Предыдущая публикация
АНАТОЛИЙ МАРИЕНГОФ
(6 июля 1897 - 24 июня 1962) -
поэт-имажинист, прозаик, драматург, мемуарист,
теоретик искусства.
Родился в купеческо-дворянской семье. Отец — купец второй гильдии Борис Михайлович Мариенгоф (1867—1918), еврейского происхождения, был приписан из мещан города Митавы Курляндской губернии в нижегородское купечество; 4 мая 1894 года в Нижнем Новгороде принял православие и 26 сентября того же 1894 года заключил брак с Александрой Николаевной Мариенгоф (урождённая Хлопова, 1870—1913). Матери, которая родилась в имении под Ардатовом, принадлежал деревянный одноэтажный дом с мезонином в первой Кремлёвской части Нижнего Новгорода. В 1911 году семья проживала на Большой Покровской улице, дом № 10 (Чесноковa и Кудряшовa).
Анатолий Мариенгоф учился в Нижегородском дворянском институте императора Александра II. Детство его прошло под сильнейшим влиянием отца. В обширных мемуарах писателя, созданных во второй половине столетия, тому отводилась роль наиболее здравомыслящего и тонкого человека среди всего тогдашнего окружения Анатолия, да и среди позднейших знакомств. Борис Михайлович участвовал и в формировании литературного вкуса сына. Чрезвычайная антирелигиозность Анатолия Мариенгофа, судя по всему, также была воспитана отцом.
В 1913 году, после смерти жены, отец Мариенгофа, воспользовавшись приглашением английского акционерного общества «Граммофон», стал его представителем в Пензе и переехал туда с детьми (у Анатолия была ещё младшая сестра Руфина). Там Анатолий продолжил учёбу в 3-й частной гимназии С. А. Пономарёва, где в 1914 году издавал журнал «Мираж», «более чем наполовину заполняя его собственными стихами, рассказами, статейками…» Здание Пономарёвской гимназии в Пензе сохранилось до наших дней, и в 2015 году на нём была торжественно открыта мемориальная доска Мариенгофу.
Неординарным событием для молодого Мариенгофа явилось путешествие летом 1914 года по Балтике на учебной парусной шхуне «Утро». Он побывал в Финляндии, Швеции и Дании и даже получил матросское свидетельство, чем чрезвычайно гордился. Однако плавание прервалось: началась Первая мировая война.
Анатолий Мариенгоф учился в Нижегородском дворянском институте императора Александра II. Детство его прошло под сильнейшим влиянием отца. В обширных мемуарах писателя, созданных во второй половине столетия, тому отводилась роль наиболее здравомыслящего и тонкого человека среди всего тогдашнего окружения Анатолия, да и среди позднейших знакомств. Борис Михайлович участвовал и в формировании литературного вкуса сына. Чрезвычайная антирелигиозность Анатолия Мариенгофа, судя по всему, также была воспитана отцом.
В 1913 году, после смерти жены, отец Мариенгофа, воспользовавшись приглашением английского акционерного общества «Граммофон», стал его представителем в Пензе и переехал туда с детьми (у Анатолия была ещё младшая сестра Руфина). Там Анатолий продолжил учёбу в 3-й частной гимназии С. А. Пономарёва, где в 1914 году издавал журнал «Мираж», «более чем наполовину заполняя его собственными стихами, рассказами, статейками…» Здание Пономарёвской гимназии в Пензе сохранилось до наших дней, и в 2015 году на нём была торжественно открыта мемориальная доска Мариенгофу.
Неординарным событием для молодого Мариенгофа явилось путешествие летом 1914 года по Балтике на учебной парусной шхуне «Утро». Он побывал в Финляндии, Швеции и Дании и даже получил матросское свидетельство, чем чрезвычайно гордился. Однако плавание прервалось: началась Первая мировая война.
В 1916 году Мариенгоф окончил гимназию и уехал в Москву, где поступил на юридический факультет Московского университета. Не проучившись там и полгода, он оказался в армии, где в составе инженерно-строительной дружины занимался устройством дорог и мостов.
Во время военной службы он продолжал писать стихи. В том же году появляется первая пьеса в стихах «Жмурки Пьеретты».
В 1917 году, пока он ехал в отпуск, произошла революция. Возвратившись в Пензу, с головой уходит в литературу. Его произведения выходят в нескольких поэтических сборниках, а в 1918 году он выпускает первую собственную книжку под названием «Витрина сердца». Там же он организует поэтический кружок, в котором состоят его соученик по гимназии поэт Иван Старцев и художник Виталий Усенко.
