I В чем заключается логика катастрофических событий, потрясающих сегодня Россию и мир? И каков прогноз их дальнейшего развертывания? Попробуем ответить на эти вопросы, опираясь на понимание долгосрочных закономерностей экономического развития. За калейдоскопом кажущихся случайными и не связанными друг с другом явлений часто скрывается объективная закономерность, понимание которой позволяет предвидеть кризисы, своевременно их купировать и даже использовать в конструктивных целях. Война всё спишет Фундаментальной особенностью переживаемого в настоящее время периода является структурная перестройка мировой экономики, обусловленная сменой технологических и мирохозяйственных укладов. Их жизненные циклы проявляются как длинные волны Кондратьева и Вековые циклы накопления капитала Арриги. Свойственные этим процессам закономерности определяют периодически происходящие эпохальные изменения, опосредуемые технологическими и социальными революциями, экономическими кризисами и мировыми войнами. Процесс смены технологических укладов происходит раз в полстолетия и сопровождается технологической революцией, которая обесценивает значительную часть производственного и человеческого капитала, вызывая глубокий экономический кризис и депрессию. Выход из неё на очередную длинную волну экономического роста требует государственного стимулирования инвестиционной и инновационной активности. До сих пор под влиянием либеральной идеологии, осуждающей государственное вмешательство в экономику, это стимулирование происходило посредством гонки вооружений, оправдывавшей резкое увеличение государственных расходов на НИОКР, и сопровождалось обострением военно-политической напряженности в мире. Последним историческим примером является гонка вооружений в космосе между США и СССР, которая дала мощный толчок развитию информационно-коммуникационных технологий и электронной промышленности, образовавшим ядро нового технологического уклада, расширявшееся вплоть до начала нынешнего столетия. Процесс смены мирохозяйственных укладов происходит раз в столетие и сопровождается социальными революциями и мировыми войнами, которые опосредуют смену институтов регулирования воспроизводства экономики. Причина этих потрясений – стремление властвующей элиты доминирующей страны сохранить глобальную гегемонию в условиях утраты ею конкурентоспособности и появления более эффективной системы управления развитием экономики в одной из периферийных стран. Последними историческими примерами такого рода являются Первая и Вторая мировые войны, спровоцированные спецслужбами Великобритании с целью взаимного уничтожения России и Германии, которые рассматривались английской властвующей элитой в качестве главных конкурентов ее геополитическому доминированию. Однако в результате социалистической революции и образования СССР, а также бегства капитала из Европы в США появились две разновидности новой, более эффективной системы управления развитием экономики в масштабах всей планеты. На смену колониальному мирохозяйственному укладу пришел имперский с глобальными вертикально интегрированными научно-производственными системами воспроизводства экономики. Современная ситуация характеризуется наложением процессов смены технологических и мирохозяйственных укладов, следствием чего становится резонансное усиление кризисных явлений. Типичная для смены технологических укладов гонка вооружений с обострением военно-политической напряженности переходит в мировую войну, которая является закономерной фазой смены мирохозяйственных укладов. Аппетиты англосаксонской элиты С точки зрения исторических аналогий, нынешняя эпоха аналогична предшествовавшей Второй мировой войне Великой депрессии. Хотя благодаря колоссальной денежной накачке эмитенты мировых валют смогли смягчить структурный кризис и избежать резкого падения производства, экономики ведущих стран мира сейчас пребывают в состоянии длительной стагнации. Накопленные за десятилетие потери потенциального ВВП вполне сопоставимы с ущербом от падения производства в 30-е годы, которое было сравнительно быстро преодолено.

Разворачивающийся в настоящее время мировой кризис усугубляет экономическую ситуацию и счёт потерь ВВП в современный период, видимо, превысит провал в соответствующий период прошлого века. Если тогда выход из Великой депрессии произошел быстро и резко благодаря колоссальному увеличению государственного спроса вследствие милитаризации экономики в преддверии и в ходе мировой войны, то происходящая сегодня гибридная война ведется главным образом в сфере гуманитарных технологий и не нуждается в производстве большого количества оружия и военной техники. Она не сопровождается гигантскими потерями населения и материального богатства, что делает ненужным прирост ВВП на его восстановление. Вместе с тем возникающие в связи с глубокими структурными изменениями мировой экономики угрозы человечеству не стоит недооценивать. В прошлом столетии властвующая элита Великобритании, повторим, пыталась сохранить свою глобальную гегемонию за счет провоцирования войн между своими главными конкурентами: Японии против России, Германии против России и СССР, Японии против США. Чтобы сдержать развитие последних, Британская империя даже ввела в 30-е годы эмбарго на импорт американских товаров. Сегодня то же самое пытается делать руководство США в отношении китайских товаров. Подобным образом американские спецслужбы провоцируют конфликты между своими главными конкурентами, подталкивая Вьетнам и Японию на конфликт с Китаем и выращивая русофобские режимы на постсоветском пространстве. Данная историческая аналогия весьма поучительна, поскольку отражает объективные закономерности структурных изменений мировой экономики, воздействующие на рефлексы властвующей элиты англосаксонского мира. Предыдущий период смены мирохозяйственных укладов начинается Первой мировой войной, в результате которой рухнули все евразийские империи (Российская, Германская, Австро-Венгерская, Османская и, можно считать, Китайская), а укрепились США, Япония и Великобритания, достигшая пика могущества своей колониальной империи. На следующей фазе кризиса происходит переход к новому мирохозяйственному укладу: в результате Второй мировой войны рушится Британская империя и формируется новый двухполюсный мирохозяйственный уклад с центрами в СССР и США. Нынешний период смены мирохозяйственных укладов начался с перестройки в СССР, завершившейся его крахом, а также распадом мировой системы социализма. Укрепились при этом Китай, Индия и США, достигшие пика могущества своей финансово-корпоративной системы. Можно предположить, что в современной ситуации разрушение нынешнего мирового порядка либеральной глобализации в интересах США станет сопровождаться формированием нового мирохозяйственного уклада, развитие которого будет происходить в конкуренции региональных интеграционных структур с центрами в Китае и Индии, при сохранении значительного влияния ЕС, США и, будем надеяться, ЕАЭС. Налицо аналогия: несмотря на победы в двух мировых войнах, Британская империя распалась, достигнув пика своего могущества к середине прошлого века. Это произошло вследствие безнадежной отсталости созданной ею системы колониального управления и хозяйствования, которые оказались на порядок менее эффективны, чем институты нового мирохозяйственного уклада, сформированные в СССР и США. Последние сегодня очутились в аналогичном положении: достигнув пика своего могущества после распада СССР, Штаты безнадежно проигрывают экономическое соревнование Китаю, который создал на порядок более эффективную систему управления развитием экономики. Имперский мирохозяйственный уклад уступает место интегральному с существенно более сложной смешанной системой управления развитием экономики. Сочетая государственное планирование и рыночную самоорганизацию, государственный контроль за движением денег и частное предпринимательство, интегрируя