных пропусков у меня возникло ряд вопросов. Во-первых, какой от них толк, если их может оформить практически любой желающий. Во-вторых, каким образом электронный пропуск защитит людей от короновируса или будет препятствовать распространению этой заразы? Я не нашел убедительных объяснений, которые оправдали бы введенные властями меры.
В моем подъезде живут семьи с маленькими детьми. Но с ними нельзя выйти на улицу и подышать свежим воздухом. С собаками можно, а с детьми нельзя. Одна девочка лет семи за целый месяц такой самоизоляции (по сути домашнего ареста) стала выглядеть неважно. Ребенок просит своих родителей выпустить ее на улицу хоть на недолго, обещает при этом слушаться во всем и вести себя хорошо. В последние дни мама и папа этой девочки, по их собственному признанию, выходят с ней на улицу. Но делают они это так, как будто совершают какое-то преступление. Вот интересно: как в дальнейшем такое поведение отразится на психике ребенка?
Я с самого детства слышал рекомендации врачей, что для укрепления здоровья нужно мыть руки и чаще бывать на свежем воздухе. А теперь людей загоняют в квартиры. Где логика? Почему нельзя находиться на свежем воздухе с соблюдением безопасной дистанции и других мер, препятствующих заражению вирусом?
Еще один вопрос, который волнует меня, как и многих других: почему власти России не закрыли внешние границы, когда узнали о короновирусе и разрешали людям выезжать в другие страны, в том числе, где якобы вирус валил людей пачками, вплоть до апреля? А между прочим, у нашей страны есть опыт борьбы с опасными инфекционными заболеваниями. Недавно прочитал историю, случившуюся в 1960 году в Москве.
В конце декабря 1959 года советский график, дважды лауреат Сталинской премии Алексей Кокорекин вернулся из Индии. За время пребывания в одной из провинций он посетил церемонию сожжения скончавшегося от оспы брахмана. По приезду Алексей Алексеевич почувствовал недомогание, которое в течение недели усилилось, и, несмотря на усилия врачей, закончилось смертью художника.
Подозрение на оспу вызвало обследование еще одного заболевшего. Новость оперативно сообщили высшему руководству страны. Был принят комплекс срочных мер, чтобы в кратчайшие сроки выявить всех, с кем контактировал художник, начиная с момента его посадки на самолет в Индию. В группу риска попали пассажиры самолета, его экипаж, таможенники, коллеги, друзья, родственники.
Боткинскую больницу, куда обращался зараженный, закрыли. Никто из тех, кто там находился, не мог выйти. Один из знакомых Кокорекина, пообщавшийся с ним после его возвращения, сам отправился в Париж. Этот факт установили, когда рейс «Аэрофлота» был в воздухе. Самолет немедленно вернули в Москву, а всех, кто был на борту, отправили в карантин.
Москва, только-только справившая Новый год, была фактически полностью закрыта по законам военного времени. В нее нельзя было ни въехать, ни выехать из нее: отменены авиарейсы, прервано железнодорожное сообщение, перекрыты автомобильные дороги.
Одновременно была развернута вторая фаза операции борьбы с возможной эпидемией – экстренная вакцинация населения. В течение 3-х дней в Московскую городскую санитарно-эпидемиологическую станцию было доставлено самолетами 10 миллионов доз противооспенной вакцины из Томского, Ташкентского институтов вакцин и сывороток и из Краснодарской краевой санитарно-эпидемиологической станции.
Привлекли 26 963 медработника, открыли 3391 прививочный пункт плюс организовали 8522 прививочные бригады для работы в организациях и ЖЭКах.
К 25 января 1960 года были вакцинированы 5 559 670 москвичей и более 4 миллионов жителей Подмосковья. Нигде и никогда не проводилась столь масштабная операция по вакцинированию населения в такие короткие сроки.
Последний случай заболевания оспой в Москве было зафиксирован 3 февраля 1960 года. Таким образом, с момента заноса инфекции до прекращения вспышки эпидемии прошло 44 дня.
Окончательный итог вспышки черной оспы в Москве: заболели 45 человек, из них трое умерли.
Почему так не поступили нынешние власти? Кто ответит за то, что из-за несвоевременных и эффективных мер целая страна оказалась по сути в осадном положении, а огромное количество предприятий, где трудятся миллионы людей, будут разорены и уничтожено?
Рустам БЕШИРОВ
Следующая публикация
Комментарии 168
Во-вторых порядок (един для всех) и доверие к власти. Тогда было. Сейчас нет. Власть сказала надо, люди выполнили. А попробуйте сейчас взлетевший самолет вернуть для карантинизации?! Орать будут так о нарушении прав, что инопланетяне оглохнут!!! И на самоизоляцию плевать хотели, ЧС и денег не хватает!