Летом в город вошёл Чехословацкий корпус. От случайной пули погиб отец. После этого трагического события Анатолий Мариенгоф навсегда покинул Пензу и переехал в Москву, где остановился у своего двоюродного брата Бориса и совершенно случайно показал свои стихи Бухарину, бывшему на тот момент главным редактором «Правды». Стихи Бухарину не понравились, но талант в молодом человеке он разглядел и устроил его литературным секретарём издательства ВЦИК, которым руководил по совместительству.
Во время военной службы он продолжал писать стихи. В том же году появляется первая пьеса в стихах «Жмурки Пьеретты».
В 1917 году, пока он ехал в отпуск, произошла революция. Возвратившись в Пензу, с головой уходит в литературу. Его произведения выходят в нескольких поэтических сборниках, а в 1918 году он выпускает первую собственную книжку под названием «Витрина сердца». Там же он организует поэтический кружок, в котором состоят его соученик по гимназии поэт Иван Старцев и художник Виталий Усенко.
Летом в город вошёл Чехословацкий корпус. От случайной пули погиб отец. После этого трагического события Анатолий Мариенгоф навсегда покинул Пензу и переехал в Москву, где остановился у своего двоюродного брата Бориса и совершенно случайно показал свои стихи Бухарину, бывшему на тот момент главным редактором «Правды». Стихи Бухарину не понравились, но талант в молодом человеке он разглядел и устроил его литературным секретарём издательства ВЦИК, которым руководил по совместительству.
Вскоре в издательстве ВЦИК происходит его встреча с Сергеем Есениным, имевшая существенное значение в судьбах обоих, а после — знакомство с В. Шершеневичем и Рюриком Ивневым. Они называют себя имажинистами, о чём заявляют «Декларацией», опубликовав её в январе 1919 года в журнале «Сирена» (Воронеж).
С Есениным Мариенгофа связала тесная дружба. Осенью 1919 года они поселяются вместе и на несколько лет становятся почти неразлучны. Вместе ездят по стране: летом 1919 года побывали в Петрограде, весной 1920 года — в Харькове, летом — в Ростове-на-Дону, на Кавказе. Публикуют в печати письма друг к другу, чем вызывают негодование критиков. Есенин посвящает Мариенгофу поэму «Сорокоуст», драму «Пугачёв», стихотворения «Я последний поэт деревни» и «Прощание с Мариенгофом».
31 декабря 1922 года Мариенгоф женится на артистке Камерного театра А. Б. Никритиной. В браке родился сын Кирилл (10.07.1923, Одесса — 4.03.1940, Ленинград).
В 1924—1925 годах Мариенгоф работал заведующим сценарным отделом «Пролеткино», вскоре также начал писать киносценарии. Всего их было создано около десяти. В 1928 году вместе с Никритиной, получившей работу в БДТ, Мариенгоф переехал в Ленинград, где прожил до конца жизни.
В 1924—1925 годах Мариенгоф работал заведующим сценарным отделом «Пролеткино», вскоре также начал писать киносценарии. Всего их было создано около десяти. В 1928 году вместе с Никритиной, получившей работу в БДТ, Мариенгоф переехал в Ленинград, где прожил до конца жизни.
В 1928 году в берлинском издательстве «Петрополис» вышел роман «Циники» (в СССР издан только в 1988 г.,). Публикация «Циников», равно как и следующего романа «Бритый человек», вышедшего в том же издательстве в 1930 году, принесла Мариенгофу массу неприятностей, писатель был подвергнут в СССР травле. Это привело к тому, что 1 ноября 1929 года он направил письмо в правление МО Всероссийского союза советских писателей, где признал, что «появление за рубежом произведения, не разрешённого в СССР, недопустимо».
В вышедшем в 1932 году VI томе «Литературной энциклопедии» его творчество характеризуется как «один из продуктов распада буржуазного искусства после победы пролетарской революции». Романы «Циники» и «Бритый человек» в статье даже не были упомянуты.
Сын Кирилл покончил жизнь самоубийством (повесился) в марте 1940 года. Причины до настоящего времени не установлены.
Примерно в это же время на театральных площадках Москвы идёт спектакль «Шут Балакирев» по одноимённой пьесе Мариенгофа.
В июне 1941 года приходит на Ленинградское радио и читает баллады (очерки в стихах), тут же звучавшие в выпусках «Радиохроники». Вскоре вместе с Большим драматическим театром Мариенгоф и его жена были эвакуированы в Киров, где прожили около трёх лет.
