— Жаба! — презрительно сказал Шреку глядевший во все глаза на эту сцену Конь. — А еще тебя доставал! — Осел! — укоризненно отозвался Шрек. — Нет-нет, он прав! Простите, вы оба! — Гарольд виновато взглянул на Фиону и Шрека. — Я только хотел, чтобы Фиона была счастлива, но теперь я вижу, что она уже обрела свое счастье… — Лягушка привстала на задние лапки, приложив переднюю к груди. — Шрек, Фиона! Вы примите извинения старой жабы… и мое благословение? Фиона и Шрек переглянулись. — Гарольд! — произнесла королева, глядя на короля с каким-то странным выражением. — Прости меня, Лилиан! Я всегда старался быть мужчиной, достойным тебя. С этими словами Гарольд хотел спрыгнуть на пол, но Лилиан поймала его на руки, и поднесла к своему лицу, как будто собираясь поцеловать. — Сегодня, несмотря на все твои бородавки, — заявила она, — ты вел себя, как настоящий мужчина! И Гарольд горделиво квакнул, раздувая шею, а на его морде появилось довольное и умиротворенное выражение. И в этот миг часы начали бить полночь. — Босс! — вскричал Кот. — Эликсир! Действие зелья скоро закончится! — Полночь! — промолвил Шрек, глядя на часы. — Фиона! Скажи, хочешь ли ты быть всегда в таком облике? И Шрек, обняв свою прекрасную возлюбленную за плечи, притянул к себе. — Что? — Поцелуй меня — и останешься такой до конца своих дней! — И ты — тоже? Пойдешь на это? — Да! — Ради меня? — Да!.. Фиона оглянулась — ее мать стояла рядом, глядя на нее и улыбаясь. Фиона вновь повернулась к Шреку: — Я хочу того, о чем мечтает любая женщина — жить со своим мужем долго и счастливо! — Шрек потянулся к ней, собираясь поцеловать, но Фиона отстранилась и приложила ладошку к его губам. — А мой муж — гоблин, которого я полюбила! — И она нежно погладила Шрека по щеке. Между тем, часы продолжали мерно отсчитывать удары — девять, десять, одиннадцать… Кот, сидящий на Коне, глядя на Фиону и Шрека, бормотал: — Что бы ни произошло… главное — не расплакаться! Я не могу тут, при всех, разрыдаться! И он отвернулся, не в силах совладать с собой. Часы ударили в двенадцатый раз… Фиона и Шрек стояли, держась за руки, глядя друг на друга влюбленными глазами, и не замечая ничего вокруг. А вокруг них начал снова сгущаться волшебный сверкающий туман. Их фигуры засветились, стали расплывчатыми, оторвались от земли… Все в зале ахнули.

И вместе с ними оторвался от земли и окутался светящимися искрами и Конь. С ним стало происходить что-то странное. — Нет-нет, я не хочу! — бормотал он, глядя на свое подкованное копыто. Но подкова вдруг с треском отлетела, ударив его по морде. Его грива становилась все короче и жестче, и быстро темнела, хвост сжимался и терял пышность, а уши, наоборот, становились все длиннее. И, наконец, Осел — да, да! — прежний Осел плавно опустился на землю. Он оглядел себя, тяжко вздохнул и понурил голову. А Шрек и Фиона, которые тоже оказались на полу в своем прежнем гоблинском обличии, нежно смотрели друг на друга, и были совершенно счастливы. Обернувшись на вздох Осла, больше напоминающий стон, Шрек усмехнулся и сказал: — Знаешь, а для меня ты так и останешься благородным жеребцом! Фиона погладила этого нового, а вернее, старого Шрека по щеке, и нежно произнесла: — Любимый! Так на чем мы остановились? Шрек довольно осклабился: — Ах да, я вспомнил! — и он, наконец, обнял Фиону и поцеловал. Все, кто был в зале, дружно зааплодировали, а Лилиан нежно прижала к своей щеке Гарольда-лягушку, которого продолжала держать в руках.

И тут Кот, успевший взобраться на сцену, воскликнул: — Эй, сейчас самое время повеселиться! И вот тогда, наконец-то, грянул настоящий бал! Кот и Осел отплясывали так, что пол гнулся, и пели на весь зал. Волк в своем неизменном наряде бабушки играл на банджо, притопывая и кружась по сцене, Фиона танцевала, держа на руках лягушку — Гарольда, а Шрек плясал со своей тещей — Лилиан. Пиноккио откалывал чечетку в лучшем стиле деревянных человечков, за роялем сидели рядом королевский музыкант и однорукий пират из таверны, и наяривали нечто совершенно бешеное…