интересы всех социальных групп вокруг цели повышения общественного благосостояния, КНР демонстрирует рекордные темпы роста инвестиционной и инновационной активности, более тридцати лет лидируя в мире по темпам экономического роста. Если в США, несмотря на пятикратное увеличение объёма долларов за последнее десятилетие, экономика продолжает стагнировать, то КНР сочетает максимальные уровни монетизации экономики, нормы накопления и темпы ее роста. Ориентирующаяся на максимизацию текущей прибыли американская финансовая олигархия явно уступает по эффективности управления развитием экономики китайским коммунистам, которые используют рыночные механизмы для повышения народного благосостояния за счет роста производства и инвестиций. А также индийским националистам, создавшим свой вариант интегральной системы управления развитием экономики с демократической политической системой. Все страны – от Вьетнама до Эфиопии, идущие по пути формирования конвергентной модели, сочетающей социалистическую идеологию и государственное планирование с рыночными механизмами и частным предпринимательством, а также регулируя последнее в целях повышения производства материальных благ, демонстрируют сегодня опережающее устойчивое развитие на фоне стагнации ведущих капиталистических стран. Коронавирус как оружие В силу неумолимых законов социально-экономического развития США обречены на поражение в развязанной ими торговой войне с КНР. Но американская властвующая элита будет пытаться бороться за глобальное лидерство всеми доступными ей методами, невзирая на международное право. Впрочем, последнее она уже растоптала: игнорируя нормы ВТО при торговой войне с Китаем, нарушая Устав ООН вооруженной агрессией на Балканах и Ближнем Востоке, организацией госпереворотов в ряде стран Европы и Южной Америки, попирая Устав МВФ финансовыми санкциями против России, занимаясь разработкой биологического оружия, кибертерроризмом и наращиванием военного присутствия в других странах и космосе вопреки международным конвенциям, спонсируя религиозный экстремизм и неонацизм с целью организации и манипулирования террористическими организациями, арестовывая имущество и похищая неугодных граждан других стран. В полном соответствии с теорией эта война инициируется властвующей элитой США с целью удержания своей глобальной гегемонии в условиях появления на порядок более эффективной системы управления развитием экономики в КНР. Остается открытым вопрос: до каких пределов могут дойти американские лидеры в преступлениях против человечества и стремлении удержать свое господство? Мировые войны существенно отличаются друг от друга применяемыми технологиями. Вторая мировая была войной моторов, давшей мощный импульс развитию автомобилестроения и промышленности органического синтеза, составивших ядро нового для того времени технологического уклада. К середине 70-х годов прошлого века он достиг пределов роста и начался процесс его замещения следующим технологическим укладом, ключевым фактором которого стала микроэлектронная промышленность. Доктрина «звёздных войн» и развернутая США гонка вооружений в ракетно-космической сфере дали мощный импульс его росту, который продолжался вплоть до начала нынешнего столетия. Сегодня происходит процесс замещения этого технологического уклада следующим, ключевым фактором которого являются информационно-коммуникационные, нано- и биоинженерные технологии. Как и раньше, он стимулируется гонкой вооружений. Однако базисные технологии формирующегося сегодня нового технологического уклада существенно отличаются от предшествующих. Для стимулирования их разработки идеально подходят высокоточное ракетное, целевое биологическое, кибернетическое и информационное когнитивное оружие, поражающее стратегические объекты, население и сознание противника. Нетрудно заметить широкое применение этих видов оружия в настоящее время: высокоточного – в боевых действиях, биологического – в форме пандемии коронавируса, кибернетического – в кибератаках против объектов финансовой и энергетической инфраструктуры, когнитивного – в социальных сетях. При невозможности применения ядерного и химического оружия современная мировая война приобретает гибридный характер, включая широкое применение финансовых, торговых, дипломатических приемов сокрушения противника. США используют свое превосходство во всех перечисленных сферах, стремясь усилить преимущества в мировой экономике за счет ослабления противника. Против России развязана война на финансовом фронте в форме финансовых санкций, жертвой которых стала, в частности, алюминиевая промышленность вместе с принадлежащими РУСАЛу гидроэлектростанциями, контроль над которыми перешел к американским «партнёрам». Следующей их мишенью стала «Роснефть». Аресты активов неугодных Вашингтону российских юридических и физических лиц, блокирование денежных переводов, запреты на совершение сделок с ними осуществляются широким фронтом во всей долларовой зоне. Около триллиона долларов, вывезенных из России, находятся в плену у англосаксонских офшоров. Инструменты торговой войны были использованы и для ослабления Китая, в отношении которого Вашингтон (в нарушение норм ВТО) ввел дополнительные импортные пошлины на общую сумму 300 миллиардов долларов, а также санкции в отношении ведущих производителей компьютерной техники. Испытанным приемом торговой войны стало обрушение Саудовской Аравией цен на нефть, сделанное по команде из Вашингтона с целью подрыва торгового баланса России, так же, как они это сделали в 80-е годы против СССР. Дополнительно к этому Саудовская Аравия начала открытый демпинг нефти на европейском рынке с целью вытеснения с него российских компаний, по которым США одновременно ввели санкции. Примером применения кибернетического оружия стала авария на иранской АЭС, которая была вызвана компьютерным вирусом, внедренным в систему автоматизированного управления технологическим процессом. Ежеминутно из АНБ США осуществляется несколько кибернетических атак по целям на территориях Китая, России, Венесуэлы и других не контролируемых Вашингтоном стран. Про глобальную сеть прослушивания телефонных разговоров, встроенных в компьютеры «жучках» и говорить не приходится. В этом году открылся новый фронт мировой гибридной войны с применением биологического оружия – по мнению многих китайских и российских экспертов, коронавирус синтезирован и вброшен в Ухань американскими спецслужбами. Разработка биоинженерных технологий в военных целях – ожидаемый «драйвер» развития нового технологического уклада. О возможности синтезирования вирусов, обладающих целевым поражающим действием против людей определенной расы, возраста или пола, ученые РАН говорили еще в 1996 году, обосновывая необходимость разработки и принятия программы обеспечения биологической безопасности России. «Первые ласточки» в виде лихорадки Эбола, атипичной пневмонии и, возможно, птичьего гриппа и ВИЧ давно пролетели. Нет сомнений в том, что в обширной сети разбросанных по всему миру американских секретных биолабораторий «куется» биоинженерное оружие. Его разработка и применение стимулируют развитие передовой биоинженерной промышленности, порождая спрос на медицинские научные исследования и приборы, новые сложные вакцины и лекарства. Здравоохранение как ведущая отрасль нового технологического уклада получает дополнительный импульс для роста. Повсеместное введение карантинных мер и ограничений на передвижение граждан дает мощный импульс для развития информационных технологий и вычислительной техники посредством резкого наращивания спроса на услуги электронной торговли, дистанционного образования, оборудования для работы на дому и с удаленных рабочих мест. Государства инвестируют гигантские средства в оборудование городов и общественных мест средствами видеорегистрации и слежения за гражданами, распознавания их личностей, контроля за их перемещением и состоянием