В послевоенное время против А. Б. Мариенгофа и М. Э. Козакова была развёрнута травля за их пьесы «Золотой обруч», «Преступление на улице Марата» и «Остров Великих Надежд».
В 1948 году написал пьесу в духе борьбы с космополитизмом «Суд жизни», но она не была принята к постановке.
В вышедшем в 1932 году VI томе «Литературной энциклопедии» его творчество характеризуется как «один из продуктов распада буржуазного искусства после победы пролетарской революции». Романы «Циники» и «Бритый человек» в статье даже не были упомянуты.
Сын Кирилл покончил жизнь самоубийством (повесился) в марте 1940 года. Причины до настоящего времени не установлены.
Примерно в это же время на театральных площадках Москвы идёт спектакль «Шут Балакирев» по одноимённой пьесе Мариенгофа.
В июне 1941 года приходит на Ленинградское радио и читает баллады (очерки в стихах), тут же звучавшие в выпусках «Радиохроники». Вскоре вместе с Большим драматическим театром Мариенгоф и его жена были эвакуированы в Киров, где прожили около трёх лет.
В послевоенное время против А. Б. Мариенгофа и М. Э. Козакова была развёрнута травля за их пьесы «Золотой обруч», «Преступление на улице Марата» и «Остров Великих Надежд».
В 1948 году написал пьесу в духе борьбы с космополитизмом «Суд жизни», но она не была принята к постановке.
В 1953—1956 годах написал ещё одну автобиографическую книгу («Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги»), в которой рассказал о детстве и юности, дополнив портрет Есенина. После смерти Мариенгофа была опубликована её сокращённая и приглаженная цензурой версия (под названием «Роман с друзьями»), а в полном виде книга вышла только в 1988 году .
Скончался 24 июня 1962 года (в день своего рождения по старому стилю) в Ленинграде. Похоронен на Богословском кладбище.
ТОРЧЕСТВО.
После революции Мариенгоф знакомится с Есениным. Есенин сводит его с другими молодыми поэтами, возникает новое направление в поэзии — имажинизм. Вместе они участвовали в выпуске четырёх номеров журнала «Гостиница для путешествующих в прекрасном» и ряда сборников «Имажинисты».
Иосиф Бродский написал о Мариенгофе, что тот был первым, кто применил «киноглаз» в русской литературе. Увлечение Бродского Мариенгофом упоминается также Александром Генисом в воспоминаниях о Сергее Довлатове: «Мариенгоф, автор книги „Циники“, которую Бродский со свойственной ему отчаянностью назвал лучшим русским романом».
Булат Окуджава, Николай Глазков и Ян Сатуновский посвящали ему свои стихотворения.
УВЕКОВЕЧЕНИЕ ПАМЯТИ.
Анатолий Мариенгоф. Скульптура Сарры Лебедевой. 1944-1945 г.
Мариенгофа ещё при жизни часто рисовали известные художники, а скульпторы лепили с него изваяния. Началось всё с портрета Георгия Якулова и графики Бориса Эрдмана — художников Московского Ордена имажинистов. А позже появились портрет работы Владимира Лебедева, а также скульптуры Сарры Лебедевой и Дмитрия Шварца.
В сентябре 2014 года с предложением об увековечении в Пензе памяти
А. Б. Мариенгофа к пензенским властям обращался писатель Захар Прилепин и ряд деятелей культуры.
11 сентября 2015 года в Пензе была торжественно открыта мемориальная доска Анатолию Мариенгофу на здании бывшей частной 3-й мужской гимназии С. А. Пономарёва (Пономарёвской гимназии), в которой будущий поэт и драматург учился с 1913 по 1916 годы (ул. Московская, 34).
Автор мемориальной доски — скульптор, член Союза художников России Александр Хачатурян.
После революции Мариенгоф знакомится с Есениным. Есенин сводит его с другими молодыми поэтами, возникает новое направление в поэзии — имажинизм. Вместе они участвовали в выпуске четырёх номеров журнала «Гостиница для путешествующих в прекрасном» и ряда сборников «Имажинисты».
Иосиф Бродский написал о Мариенгофе, что тот был первым, кто применил «киноглаз» в русской литературе. Увлечение Бродского Мариенгофом упоминается также Александром Генисом в воспоминаниях о Сергее Довлатове: «Мариенгоф, автор книги „Циники“, которую Бродский со свойственной ему отчаянностью назвал лучшим русским романом».
Булат Окуджава, Николай Глазков и Ян Сатуновский посвящали ему свои стихотворения.
УВЕКОВЕЧЕНИЕ ПАМЯТИ.
Анатолий Мариенгоф. Скульптура Сарры Лебедевой. 1944-1945 г.