А Кот и Осел продолжали бесноваться на сцене. Кот, после особенно бурного пируэта, рухнул в кресло в углу сцены, откинулся, совершенно обессиленный, и дернул за свисающую сверху цепь — на него обрушился целый водопад, сразу приведший танцора в чувство. Джинджи плясал с девочкой-эльфом, они как раз были одного роста. Партнерша увлекла Пряничного Мальчика в воздух, и они кружились, как никто другой. Поросята танцевали вокруг волшебного Зеркала, которое тоже оказалось тут же, рядом — оно обладало свойством появляться там, где было нужнее всего. Правда, есть подозрение, что это «нужнее» касалось самого Зеркала, а вовсе не тех, кто в нем нуждался. Не пришедший еще полностью в себя принц Чайминг с огромной шишкой на лбу недоуменно оглядывался по сторонам, не понимая, что происходит, и куда он попал, как вдруг рядом с ним возникла огромная фигура хозяйки таверны — ведь она давно была неравнодушна к принцу: — У-у-у, красавчик! — и с этими словами она увлекла Чайминга подальше от всех, в угол зала. Принц, даже если и имел что-то против, был не в силах сопротивляться этому буйному натиску. А Кот и Осел все пели, пели и плясали. И еще чей-то голос подпевал им снаружи, из-за стен зала. Это огромный Пряник-великан тоже радовался и подпевал, хотя и лежал на дне рва с водой, что придавало его пению пикантный булькающий тембр. В центре сцены, посередине пустого круга, под аплодисменты расступившихся гостей, танцевали и кружились Фиона и Шрек, и для них, казалось, ничего не существовало, кроме друг друга, и они искренне верили, что все плохое миновало, и уже никогда не повторится…

Эпилог Вы думаете, что на этом все и кончилось? Ничуть не бывало! Наутро после бала, пока уставшая Фиона крепко спала, Шрек и Осел вышли из дворца прогуляться на лужайке. Они чувствовали, что после всех этих событий подружились крепче, чем когда-либо, несмотря на все их разногласия, ссоры и подтрунивание друг над другом. — Осел, да ты просто испанец какой-то! — заявил с ухмылкой Шрек. — Ты так лихо отплясывал… Осел, в свою очередь, только ухмыльнулся в ответ. Но в действительности ему было далеко не весело. — А где Кот? — спросил Шрек. — Куда он исчез? — Они всей компанией пошли в ночной клуб Кити-Кэт. И захватили с собой кучу девочек! — А ты что же не пошел с ними? — Да мне что-то не хотелось… они звали меня, Кот даже обещал, что подберет мне молодую симпатичную Ослицу для компании, но я все не могу забыть… Они замолчали. И вдруг с неба послышалось хлопанье огромных крыльев и мелодичный рев. Осел поднял голову, и мгновенно преобразился: — О, да это моя девочка!!! Дракониха стремительно заходила на посадку. — Ура! Моя малышка! — кричал Осел. «Малышка» была в десять раз больше своего возлюбленного, но того это ничуть не смущало. — Вот ты и прилетела! Где ты пропадала? — воскликнул Осел. Дракониха промычала нечто, что понял только он один. — И ты меня извини! — отвечал Осел. — Я не должен был уходить, но Шреку понадобилась моя помощь… Дракониха снова издала какой-то звук. — Что?! Повтори! Не может быть! Серьезно? Дракониха повернула голову, и не то ухнула, не то хрюкнула. И тут на полянку, подобно метеору, обрушился с неба маленький Дракончик. Он подскочил к Ослу и изрыгнул струю пламени, так что тот едва успел отпрыгнуть.

Следом за первым появился второй Дракончик, третий, еще, и еще, и еще… Они обступили Осла, прыгая вокруг него, кружась и кувыркаясь. И у всех были ослиные ушки, жесткая черная шерсть на холке, и вообще, они как-то удивительно напоминали маленьких летающих осликов… Осел был счастлив, он крутился среди юных проказников, тоже кувыркался с ними и катался по траве, приговаривая: — О, сколько вас! Ну и ну! Полюбуйтесь на моих пузанчиков! А Дракониха, обернувшись в сторону Шрека, который в совершеннейшем ошеломлении стоял рядом и смотрел на эту семейную сцену, в шутку дунула колечком дыма в форме розового сердечка, и оно окутало Шрека легким облачком. Наконец все успокоились, и Осел, сидя в кругу своих многочисленных деток, вымолвил, озабоченно глядя на Шрека: — Ну вот, теперь мне придется искать работу… КОНЕЦ

Хм, а как вы думаете — это и вправду конец? Неужели мы больше никогда не увидимся со Шреком, Фионой и всеми их друзьями? Значит, действительно, все хорошие сказки заканчиваются свадьбой, после которой только и остается «жить-поживать, и добра наживать»? Ну, нет! Это возможно с кем угодно, только не со Шреком, не такой у него характер… Так что, будьте уверены, мы с ним еще когда-нибудь непременно встретимся! #шрек