здоровья. На этой основе формируются системы искусственного интеллекта, оперирующие большими данными, для обработки которых нужны суперкомпьютеры и сверхвысокопроизводительные программные средства. Это в свою очередь стимулирует развитие нанотехнологий для производства вычислительной техники соответствующей производительности, компактности и энергоэффективности. Гонка вооружений, как всегда в период технологической революции, разворачивается по перспективным направлениям роста нового технологического уклада. Она создает угрозу существованию человечества, когда технологии дозревают до разработки оружия массового поражения, попадая в распоряжение аморальных политиков. Ярким примером совершенного ими преступления против человечества являются атомные бомбардировки США Хиросимы и Нагасаки. Применение коронавируса, поражающего миллионы людей, свидетельствует о рецидиве этой преступной деятельности на современной передовой технологической основе. II Можно предположить, что властвующая верхушка США или так называемое глубинное государство имеет дополнительные мотивы для применения биологического оружия в отношении подконтрольной Вашингтону части мира. После терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, совершенных при попустительстве ЦРУ, силовые структуры существенно усилились, выйдя из-под контроля общества и получив широкие полномочия. Тогда оправданием этой частичной узурпации власти и ограничения гражданских свобод стала «война с мировым терроризмом», спонсируемым и направляемым теми же американскими спецслужбами. Сегодня пандемия коронавируса создает ещё более широкие основания для ограничения гражданских свобод, вплоть до их полной ликвидации. Смена технологических укладов сопровождается обесценением капитала и депрессией, а смена мирохозяйственных укладов добавляет к этому падение эффективности институтов регулирования воспроизводства экономики и политический кризис. Кукловоды закулисья Для удержания контроля над ситуацией властвующей элите нужны легальные основания для ограничения прав граждан. Это тем более актуально в условиях мировой гибридной войны, в ходе которой кукловоды американской политики нацелены на лишение свободы действий и конфискацию активов своих жертв. Схлопывание финансовых пузырей и обрушение финансового рынка обесценивают активы десятков миллионов американских граждан, для нейтрализации потенциального протеста которых идеально подходит карантинный режим. Мировые войны затевают страны, стремящиеся сохранить свое доминирующее положение в рамках сложившегося мирохозяйственного уклада и обремененные избыточным капиталом. Однако побеждают в них страны, сумевшие своевременно создать новые производственные отношения и современные базовые высокотехнологические производства. Для них в этот период открывается возможность совершить скачок в экономическом развитии, раньше других оседлав новую длинную волну Кондратьева и запустив новый вековой цикл накопления капитала. Прошлая мировая война, как уже отмечалось, была спровоцирована английскими спецслужбами с целью удержания глобального доминирования Великобритании. Победителями в ней стали СССР и США, сумевшие быстро развить базовые производства нового технологического уклада благодаря созданию более эффективной системы управления. Возможности мобилизации ресурсов вертикально интегрированными министерствами и корпорациями, организовывавшими крупномасштабное производство, соответственно в СССР и США были намного больше, чем в дряхлеющих колониальных империях Западной Европы с их семейными фирмами и изнеженной аристократией. Закономерной оказалась даже победа Германии на первом этапе войны, легко разгромившей все европейские государства благодаря концентрации ресурсов в корпоративно-административных структурах Третьего рейха. Мировые войны прошлого столетия шли за обладание территорией, во всяком случае со стороны главных агрессоров – Германии и Японии, провозгласивших цели расширения жизненного пространства для своих наций. Нынешняя мировая гибридная схватка разворачивается властвующей элитой США за контроль над мировой экономикой, прежде всего ее финансовой системой. Благодаря приватизации функции эмиссии мировой валюты американская олигархия имеет возможности эксплуатации всего человечества посредством обмена создаваемых ею фиатных (необеспеченных) денег на реальные материальные блага и активы. Целью ее агрессии является завершение процесса либеральной глобализации, в рамках которой всеми странами принимаются свободное обращение доллара в качестве мировой валюты и обмен на нее всех национальных товарно-материальных ценностей и активов. Поэтому боевые действия сегодня происходят не посредством танков, кораблей и самолетов, как это было в прошлом веке, а путем целевого использования финансовых инструментов, торговых ограничений, кибератак и манипулирования общественным сознанием. Вооруженные силы применяются на завершающей фазе в карательных целях для окончательной деморализации уже поверженного противника. А биологическое оружие – для создания паники населения в целях дезорганизации управления и остановки экономической деятельности. Победа в этой войне для США означает повсеместное формирование марионеточных режимов, от которых требуется не так много. В частности, строгое соблюдение рекомендаций МВФ по обеспечению открытости экономики и свободного движения капитала при отказе от создания национальной системы управления денежной эмиссией, приватизация государственных предприятий в пользу американских корпораций, передача американским агентам контроля над СМИ и телекоммуникациями, приобретение американской военной техники и следование в кильватере внешней политики Вашингтона. Американской империи не нужно держать оккупационные войска в подконтрольных странах: вышколенная в вузах США и Великобритании туземная властвующая элита с энтузиазмом выполняет указания Вашингтона и получает свою часть дохода от эксплуатации национального богатства. В обмен западные кураторы освобождают ее от заботы о развитии экономики своей страны, которая возлагается на иностранных инвесторов. Как показывает исторический опыт многолетнего контроля США за латиноамериканскими странами, Вашингтону достаточно держать своих агентов (коллаборационистов) на руководящих постах Центрального банка, Министерств финансов, обороны и иностранных дел, чтобы проводить в своих интересах макроэкономическую, оборонную и внешнюю политику. Характерными примерами такой оккупации в современный период являются контролируемые США режимы управления Украиной, Грузией, Ираком, Бразилией и множеством других государств, включая входящие в ЕС.

Экономические последствия такой «мягкой» оккупации ничуть не ниже ущерба, наносимого поверженным странам в ходе мировых войн прошлого века. Например, ущерб, нанесенный России в период подконтрольного Вашингтону ельцинского режима, сопоставим с последствиями гитлеровской агрессии. Только в отличие от фашистской Германии, терявшей на оккупированных территориях живую силу и технику, американская властвующая элита получила контроль над триллионами вывезенного с постсоветского пространства капитала и сохраняющихся в нем активов без каких-либо потерь. Гибридная война – куда более выгодное и комфортное дело, чем вооруженные конфликты прошлого века. Она хорошо укладывается в бизнес-логику американской властвующей элиты, силовые структуры и влиятельные кланы которой наживаются на оккупированных странах: ЦРУ – на наркотрафике из подконтрольных США Афганистана и Колумбии, Пентагон – на торговле нефтью из разгромленных американскими военными Ирака и Ливии, семейство Байденов – на приватизации украинской газотранспортной системы, Бушей – на нефтяных месторождениях Кувейта. И это лишь отдельные примеры. Американские корпорации переваривают активы и ресурсы оккупированных США стран, предприниматели которых принуждаются к использованию американских