Мариенгофа ещё при жизни часто рисовали известные художники, а скульпторы лепили с него изваяния. Началось всё с портрета Георгия Якулова и графики Бориса Эрдмана — художников Московского Ордена имажинистов. А позже появились портрет работы Владимира Лебедева, а также скульптуры Сарры Лебедевой и Дмитрия Шварца.
В сентябре 2014 года с предложением об увековечении в Пензе памяти
А. Б. Мариенгофа к пензенским властям обращался писатель Захар Прилепин и ряд деятелей культуры.
11 сентября 2015 года в Пензе была торжественно открыта мемориальная доска Анатолию Мариенгофу на здании бывшей частной 3-й мужской гимназии С. А. Пономарёва (Пономарёвской гимназии), в которой будущий поэт и драматург учился с 1913 по 1916 годы (ул. Московская, 34).
Автор мемориальной доски — скульптор, член Союза художников России Александр Хачатурян.
25 февраля 2016 года в Нижнем Новгороде писатель Захар Прилепин и федеральный инспектор по Нижегородской области Денис Москвин открыли мемориальную доску по адресу Большая Покровская, 10-в. В этом доме Мариенгоф прожил с 1897 по 1913 годы.
17 июня 2016 года в деревне Плетниха Пильнинского района Нижегородской области появилась улица Мариенгофа.
17 июня 2016 года в деревне Плетниха Пильнинского района Нижегородской области появилась улица Мариенгофа.
Захар Прилепин написал о Мариенгофе книгу в серии «Жизнь замечательных людей».
В феврале 2019 года вышла наиболее полная биография Мариенгофа, подготовленная Олегом Демидовым.
В феврале 2019 года вышла наиболее полная биография Мариенгофа, подготовленная Олегом Демидовым.
БИБЛИОГРАФИЯ.
Витрина сердца. — Див, 1918.
Кондитерская солнц. — М.: Имажинисты, 1919.
Буян-Остров. Имажинизм. — М.: Имажинисты, 1920.
Руки галстуком. — М.: Имажинисты, 1920.
Стихами чванствую. — М.: Имажинисты, 1920.
Тучелёт: книга поэм. — М.: Имажинисты, 1921. — 1000 экз.
Разочарование. — М.: Имажинисты, 1922.
Заговор дураков. — М.: Имажинисты, 1922.
Двуногие. — М.: изд. автора, 1925.
Новый Мариенгоф (1922—1926). — М.: Современная Россия, 1926.
Воспоминания о Сергее Есенине. — М.: Огонёк,1926.
Роман без вранья. — Л.: Прибой, 1927.
Второе издание. — 1928.
Третье издание. — 1929.
Такса-клякса. — Л.: Радуга, 1927.
Циники. — Берлин, 1928.
Мяч проказник. — Л.: Радуга, 1928.
Бритый человек. — Берлин: Петрополис, 1930.
Бобка-физкультурник. — М.: ГИЗ, 1930.
Екатерина. — 1936.
Шут Балакирев. — Л.—М.: Искусство, 1940.
Поэмы войны. — Киров, 1942.
Пять баллад. — Киров, 1942.
Ленинградские подруги. — М., 1943.
Мистер Б. — М., 1943.
Наша девушка. — М., 1943.
Совершенная виктория. — М., 1943.
Егоровна. — М., 1945.
Суд жизни. — 1948.
Рождение поэта. — Л.—М.: Искусство, 1951.
Мама. — М., 1953.
Странный характер: сборник пьес. — М.: Искусство, 1955.
Маленькие комедии. — Л.—М.: Искусство, 1957.
Не пищать! — Л.—М.: Искусство, 1959. (в соавторстве с М. Козаковым; по произведениям А. С. Макаренко)
Рождение поэта. Шут Балакирев: Пьесы. — Л.: Советский писатель, 1959.
Роман с друзьями // Октябрь. — 1965. — № 10—11.
Стихи. — 1969. (День Поэзии)
Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги. Роман без вранья. Циники. — 1988; 1990.
Циники // Глаз. Дайджест новой русской литературы. — 1991. — № 1.
Это вам, потомки! Записки сорокалетнего мужчины. Екатерина. — СПб.: Петро-РИФ, 1994.
Бессмертная трилогия. — 1998.
Стихотворения и поэмы. — СПб.: Академический проспект, 2002. — (Библиотека поэта). — ISBN S-7331-0138-S.
Роман без вранья; Циники; Мой век…: Романы / Сост., подгот. текста, послесл. Б. Аверина. — Л.: Художественная литература, 1988. — 480 с. — 200 000 экз. — ISBN 5-280-00901-6.
