Работал над портретом Серов, по своему обыкновению, долго, упорно. Сестра, сама пробовавшая себя в рисовании, всё понимала и не мешала ему.
Мария, учившаяся на скульптора, была знакома с особенностями профессии, и не роптала.
«Сеансы происходили по утрам и после обеда, – вспоминала она позднее. – По целым дням я с удовольствием позировала знаменитому художнику, каким мы его тогда считали, правда, ещё не признанному в обществе, но давно признанному у нас в семье… Мы работали запоем, оба одинаково увлекаясь, он - удачным писанием, я - важностью своего назначения».
Художник с удовольствием писал модель, которая его удовлетворяла больше всего, как идеальная модель в смысле неуставаемости, держания позы и выражения...
Кузина позировала Серову, сидя на старой скамейке под раскидистой липой. Ей приходилось оставаться неподвижной по несколько часов и удерживать на лице одно и то же выражение.
"Я должна была постоянно думать о чем-нибудь приятном для того, чтобы не нарушать раз принятого выражения;
важное условие для выполнения той трудной и сложной задачи, которую он преследовал."
"Мы оба чувствовали, - говорила она, - что разговор или даже произнесённое слово выбивает нас из того созидательного настроения, в котором мы находились. Он всё писал - я всё сидела. Я просидела три месяца!"
Комментарии 5