технологий. Коллекции США пополняются уникальными экспонатами из разграбленных музеев. Медицинские клиники получают человеческие органы из погрузившихся в хаос стран для трансплантации богатым пациентам. Но больше всех зарабатывает финансовая олигархия Соединенных Штатов, манипулируя финансовыми рынками подконтрольных государств. Даже на облигациях обнищавшей Украины подопечные Сороса ухитряются выжимать до 60 процентов годовых дохода. Коммерциализация войны является характерным элементом американского цикла накопления капитала. Но его оборотной стороной становится обнищание подконтрольных США стран, что влечет истощение глобальных воспроизводственных контуров сложившегося мирохозяйственного уклада. Несмотря на сверхприбыльность американской агрессии на Ближнем Востоке, в СНГ, Латинской Америке, в этой гибридной войне США обречены на поражение в силу исчерпанности возможностей их системы управления обеспечивать устойчивый экономический рост и повышение благосостояния населения. Обнищание и деградация стран, ставших жертвами ведущейся Вашингтоном мировой гибридной войны (Ирак, Ливия, Украина, Грузия), являются наглядным свидетельством падения эффективности американоцентричного имперского мирохозяйственного уклада на фоне успешного развития стран, интегрируемых КНР в рамках проекта «Один пояс – один путь» (государства Индокитая, Пакистан, Монголия, Шри-Ланка, Эфиопия и ряд других африканских государств). Для удержания глобального доминирования американская властвующая элита пытается повсеместно разрушать воспроизводственные контуры неконтролируемых ею стран посредством применения рассмотренных выше инструментов гибридной войны. Более того, она даже не ставит задачу создания новых возможностей для их развития, передавая в эксплуатацию своим корпорациям. Выбив, например, китайцев из ряда африканских стран лихорадкой Эбола, американцы не достраивали объекты социальной, транспортной и инженерной инфраструктуры, начатые КНР, а ограничились установлением контроля над источниками их национального дохода. Отрезав от России Украину, не стали замещать разорванные кооперационные связи и прекращенные инвестиционные проекты новыми, а передали наиболее доходные объекты экономики своему капиталу. Все это свидетельствует об одном: для народов периферийных стран разница в перспективах встраивания в интеграционные структуры нового мирохозяйственного уклада или неоколониальной эксплуатации американскими ТНК, увы, становится все более очевидной. Потерявший свою эффективность имперский мирохозяйственный уклад разрушается по мере становления и расширения механизмов воспроизводства нового, интегрального. Продукты распада Но смена мирохозяйственных укладов занимает значительный период времени, необходимый для смены поколений властвующей элиты ведущих стран мира. В прошлом веке он составил более трех десятилетий – с Первой до завершения Второй мировой войны. За этот период властвующая элита ведущих стран мира кардинально изменилась. Вместо потомственных аристократов и капиталистов ведущее властнохозяйственное положение заняла технократия, а государственное управление перешло к профессиональной бюрократии. Конкуренция между частными компаниями сменилась соревнованием глобальных организаций, воспроизводство которых стало регулироваться двумя мировыми политическими системами государств. Началом современной гибридной войны следует считать крах мировой системы социализма, спровоцированный спецслужбами США посредством методов гибридной войны. Сегодня она вступает в завершающую фазу, в ходе которой должно произойти окончательное разрушение перешедшего после распада СССР под контроль США имперского миропорядка и переход к новому. Контуры последнего уже сформированы в Китае и других странах Юго-Восточной Азии, осваивающих институты и создающих системы управления воспроизводством новой экономики. Они доказывают свою эффективность не только в динамике макроэкономических показателей, но и в успешном отражении американской агрессии в гибридной войне. Судите сами. В течение последнего десятилетия КНР успешно противостояла кибератакам американских спецслужб, попыткам контролируемых ими СМИ и блогеров манипулировать общественным сознанием с целью политической дестабилизации, устояла в развернутой Трампом торговой войне и защитилась от валютно-финансовых угроз. Санкции Вашингтона против китайских высокотехнологических компаний заставили их форсировать собственные НИОКР в создание национальной технологической базы. Руководство КНР блестяще справилось с мобилизацией населения для нейтрализации эпидемии коронавируса, создав передовую систему биологической безопасности. Теперь КНР переходит к контрнаступлению, предлагая странам помощь в поставках медицинского оборудования, средств защиты от СОVID-19 и дезинфекции. Таким образом, они перехватывают инициативу у Вашингтона на идейно-политическом фронте, продвигая свою концепцию гармоничного международного сотрудничества «народов единой судьбы человечества». Попытки США дискредитировать КНР как источник пандемии провалились под натиском доказательств об искусственном происхождении вируса в американских биолабораториях. Не вызывает сомнений, что КНР продолжит международное сотрудничество «Один пояс – один путь», стержнем которого является реализация совместных инвестиционных проектов в целях повышения конкурентоспособности участвующих стран и благосостояния их населения. Не либерализация рынков в интересах транснациональных корпораций и иностранных инвесторов, а рост производства на основе реализации совместных инвестиций и совместных производств, сочетающих конкурентные преимущества участвующих в сотрудничестве стран, является главным мотивом международной интеграции в новом мирохозяйственном укладе. Так восстанавливаются взаимное уважение национальных интересов, незыблемость суверенных прав государств проводить самостоятельную политику, принцип взаимовыгодности международной торговли и финансово-экономических отношений, нормы международного права. Исходя из этого страны ШОС, АСЕАН и ЕАЭС формируют новый мирохозяйственный уклад, привлекательный для всех развивающихся стран. Тем временем американоцентричный мировой порядок погружается в хаос. Нашествие мигрантов из разгромленных НАТО ближневосточных стран дестабилизирует европейскую периферию. Фактический крах концепции мультикультурализма, вдохновлявшей евроинтеграторов, подрывает базовые ценности ЕС, в котором набирают силу тенденции распада. Очередной спазм на финансовом рынке США парализует воспроизводство ядра американского векового цикла накопления капитала, значительная часть которого обесценивается, унося сбережения миллионов граждан. Завезенный в Китай коронавирус бумерангом возвращается в страны НАТО, вызывая панику населения и останавливая механизмы воспроизводства экономики. Судя по катастрофическим последствиям эпидемии в Италии, лишенные суверенитета правительства этих стран оказываются куда менее эффективными китайского в мобилизации населения и ресурсов для борьбы с биологическим оружием. Многие наблюдатели считают разворачивающийся финансовый кризис управляемым ведущими олигархическими кланами с целью очередной стерилизации избыточной денежной массы и перераспределения в свою пользу активов. Но его масштаб может превысить стабилизационные возможности американских денежных властей. Удвоение дефицита бюджета США, ускорение и без того беспрецедентной денежной эмиссии последнего десятилетия распространяет галопирующую инфляцию с финансового на потребительский рынок. Коллапс невероятно раздутых финансовых пузырей деривативов повлечет банкротства множества фондов и банков, что может парализовать банковскую систему и наверняка остановит инвестиции. Современная информационно-технологическая система финансового рынка работает на автоматических алгоритмах, совершаемых роботами, операции которых запрограммированы по определенным