Стихотворения и поэмы. — СПб.: Академический проект, 2001. — 350 с. — (Новая библиотека поэта. Малая серия). — ISBN 5-7331-0138-5.
Собрание сочинений в 3-х томах / Сост., подгот. текста, комментарии О. Демидов. — М.: Книжный клуб Книговек, 2013. — ISBN 978-5-4224-0737-8.
Том 1: Стихи; Драмы; Произведения для детей; Очерки; Статьи; Коллективное: манифесты и письма; Письма; Комментарии / Вступ. ст.
З. Прилепина.
Том 2:
Книга 1: Проза; Мемуары; Комментарии / Вступ. ст. Т. Хуттуненa.
Книга 2: Мемуары; Комментарии.
Том 3: Пьесы; Послесловие А. Колобродова; Комментарии / Вступ. ст. В. Сухова.
Циники: роман «Циники», стихотворения / Сост., подгот. текста и вступ. статья О. Демидов — М.: Книжный клуб Книговек, 2016 — 368 с. — (Поэты в стихах и прозе).
СЦЕНАРИИ.
1928 — Дом на Трубной («Параша») (в соавторстве с Беллой Зорич, Вадимом Шершеневичем, Виктором Шкловским, Николаем Эрдманом)
1928 — Проданный аппетит («Филантроп») (в соавторстве с Николаем Эрдманом)
1929 — Веселая канарейка («Железный ящик») (в соавторстве с Борисом Гусманом)
1929 — Живой труп («Законный брак») (в соавторстве с Борисом Гусманом)
1929 — Посторонняя женщина («Сплетня», «Баба», «Ревность») (в соавторстве с Николаем Эрдманом)
1936 — О странностях любви (в соавторстве с Борисом Гусманом)
(источник: Википедия).
Витрина сердца. — Див, 1918.
Кондитерская солнц. — М.: Имажинисты, 1919.
Буян-Остров. Имажинизм. — М.: Имажинисты, 1920.
Руки галстуком. — М.: Имажинисты, 1920.
Стихами чванствую. — М.: Имажинисты, 1920.
Тучелёт: книга поэм. — М.: Имажинисты, 1921. — 1000 экз.
Разочарование. — М.: Имажинисты, 1922.
Заговор дураков. — М.: Имажинисты, 1922.
Двуногие. — М.: изд. автора, 1925.
Новый Мариенгоф (1922—1926). — М.: Современная Россия, 1926.
Воспоминания о Сергее Есенине. — М.: Огонёк,1926.
Роман без вранья. — Л.: Прибой, 1927.
Второе издание. — 1928.
Третье издание. — 1929.
Такса-клякса. — Л.: Радуга, 1927.
Циники. — Берлин, 1928.
Мяч проказник. — Л.: Радуга, 1928.
Бритый человек. — Берлин: Петрополис, 1930.
Бобка-физкультурник. — М.: ГИЗ, 1930.
Екатерина. — 1936.
Шут Балакирев. — Л.—М.: Искусство, 1940.
Поэмы войны. — Киров, 1942.
Пять баллад. — Киров, 1942.
Ленинградские подруги. — М., 1943.
Мистер Б. — М., 1943.
Наша девушка. — М., 1943.
Совершенная виктория. — М., 1943.
Егоровна. — М., 1945.
Суд жизни. — 1948.
Рождение поэта. — Л.—М.: Искусство, 1951.
Мама. — М., 1953.
Странный характер: сборник пьес. — М.: Искусство, 1955.
Маленькие комедии. — Л.—М.: Искусство, 1957.
Не пищать! — Л.—М.: Искусство, 1959. (в соавторстве с М. Козаковым; по произведениям А. С. Макаренко)
Рождение поэта. Шут Балакирев: Пьесы. — Л.: Советский писатель, 1959.
Роман с друзьями // Октябрь. — 1965. — № 10—11.
Стихи. — 1969. (День Поэзии)
Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги. Роман без вранья. Циники. — 1988; 1990.
Циники // Глаз. Дайджест новой русской литературы. — 1991. — № 1.
Это вам, потомки! Записки сорокалетнего мужчины. Екатерина. — СПб.: Петро-РИФ, 1994.
Бессмертная трилогия. — 1998.
Стихотворения и поэмы. — СПб.: Академический проспект, 2002. — (Библиотека поэта). — ISBN S-7331-0138-S.
Роман без вранья; Циники; Мой век…: Романы / Сост., подгот. текста, послесл. Б. Аверина. — Л.: Художественная литература, 1988. — 480 с. — 200 000 экз. — ISBN 5-280-00901-6.
Стихотворения и поэмы. — СПб.: Академический проект, 2001. — 350 с. — (Новая библиотека поэта. Малая серия). — ISBN 5-7331-0138-5.
Собрание сочинений в 3-х томах / Сост., подгот. текста, комментарии О. Демидов. — М.: Книжный клуб Книговек, 2013. — ISBN 978-5-4224-0737-8.
Том 1: Стихи; Драмы; Произведения для детей; Очерки; Статьи; Коллективное: манифесты и письма; Письма; Комментарии / Вступ. ст.
З. Прилепина.
Том 2:
Книга 1: Проза; Мемуары; Комментарии / Вступ. ст. Т. Хуттуненa.
Книга 2: Мемуары; Комментарии.
Том 3: Пьесы; Послесловие А. Колобродова; Комментарии / Вступ. ст. В. Сухова.
Циники: роман «Циники», стихотворения / Сост., подгот. текста и вступ. статья О. Демидов — М.: Книжный клуб Книговек, 2016 — 368 с. — (Поэты в стихах и прозе).
СЦЕНАРИИ.
1928 — Дом на Трубной («Параша») (в соавторстве с Беллой Зорич, Вадимом Шершеневичем, Виктором Шкловским, Николаем Эрдманом)
1928 — Проданный аппетит («Филантроп») (в соавторстве с Николаем Эрдманом)
1929 — Веселая канарейка («Железный ящик») (в соавторстве с Борисом Гусманом)
1929 — Живой труп («Законный брак») (в соавторстве с Борисом Гусманом)
1929 — Посторонняя женщина («Сплетня», «Баба», «Ревность») (в соавторстве с Николаем Эрдманом)
1936 — О странностях любви (в соавторстве с Борисом Гусманом)
(источник: Википедия).
«На каторгу пусть приведет нас дружба...»
СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ.
На каторгу пусть приведет нас дружба,
Закованная в цепи песни.
О день серебряный,
Наполнив века жбан,
За край переплесни.
Меня всосут водопроводов рты,
Колодези рязанских сел – тебя.
Когда откроются ворота
Наших книг,
Певуче петли ритмов проскрипят.
И будет два пути для поколений:
Как табуны пройдут покорно строфы
По золотым следам Мариенгофа
И там, где, оседлав, как жеребенка, месяц,
Со свистом проскакал Есенин.
Март 1920
***
УТИХНИ, ДРУГ...
ЕСЕНИНУ.
Утихни, друг. Прохладен чай в стакане.
Осыпалась заря, как августовский тополь.
Сегодня гребень в волосах –
Что распоясанные кони,
А завтра седина, как снеговая пыль.
Безлюбье и любовь истлели в очаге.
Лети по ветру стихотворный пепел!
Я голову – крылом балтийской чайки
На острые колени
Положу тебе.
На дне зрачков ритмическая мудрость –
Так якоря лежат
В оглохших водоемах,
Прохладный чай (и золотой, как мы)
Качает в облаках сентябрьское утро.
Ноябрь 1920
***
Я ПРИШЁЛ К ТЕБЕ, ДРЕВНЕЕ ВЕЧЕ...
Я пришел к тебе, древнее вече,
Темный люд разбудил медным гудом,
Бросил зов, как собакам печень,
Во имя красного чуда.
Назови же меня посадником,
Дай право казнить и миловать.
Иль других не владею ладней
Словом, мечом и вилами?
Застонет народ чистый
От суда моего правого –
С вами вместе пойдем на приступ
Московии златоглавой.
Затопим боярьей кровью
Погреба с добром и подвалы,
Ушкуйничать поплывем на низовья
И Волги и к гребням Урала.
Я и сам из темного люда,
Аль не сажень косая – плечи?
Я зову колокольным гудом
За собой тебя, древнее вече.
1919
***
«А НУ ВАС, БРАТЦЫ, К ЧЁРТУ В ЗУБЫ... »
А ну вас, братцы, к черту в зубы!
Не почитаю старину.
До дней последних юность будет люба
Со всею прытью к дружбе и вину.
Кто из певцов не ночевал в канаве,
О славе не мечтал в обнимку с фонарем!
Живем без мудрости лукавой,
Влюбившись по уши, поем.
Горят сердца, когда родному краю
Железо шлет суровый враг.
Поэтам вольность молодая
Дороже всех житейских благ.
1925
***
«Эй! Берегитесь — во все...»
ВАСИЛИЮ КАМЕНСКОМУ.