правилам. Применение этих правил носит жесткий характер – реализующие их технологические траектории достигли фазы зрелости, генерируя периодические колебания финансового рынка. Нынешний крах американского фондового рынка случился на три года позже, чем ожидался экспертами, поскольку беспрецедентная денежная эмиссия подкачивала финансовые пузыри. За последнее десятилетие объем долларовой денежной базы вырос почти пятикратно, при этом основная часть прироста количества денег удерживается на финансовом рынке, формируя денежный навес, который неизбежно должен был обрушиться. Пандемия коронавируса стала поводом для манипулирующих американским финансовым рынком ключевых игроков начать схлопывание раздувшихся финансовых пузырей. Благодаря «слаженной» работе финансовых роботов по установленным алгоритмам принятия решений по продаже ценных бумаг падение рынка быстро приобрело лавинообразный и неконтролируемый характер, усиливаясь цепной реакцией «маржин коллов» по сетям банковских кредитов. Наиболее глубокое обрушение мирового финансового рынка всегда происходит на его периферии – на так называемых вновь появившихся рынках со свободным движением капитала, к числу которых относится и российский. Согласно автоматически действующим алгоритмам финансовые роботы при падении курса ценных бумаг первым делом сбрасывают активы именно этих рынков, собирая ликвидность для удержания основных активов в центре мировой финансовой системы. В отличие от российских регуляторов, мозг которых парализован вирусом Вашингтонского консенсуса, в КНР, Индии и других странах, формирующих институты нового мирохозяйственного уклада, действуют жесткие ограничения на вывоз капитала, которые защищают их от спазмов мировой финансовой системы. Они работают по принципу ниппеля – впускают иностранные инвестиции без ограничений, а выпускают по определенным правилам, блокируя спекулятивные атаки против национального валютно-финансового рынка. Этим странам разыгравшийся в США финансовый шторм нипочем. Конечно, как и все участники рынка, они теряют часть денег, вложенных в американские активы, но их национальный финансовый рынок остается относительно стабильным на фоне обрушения мировой финансовой системы, привлекая спасающиеся от обесценения капиталы. Нет сомнений в том, что китайская система регулирования воспроизводства экономики выйдет из этого кризиса ещё более окрепшей. Ее денежные власти воспользовались декапитализацией финансового рынка, чтобы консолидировать национальный контроль над зависимыми от иностранных акционеров сегментами китайской экономики. Она, несомненно, станет еще более эффективной вследствие падения цен на энергоносители и сырьевые товары, а также более привлекательной для иностранных инвестиций. Хотя падение производства оценивается в 50–70 миллиардов долларов, оно быстро восстановится, в то время как США и ЕС только предстоит его пережить. При этом КНР удалось избежать банкротства системообразующих банков и предприятий, поддерживаемых государством, которое полностью контролирует банковскую систему страны, ее транспортную, энергетическую и социальную инфраструктуру. На этом фоне особенно остро встает вопрос: какой после COVID-19 будет экономика России? III Для купирования негативных последствий мирового финансового кризиса 2008 года были предприняты беспрецедентные меры по спасению системообразующих банков. ФРС США эмитировала, по оценке комиссии конгресса, 16 триллионов долларов, которые были влиты в «Большую пятерку» американских и европейских банков. Для предупреждения банкротства европейских стран остальные государства «Двадцатки» скинулись на значительную сумму в 430 миллиардов, переданную для финансирования антикризисной программы в МВФ. Но сегодня ситуация изменилась, прежние методики не сработают. Во-первых, масштаб финансовых пузырей намного больше, чем пирамиды деривативов, обрушившиеся в 2008 году. За прошедший период денежная база долларов, евро и фунтов увеличилась в пять раз и большая часть этой эмиссии (с денежным и кредитным мультипликаторами) ушла в раздувание финансовых пузырей. Пирамиды деривативов стали на 30–50 процентов больше. Соответственно и падение финансового рынка окажется глубже. Уже сегодня его капитализация упала более чем на треть, а объем неисполнимых обязательств оценивается в 15 триллионов долларов, что составляет 70 процентов денежной массы США. Во-вторых, не стоит ожидать той международной солидарности в борьбе с финансовым кризисом, которая проявилась в прошлый раз в создании «Двадцатки» ведущих стран мира. Сегодня уже ясно, что «Двадцатка» управляется Вашингтоном, поскольку все её решения готовятся американскими экспертами, а чиновники других стран идут у них на поводу, убеждая свое политическое руководство следовать в кильватере США. Обещанная реформа МВФ фактически обернулась имитацией. Созданное по предложению стран «Большой семерки» Бюро финансовой стабильности по сути выполняет функции надзора за финансовыми властями других стран и контроля за «свободным» движением их денег. Вряд ли КНР, Россия, Аргентина, Индия и другие страны, которых в прошлый раз «отдоили» США и их союзники, согласятся снова на роль доноров в условиях развернутой против них Вашингтоном гибридной войны. В-третьих, финансовые санкции США дискредитировали доллар в качестве мировой валюты. Для России, Ирана, Венесуэлы, КНР и многих других стран, пострадавших от этих санкций, доллар стал токсичной валютой, все операции с которой приобрели повышенный риск. Предпринимаемые ими меры по дедолларизации валютных резервов и взаимной торговли провоцируют бегство от доллара, которое может принять лавинообразный характер и резко сузить финансовую базу обслуживания госдолга США. Неизбежное в этом случае падение внешнего спроса на их казначейские обязательства придется замещать денежной эмиссией, что может ввести рост госдолга США в «режим с обострением», при котором система теряет устойчивость и срывается в штопор. Необходимые для этого предпосылки созданы предшествующим периодом накопления американского госдолга (на сегодня его объем уже составляет 23,6 триллиона), который давно обслуживается по принципу «финансовой пирамиды» за счет безграничной денежной эмиссии. В-четвертых, высока вероятность перетекания галопирующей инфляции с финансового рынка США в реальный сектор и на потребительский рынок. Она резко усиливается в связи с реализацией объявленных Трампом антикризисных мер, включающих дополнительную эмиссию триллионов долларов на поддержание устойчивости банковской системы и субсидии гражданам, а также почти обнуление ставки рефинансирования ФРС. На фоне дезорганизации финансового рынка остающиеся после схлопывания финансовых пузырей деньги могут потечь в сферу потребления материальных благ. С одной стороны, это будет способствовать росту инвестиций и оживлению экономики. Однако их объем настолько больше потенциала выпуска, что неизбежно вызовет инфляцию и дезорганизацию воспроизводства экономики. В интересах олигархии Таким образом, высока вероятность коллапса долларовой финансовой системы. Китай, Россия, Иран и другие страны, против которых США ведут гибридную войну, уже предпринимают меры по снижению зависимости от доллара. Они выстраивают свои системы обмена межбанковской информации, заменяющие SWIFT, переходят на расчеты в национальных валютах, диверсифицируют валютные резервы, обмениваются валютно-кредитными свопами. Тем самым они защищают себя от последствий неконтролируемого развертывания финансового кризиса, который стягивает ликвидность в центр американской финансовой системы. При любом сценарии дальнейшего развития событий последняя будет ослабевать, а альтернативная ей, формирующаяся в азиатском цикле накопления капитала, – развиваться. А это означает неизбежное сжатие финансовых возможностей США и сокращение масштабов неэквивалентного международного экономического обмена в их пользу. Это в свою очередь