Эй! Берегитесь – во все концы
В пожарища алые головни...
Кони! Кони! Колокольчики, бубенцы,
По ухабам, ухабам, ухабам дровни.
Кто там кучер? Не надо кучера!
Какая узда и какие возжи!..
Только вольность волью сердце навьючила,
Только рытвинами и бездорожьем.
Удаль? – Удаль. – Да еще забубенная,
Да еще соколиная, а не воронья!
Бубенцы, колокольчики, бубенчите ж, червонные!
Эй вы, дьяволы!.. Кони! Кони!
1919.
#РусскаяЛитература #РусскаяПоэзия #ПамятныеДаты #Писатели
СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ.
На каторгу пусть приведет нас дружба,
Закованная в цепи песни.
О день серебряный,
Наполнив века жбан,
За край переплесни.
Меня всосут водопроводов рты,
Колодези рязанских сел – тебя.
Когда откроются ворота
Наших книг,
Певуче петли ритмов проскрипят.
И будет два пути для поколений:
Как табуны пройдут покорно строфы
По золотым следам Мариенгофа
И там, где, оседлав, как жеребенка, месяц,
Со свистом проскакал Есенин.
Март 1920
***
УТИХНИ, ДРУГ...
ЕСЕНИНУ.
Утихни, друг. Прохладен чай в стакане.
Осыпалась заря, как августовский тополь.
Сегодня гребень в волосах –
Что распоясанные кони,
А завтра седина, как снеговая пыль.
Безлюбье и любовь истлели в очаге.
Лети по ветру стихотворный пепел!
Я голову – крылом балтийской чайки
На острые колени
Положу тебе.
На дне зрачков ритмическая мудрость –
Так якоря лежат
В оглохших водоемах,
Прохладный чай (и золотой, как мы)
Качает в облаках сентябрьское утро.
Ноябрь 1920
***
Я ПРИШЁЛ К ТЕБЕ, ДРЕВНЕЕ ВЕЧЕ...
Я пришел к тебе, древнее вече,
Темный люд разбудил медным гудом,
Бросил зов, как собакам печень,
Во имя красного чуда.
Назови же меня посадником,
Дай право казнить и миловать.
Иль других не владею ладней
Словом, мечом и вилами?
Застонет народ чистый
От суда моего правого –
С вами вместе пойдем на приступ
Московии златоглавой.
Затопим боярьей кровью
Погреба с добром и подвалы,
Ушкуйничать поплывем на низовья
И Волги и к гребням Урала.
Я и сам из темного люда,
Аль не сажень косая – плечи?
Я зову колокольным гудом
За собой тебя, древнее вече.
1919
***
«А НУ ВАС, БРАТЦЫ, К ЧЁРТУ В ЗУБЫ... »
А ну вас, братцы, к черту в зубы!
Не почитаю старину.
До дней последних юность будет люба
Со всею прытью к дружбе и вину.
Кто из певцов не ночевал в канаве,
О славе не мечтал в обнимку с фонарем!
Живем без мудрости лукавой,
Влюбившись по уши, поем.
Горят сердца, когда родному краю
Железо шлет суровый враг.
Поэтам вольность молодая
Дороже всех житейских благ.
1925
***
«Эй! Берегитесь — во все...»
ВАСИЛИЮ КАМЕНСКОМУ.
Эй! Берегитесь – во все концы
В пожарища алые головни...
Кони! Кони! Колокольчики, бубенцы,
По ухабам, ухабам, ухабам дровни.
Кто там кучер? Не надо кучера!
Какая узда и какие возжи!..
Только вольность волью сердце навьючила,
Только рытвинами и бездорожьем.
Удаль? – Удаль. – Да еще забубенная,
Да еще соколиная, а не воронья!
Бубенцы, колокольчики, бубенчите ж, червонные!
Эй вы, дьяволы!.. Кони! Кони!
1919.
#РусскаяЛитература #РусскаяПоэзия #ПамятныеДаты #Писатели
Следующая публикация
Комментарии 5
Когда день, как у больного мокрота
И только на полотнах футуристов лазурь
С Вами хорошо, Рюрик
Говорить о маленьких поэтовых заботах.
С Вами вообще хорошо и просто.
Вы так на свои стихи похожи, —
Входите в сердце нежной поступью,
Словно, во время действия в ложу.
Ноябрь 1918
Не много есть у вольности друзей.
Друзья весёлые
У купли и продажи.
На головы нам время сыплет соль,
И зрелая любовь
Нас в крепкий узел вяжет.
Уже чуть слышны песен голоса.
Так звонкая коса
Навряд ли слышит
Вздох предсмертный луга.
Нас оправдают голубые небеса:
Мы были вольности и родине верны
И только неверны подругам.
Уйдём – останется стихов тетрадь,
В ней мы судьбу воспели нашу.
Счастливый был удел:
В дому – всегда пустая чаша
И чаша сердца вечно через край.
Ноябрь 1922
1
Какой земли, какой страны я чадо,
Какого племени мятежный сын.
Пусть солнце выплеснет
Багряный керосин,
Пусть обмотает радугами плеснь,
Не встанет прошлое над чадом.
Запамятовал плоть, не знаю крови русло,
Где колыбель
И чье носило чрево.
На Русь, в веках лежащую огромной глыбой,
Как листья, упадут слова
С чужого дерева.
Но есть любовь, и этот легкий дым
Не разорвет когтистая пурга.
Пусть вышиты глаза узором иноземным,
Я пыли не сотру на обуви другой.
2
В тяжелые зрачки, как в кувшины,
Я зачерпнул и каторгу,
И стужу.
Колесами и звонкой матершиной
Лихач рвет тряпки луж,
А кони буйство в гривах берегут.
Поэма, песнь, строфа ли
Легла
Червонным золотом луны
На стекла,
На асфальт
И на узор чугунный.
А разве та,
Чьи губы страстный крик полосовал,
Не будет гребнем моего стиха до самого рассвета
Расчесывать каштановые волоса.
3
По черным ступеням дней,
По черным ступеням толп
(Поэт или клоун?) иду на руках.
У меня тоски нет.
Только звенеть, только хлопать
Тарелками лун: дзин-...ЕщёСЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ.
1
Какой земли, какой страны я чадо,
Какого племени мятежный сын.
Пусть солнце выплеснет
Багряный керосин,
Пусть обмотает радугами плеснь,
Не встанет прошлое над чадом.
Запамятовал плоть, не знаю крови русло,
Где колыбель
И чье носило чрево.
На Русь, в веках лежащую огромной глыбой,
Как листья, упадут слова
С чужого дерева.
Но есть любовь, и этот легкий дым
Не разорвет когтистая пурга.
Пусть вышиты глаза узором иноземным,
Я пыли не сотру на обуви другой.
2
В тяжелые зрачки, как в кувшины,
Я зачерпнул и каторгу,
И стужу.
Колесами и звонкой матершиной
Лихач рвет тряпки луж,
А кони буйство в гривах берегут.
Поэма, песнь, строфа ли
Легла
Червонным золотом луны
На стекла,
На асфальт
И на узор чугунный.
А разве та,
Чьи губы страстный крик полосовал,
Не будет гребнем моего стиха до самого рассвета
Расчесывать каштановые волоса.
3
По черным ступеням дней,
По черным ступеням толп
(Поэт или клоун?) иду на руках.
У меня тоски нет.
Только звенеть, только хлопать
Тарелками лун: дзин-бах!
А синий
Колпак
С бубенцами звезд бах-дзин!
А солнце на животе,
А тихое помешательство рядом на четырех лапах:
"Отчего воете?"
Кость и тело с себя не снять —
Не уйти из родной конюшни,
И влачится кандалми песня
По черным ступеням дней.
4
Город, мира каменная корона.
От зубца к зубцу с окраины и до окраины
Себя радугой над тобой гну.
В уши собираю, как в урны,
В Вавилоне чаемый
Гуд.
Шумы песен в ведрах
На грузовиках катим боль —
Кто этот мудрый отрок
Бежит от меня в поле?
Кличу:
"Гони сюда коров, овец и стада бычьи,
На тонких плечах нам неси вязанки
Зари,
Для нас сбереги в ладонях журавлиный крик
Осеннего спозаранка.
5
Отсюда: горбясь на лапах асфальт полз —
На спине: Собор Исаакия — хлеб хозяйский.
И еще — Колокольня Ивана — рукоятью поднятый меч.
Отсюда: ржаное поле —
"Здравствуй! Миллиарды золотых языков
Веков трубы эту протрубят встречу"
Насмерть
Разбиться голубой чашей звездной оргии,
Вытечь вину зари на белоснежную скатерть:
Сегодня вместе
Тесто стиха месить
Анатолию и Сергею.
Март 1920
Приду. Протяну ладони.
Скажу:
— Люби. Возьми. Твой. Единый...
У тебя глаза, как на иконе
У Магдалины,
А сердце холодное, книжное
И лживое, как шут...
Скорей, скорее: «нет, не люби!» — кинь,
Как булыжник.
Аминь.
1918