повлечет резкое снижение военно-политической мощи США, которые вынуждены будут сбросить непомерно раздутые военные расходы, формирующие гигантский дефицит государственного бюджета. Дальнейшее развёртывание мирового финансового кризиса объективно будет сопровождаться усилением КНР и ослаблением США. Существенно пострадают также находящиеся на периферии американоцентричной финансовой системы страны, включая ЕС и Россию. Вопрос заключается только в масштабе этих изменений. При благоприятном стечении обстоятельств продолжающаяся уже более десятилетия Великая стагнация экономики западных стран продлится еще несколько лет – до тех пор, пока оставшиеся после схлопывания финансовых пузырей капиталы не будут инвестированы в производства нового технологического уклада и они смогут «оседлать» новую длинную волну Кондратьева. При неблагоприятном ходе событий денежная накачка финансовой системы выльется в галопирующую инфляцию, что повлечет дезорганизацию воспроизводства экономики, падение уровня жизни населения и политический кризис. У властвующей элиты США останется две возможности: смириться с утратой глобального доминирования и принять участие в формировании нового мирохозяйственного уклада или перейти к эскалации уже ведущейся ими мировой гибридной войны. И хотя объективно победить в этой войне они не смогут, ущерб для человечества могут нанести катастрофический, вплоть до летального. Пока ход событий в США характеризуется нарастающим хаосом. С одной стороны, после решения Трампа о выходе США из соглашений о Трансатлантическом торговом и инвестиционном и Транстихоокеанском партнерствах тенденция либеральной глобализации была прекращена. Его же решениями о развертывании торговой войны с КНР она была обращена вспять. Тем самым США фактически подорвали основы существующего мирохозяйственного уклада, в котором после краха СССР они занимают центральное положение. С другой стороны, во властвующей элите США произошел раскол: так называемое глубинное государство противодействует Трампу, стремясь развернуть государственную машину на прежнюю траекторию обслуживания транснациональной финансовой олигархии. Разразившийся кризис усиливает ее положение, способствуя концентрации капитала, и ослабляет положение Трампа, на котором лежит политическая ответственность за неизбежное в этой ситуации снижение уровня и качества жизни большинства американцев. Ожидаемое выдвижение Байдена на позицию кандидата в президенты от Демократической партии означает, что принципиальных изменений в американской властвующей элите не произойдет. Как с Трампом, так и с Байденом во главе она будет стремиться к удержанию мирового господства. Разница между ними только в тактике этого удержания. Трамп делает ставку на усиление американского производственного сектора, прибегая к протекционизму и жертвуя принципами либеральной глобализации. Демократы, наоборот, настроены на реанимацию этих принципов в стратегии американского лидерства. Но во внешней политике они будут следовать одним курсом эскалации американской агрессии против Китая, России и других неконтролируемых американскими спецслужбами стран. Однако никакие тактические маневры не обеспечат США победы в экономической конкуренции с КНР и другими странами Юго-Восточной Азии. Протекционистская политика Трампа лишь усиливает стремление Китая и других стран избавиться от денежной и технологической зависимости от США, стимулируя их к форсированному формированию нового мирохозяйственного и освоению ключевых производств нового технологического уклада. Им удается это делать на порядок эффективнее и быстрее США, властвующая элита которых сопротивляется институциональным изменениям. Если демократам удастся вернуть США в колею либеральной глобализации, то это сразу же повлечет снижение конкурентоспособности их экономики. Неспособность удержать лидерство в производственной сфере в любом случае будет подталкивать американскую властвующую элиту к использованию неэкономических методов против конкурентов, включающих комбинацию инструментов мягкой силы против хорошо вооруженных и политически самостоятельных стран и жесткой силы для удержания контроля над слабыми и политически зависимыми. Таким образом, происходящие в США события склоняются к неблагоприятному сценарию. Коронавирусный психоз усиливает эту тенденцию, так как создает условия для узурпации власти силовыми структурами. Как только предпринимаемые Трампом простые методы разбрасывания денег нуждающимся покажут свою неэффективность, паника и недовольство населения могут спровоцировать политический кризис, что усилит агрессивность американской властвующей элиты. Как нейтрализовать эти угрозы эскалации мировой гибридной войны и что в данной ситуации может предпринять Россия? Угроза национальной безопасности Уязвимость российской экономики от внешних угроз предопределяется ее периферийным положением в мировой финансово-торговой системе. Выполняя рекомендации МВФ, российские денежные власти держат национальный финансовый рынок открытым для международных спекулянтов и закрытым для реального сектора экономики. Удерживая ключевую ставку выше средней рентабельности реального сектора и ограничивая свои операции исключительно привлечением денег коммерческих банков, Банк России блокирует кредитование производственных предприятий. При этом финансовые власти искусственно удерживает денежную массу в спекулятивном обороте, фактически субсидируя за счет государства привлечение иностранных спекулянтов путем завышения доходности своих долговых обязательств, которая втрое превышает рыночную оценку риска. Заимствуя по квазинулевым процентным ставкам доллары, фунты и евро, международные спекулянты вкладываются в многократно более доходные российские обязательства. Эта хорошо известная своими негативными последствиями практика сarry trade работает как насос, откачивающий российский национальный доход за рубеж. Фактически денежная политика ведётся в России в интересах финансовых спекулянтов. Денежные власти гарантируют им сверхприбыли и стимулируют переток денег из реального сектора в финансовый и далее за рубеж. При этом основная часть (от 60 до 90%) оборота на российском валютно-финансовом рынке совершается американским хедж-фондами, а также аффилированными с ними лицами. После того как Банк России отпустил обменный курс рубля в свободное плавание, именно они им манипулируют, раскачивая в целях извлечения сверхприбыли за счет обесценения рублевых доходов и сбережений российских физических и юридических лиц. Общий ущерб от проводимой Банком России денежно-кредитной политики с момента выполнения рекомендаций МВФ по переходу к свободному плаванию курса рубля и взвинчиванию ключевой ставки в 2014 году оценивается в 25 триллионов рублей недопроизведенной продукции и более 10 триллионов несовершенных инвестиций. При этом спекулянты на манипулировании курсом рубля «наварили» десятки миллиардов долларов, а вывоз капитала составил за этот период около 250 миллиардов долларов. Только атака на рубль в декабре 2014 года принесла ее устроителям спекулятивную прибыль в размере 15–20 миллиардов, и можно предположить, что потери от нынешней, 2020 года, атаки будут еще более масштабными. Другим следствием такой политики стали беспрецедентная офшоризация и беззащитность российской экономики от финансовых санкций. Они легко достигают своих целей, как это было наглядно продемонстрировано с установлением американского контроля над РУСАЛ. С учетом того, что более половины прав собственности на промышленные предприятия оформлены на нерезидентов из англосаксонских офшорных юрисдикций, никаких мер по защите от ведущейся США гибридной войны российский мегарегулятор не предпринимает, фактически потакая агрессору. Возгонка и обрушение российского финансового рынка западными спекулянтами в 1997–1998, 2007–2008 и 2014 годах каждый раз обходились России потерей пяти процентов ВВП и вывозом десятков миллиардов долларов национального дохода за рубеж. Несмотря на этот негативный опыт и вопреки общепринятой в мире практике валютного регулирования, ЦБ продолжает самоустраняться от выполнения своей конституционной обязанности обеспечения устойчивости национальной валюты. Перевод курса рубля в свободное плавание в сочетании с отменой ограничений на трансграничное движение капитала и приватизацией Московской биржи в пользу заинтересованных финансовых структур привели к утрате государственного контроля за валютно-финансовым рынком, который стал манипулироваться спекулянтами в целях извлечения сверхприбылей на его дестабилизации. Неуправляемая болтанка курса рубля разрушает замкнутые на внешний рынок воспроизводственные контуры российской экономики, порождает инфляционные волны и дезорганизацию производства. Утрата ценностных ориентиров и лихорадочное состояние финансового рынка влекут падение инвестиций и вывоз капитала. Безуспешные попытки Банка России стабилизировать макроэкономическую ситуацию путем завышения ключевой ставки (как это было в 2014–2015 годах) на фоне прекращения внешнего кредита оборачиваются всякий раз падением инвестиций и производства, снижением доходов и торговли. Обесцениваются сбережения, растет безработица, ухудшается уровень жизни населения. Тем самым достигается цель американских атак – ухудшение внешних условий функционирования российской экономики трансформируется в полномасштабный кризис политикой денежных властей. Попытки ЦБ стабилизировать валютно-финансовый рынок путем повышения ключевой ставки не могут иметь успеха в условиях полностью открытого счета трансграничного движения капитала. Как только в центре мировой финансовой системы начинается обвал рынка, автоматически действующие алгоритмы финансовых роботов стягивают ликвидность с периферии, продавая в том числе и российские активы. Никакое повышение процентных ставок не может изменить их поведение. Такое решение лишь вызывает отток денег из реального сектора, блокирует производственные инвестиции и усугубляет экономический кризис. Без введения ограничений на трансграничные спекулятивные операции российский финансовый рынок будет оставаться игрушкой в руках американских спекулянтов, наживающихся на его раскачке. Продолжающаяся безбрежная денежная эмиссия доллара, евро, фунта и иены (как показано выше, их объем вырос после начала мирового финансового кризиса 2008 года более чем в пять раз, почти до 20 трлн долл. США) создает потоки спекулятивного капитала гигантской мощности, даже небольшой переток которого на российский рынок вызывает его дестабилизацию, создает риски враждебного поглощения российских активов, угрожающие национальной безопасности.

К сожалению, из печального опыта кризисов 2008 и 2014 годов, в ходе которых российская экономика пострадала намного больше любой из стран «Двадцатки», выводы так и не были сделаны. Сегодня денежные власти делают те же ошибки, последствия которых могут негативно сказаться на и без того уже пять лет снижающихся доходах населения. При этом механизм организации спекулятивной атаки на российскую валютно-финансовую систему остается тем же и включает следующий алгоритм действий. 1. Введение США и ЕС санкций с целью закрытия внешних источников кредитования российских компаний. Сегодня они обрушились на Роснефть, «Газпром», РУСАЛ, Ростех, генерирующие большую часть валютной выручки. 2. Обвал стоимости акций российских предприятий с целью обесценения залогов и досрочного прекращения кредитных договоров, запуска цепной реакции margin calls, провоцирующей лавину банкротств. С учетом криминализации института банкротств это влечет долгосрочное падение эффективности российской экономики и предопределяет снижение ее конкурентоспособности. 3. Обвал курса национальной валюты с целью сокращения возможности рефинансирования внешних долгов компаний из рублевых активов. Решение ЦБ о переходе к свободному плаванию курса рубля в 2014 году позволило иностранным банкам (Сити-Морган, Кредит Свисс, Дойче Банк) без всякого риска сработать на понижение курса рубля и дестабилизировать макроэкономическую ситуацию. Сегодня они делают то же самое вместе со своими агентами на российском рынке. Как тогда, так и сейчас падение курса рубля намного превысило возможное влияние снижения нефтяных цен. Об этом свидетельствует относительная устойчивость национальных валют других нефтедобывающих стран. Цикличность провалов Тогда, как и сейчас, обвал курса и дестабилизация валютно-финансового рынка стали возможными вследствие самоустранения ЦБ от контроля над ситуацией. Московская биржа (МБ) и ЦБ не воспользовались ни одним из общепринятых в мировой практике инструментов для пресечения спекулятивной атаки на рубль: торги рублем не останавливались, гарантийное обеспечение по срочным контрактам не повышалось, валютная позиция коммерческих банков не фиксировалась, деньги спекулянтов не резервировались, временные ограничения на вывоз капитала не вводились. Валютные интервенции Банка России следовали с запозданием, после того как игра спекулянтов на понижение курса уже была сделана. При этом валютные интервенции без фиксации целевого уровня обменного курса не останавливают, а наоборот, поддерживают спекулятивную атаку против рубля. Словно насмехаясь над беспомощностью мегарегулятора, сегодня самые наглые игроки вместо него объявляют целевые показатели курса рубля, открыто манипулируя валютным рынком, а государственные телеканалы доводят эти цели до широкой общественности, провоцируя нужную спекулянтам панику и ажиотажный сброс рублей. Из изложенного выше следует, что дестабилизация российской валютно-финансовой системы в очередной раз стала результатом хорошо спланированной операции, в которой противник использовал ЦБ и МБ как инструменты финансового обслуживания спекулятивной атаки с целью подрыва механизмов воспроизводства российской экономики. Для этого заблаговременно были подменены целевые параметры денежно-кредитной политики, из числа которых вопреки Конституции исключили обязанность ЦБ по обеспечению устойчивости национальной валюты, а также внушена российскому руководству ложная концепция «таргетирования инфляции». Прискорбно, что совершающие атаки против рубля международные спекулянты полностью владеют информацией о ситуации на российском валютно-финансовом рынке, получая ее от персонала МБ, зная алгоритмы работы ЦБ, контролируя депозитарно-клиринговые центры и в режиме реального времени отслеживая движение средств и ценных бумаг на биржевых площадках, торгующих российскими активами. Пассивность денежных властей, публично отказавшихся от ответственности за стабильность рубля, обеспечивает спекулянтам безрисковое манипулирование российским валютно-финансовым рынком. В 2014 году в результате спекулятивной атаки нашей экономике был нанесен колоссальный ущерб: снижение капитализации фондового рынка на 400 миллиардов долларов, обесценение сбережений, потери банковского сектора на триллион рублей, двукратное обесценение национальной валюты и повышение инфляции, прекращение кредитования производственной сферы, втягивание экономики в стагфляционную ловушку. Деструктивное воздействие нынешнего валютно-финансового кризиса на российскую экономику только предстоит оценить Для предотвращения этого предлагается: 1. Рекомендовать ЦБ РФ ввести правило фиксации открытой валютной позиции (ОВП) банка на каждый операционный день, не позволяя банкам использовать средства БКЛ на покупку валюты. 2. Поручить ФНС, ФТС и Росфинмониторингу проверять операции коммерческих банков по покупке валюты на предмет фиктивных импортных контрактов с использованием фирм-однодневок и офшорных «прокладок» с тем, чтобы данные операции не служили отмывочным механизмом для вывоза капитала и финансовых спекуляций. 3. Рекомендовать ЦБ РФ как регулятору своевременно принимать меры по введению ограничений на спекулятивные операции по покупке валюты (резервирование средств, отсрочки по совершению сделок, тотальный контроль за легальностью происхождения и уплатой налогов и пр.), а в отношении зарубежных спекулянтов, доминирующих на валютном рынке, – временные запреты по биржевым операциям. 4. Рекомендовать ЦБ РФ прекратить операции по абсорбированию ликвидности, выкупить свои облигации и закрыть депозиты – эта мера даст еще три триллиона рублей от сокращения «структурного профицита ликвидности», вызванного завышением ключевой ставки ЦБ. Для предотвращения спазма деловой и инвестиционной активности следует широко использовать инструменты целевого кредитования производственных предприятий. Банку России развернуть дополнительно к существующим льготным кредитам для МСП на 500 миллиардов рублей специнструменты рефинансирования коммерческих банков под один-два процента годовых для критически важных в условиях кризиса секторов (медицина, образование, агропром и пр.) на общую сумму до трех триллионов рублей под обязательства предприятий и банков, а также для кредитования инвестиций, в том числе в рамках национальных проектов, по специнвестконтрактам. Создать механизм целевого рефинансирования институтов развития, многократно расширив их возможности по кредитованию инвестиций, в том числе по замещению «пересохших» иностранных источников кредита. Исходя из международного и отечественного опыта первое, что необходимо сделать, – это перекрыть каналы вывоза капитала и финансирования спекулятивных атак против рубля. Именно так поступил Виктор Геращенко после дефолта 1998 года, зафиксировав валютную позицию коммерческих банков. Меры на валютном рынке Банку России необходимо четко обозначать целевые параметры обменного курса рубля, обеспечить участникам больше понимания относительно будущих тенденций валютного рынка. Объем ЗВР России сейчас превышает величину всей рублевой эмиссии (денежной базы) более чем в два раза. Это означает, что регулятор может установить любой разумный валютный курс, минимизируя уровень неопределенности и амплитуду курсовых колебаний. Для этого следует ввести «правило курсовой политики» – удерживать курс рубля на заданном уровне длительное время путем проведения своевременных интервенций и мер по нейтрализации спекулятивных атак. При угрозе выхода за пределы установленных границ проводить неожиданное для спекулянтов единовременное изменение курса и затем его удерживать тем же образом. Это позволит избежать лавинообразного «бегства капитала» и валютных спекуляций против рубля в случаях корректировки его курса в связи с изменением фундаментальных условий курсообразования. В целях стимулирования продолжения процессов евразийской экономической интеграции, совместного прохождения и последующего выхода из кризисных режимов, вызванных глобальной пандемией и негативными процессами на единых рынках ЕАЭС, необходимо принятие неотложных мер, в том числе: 1. Подписание правительствами и центральными банками стран ЕАЭС соглашения о границах взаимных колебаний национальных валют («валютная змея» по типу существовавшей в ЕС до введения евро) и о механизме демпфирования колебаний (через свопы и механизм ЕФСР, размер которого необходимо увеличить до 1,5–2 трлн руб.). 2. Для снижения давления на курс рубля принять меры по дестимулированию перетока средств с рублевых на валютные счета путем использования более льготных нормативов, регулирующих операции с рублями (норм резервирования, достаточности капитала и др.), и наоборот – установить повышенное резервирование средств на валютных счетах, особенно в долларах и валютах стран, присоединившихся к санкциям, до 100 процентов. 3. Ввести в действие «спящие» нормы, предусматривающие наказание за манипулирование рынком. Провести тщательное расследование всех эпизодов обрушения и резкого подъема курса рубля на предмет выявления механизмов и фактов манипулирования рынком. Принять меры по наказанию преступников, организовавших обвалы курса рубля в 2014 году и в настоящее время. 4. Добиться многократного снижения размаха валютных спекуляций посредством сокращения «кредитного плеча» и числа сессий, а также других общепринятых в мировой практике стабилизационных механизмов на Московской бирже с восстановлением над ней государственного контроля. 5. Установить минимальные сроки вывода за рубеж и в иностранную валюту финансовых ресурсов, высвобождаемых после продажи гособлигаций и других рублевых обязательств российских эмитентов. 6. Перекрыть каналы утечки капитала. Обеспечивать свободную конвертацию валюты только по текущим операциям. При этом оплату импорта за иностранную валюту проводить только по факту поставки товаров в Россию или оказания услуг. Ограничить вывоз капитала только операциями, необходимыми для расширенного воспроизводства реального сектора экономики. Ввести лицензирование трансграничных операций капитального характера. 7. Устранить льготное налогообложение прибыли от финансовых операций, а также ввести налог на валютные спекуляции (так называемый налог Тобина в размере 0,01 процента от суммы транзакции). Данная мера будет необременительной для финансовых транзакций в производительных целях, а деятельность финансовых спекулянтов сделает почти убыточной. 8. Ввести полную продажу валютной выручки. Стимулировать экспортеров к продаже валюты через использование широкого комплекса мер (налоговых рычагов, резервов, балансовых нормативов), формирующих более выгодные условия хранения и проведения операций в рублях по сравнению с операциями в валюте. 9. Временно запретить покупку зарубежных, в первую очередь американских ценных бумаг, а также сбросить государственные вложения в эти инструменты. Этот шаг снизит риски российских участников с точки зрения замораживания или ареста их средств, вложенных в иностранные госбумаги. 10. Минфину России прекратить покупку иностранной валюты и отменить «бюджетное правило». Нефтегазовые доходы бюджета направить на финансирование антикризисных мер, включая закупку критически необходимых импортных товаров прежде всего медицинского назначения. 11. Прекратить действие системы страхования вкладов в части депозитов в иностранной валюте. Предложить гражданам обменять эти вклады на рублевые на рыночных условиях, а коммерческим банкам – продать располагаемую иностранную валюту Банку России по текущему курсу. 12. Разрешить заемщикам применять форс-мажор по отношению к кредитам, предоставленным субъектами стран, установивших и вводящих финансовые санкции против России. Ввести мораторий на выполнение обязательств подвергнутых санкциям компаний перед кредиторами и инвесторами из соответствующих стран, а также арест на их доли и акции. В случае ареста валютных активов Минфина и Банка России, государственных банков и корпораций, а также угрозы тотального применения санкций против российских предприятий – введение моратория на погашение и обслуживание кредитов и инвестиций, полученных из государств, применяющих санкции против России, а также арест их активов. 13. На время действия санкционных мер запретить дочерним структурам банков из стран, применяющих санкции, привлечение новых средств российских вкладчиков. 14. Отменить выкуп акций Сбербанка правительством у Банка России. Сэкономленные средства Фонда национального благосостояния направить на закупку критически необходимых иностранных товаров, прежде всего медицинского назначения. 15. Проводить котировки обменных курсов валют в привязке к рублю, а не к доллару и евро. Исключить доллар из валютной корзины. Эти меры обеспечат резкое сокращение валютных спекуляций, подчинение валютного рынка обслуживанию трансграничных операций реального сектора и долгосрочную стабилизацию курса рубля, что необходимо для нормализации инвестиционного климата, расширения возможностей международного сотрудничества, национальной безопасности и придания рублю функций региональной резервной валюты в ЕАЭС и прилегающей части Евразии. Сергей Глазьев