Есть произведения искусства, о которых говорят «на все века», столь точно и абсолютно выражены в них некие вечные человеческие чувства, мысли, переживания. Есть произведения иного рода, которые, впрочем, тоже переживают время, хотя рождены они именно своей эпохой, вне которой оказываются непредставимы и немыслимы. Иногда кажется, что эпоха и есть главный их творец, как бы при этом ни были талантливы и известны авторы. Характерная деталь: произведения такие рождают лишь великие эпохи, необыкновенные времена. А сами они становятся не просто их неотъемлемой частью, а историческим свидетельством и символом времени. Таков «Марш энтузиастов», великая песня 1930-х годов из знаменитого советского фильма «Светлый путь». Сам фильм, сказка о Золушке, на новый, советский лад тоже символичен для тех лет. Необразованная девушка-прислуга Таня Морозова, благодаря трудолюбию, живому и активному характеру, друзьям, ну а главное — самому укладу советской жизни становится не принцессой, нет, гораздо больше. Состоявшейся личностью, человеком, нашедшим себя в этой жизни в самом высоком смысле, так как живёт она во благо своей страны, близким и далёким, но не чужим людям, и поэтому счастлива. Фильм драматический и наивный, забавный и серьёзный одновременно — это и быль, и сказка. Но сказка, которой веришь, потому что путь Тани совершили тогда тысячи таких, как она.

Но «Марш энтузиастов» кажется изначально больше, шире фильма, он просто не мог бы остаться пусть даже самой популярной, но лишь киномузыкой. Ведь он не только о светлом пути многих, кому нет преград на море и на суше. Хотя поистине нет преград, потому что к 1940 году, когда песня прозвучала и стала популярной, были не просто Чкалов или Стаханов, были чкаловцы — тысячи ребят, мечтающих и покоряющих небеса, были стахановцы — массовое движение передовиков и энтузиастов. Само слово «энтузиасты» настолько из тех времён, что звук его рождает высокую мелодию тех давних праздников и парадов, которые нынче забыты или оплёваны. Но скажешь слово, услышишь первые аккорды песни, и фальшивые ноты лжи и забвения уже не слышны. «Песня — гениальный гимн эпохи. Редкий пример, когда много высоких слов не создают пошлости. Тот случай, когда в каждую строчку вдумываться можно», — читаю комментарий о «Марше энтузиастов» из наших дней. И впрямь, когда ещё буднями становилось великое? Какое другое государство безо всяких оговорок могло назвать себя страной героев, страной мечтателей и учёных? А СССР тогда мог — и по полному праву. И ведь дело даже не в том, что в других странах не хватало мечтателей или учёных. Просто для советских людей это стало образом жизни, а не занятиями чудаков ли, избранной ли элиты. И потому мечты сбывались и чудеса воплощались в реальности. Ведь иначе как чудом не назовёшь то, что «за годы сделаны дела столетий». И даже самые упёртые злопыхатели и ненавистники нашего советского прошлого при всём их желании не могут доказать, что это не так. Опровержением таких попыток, как ни удивительно, являются не только факты и статистические данные о том, что и сколько было построено и создано, но и фильмы, картины, песни тех лет. И дело здесь не в некой «лобовой» пропаганде, вообще не в пропаганде, а в чём-то гораздо большем, почти необъяснимом.

Попробую всё же дать своё объяснение. Действительно, подвиги, выдающиеся свершения, великие стройки были и в другие годы. Но невозможно представить себе песни, подобной «Маршу», не только в уже приправленные цинизмом 1980-ые, но и, скажем, в 1950-1960-ые годы. Строители БАМа или Братска пели иное, поскольку изменилась сама музыка времени, став более лиричной, камерной, индивидуальной. И если кто-либо из самых разных (искренних ли, конъюнктурных ли) соображений пытался писать так, как раньше, патетично и возвышенно, получалось, скорее, высокопарно и фальшиво. Люди не слушали и не слышали таких формально-чиновничьих произведений, как бы мастеровито они ни были сделаны. А «Марш энтузиастов» не только тогда, в прошлом, но и сегодня не теряет своей силы. Дело, мне кажется, в том, что в 1930-ые гудели иные ветры и стихии и песня написана не только о поколении юных строителей страны Советов, но и об этих стихиях. Даже не о них, а ими самими. Так некогда говорил Маяковский: не обязательно писать о войне, нужно писать войной. Только тогда получается настоящее и непреходящее. «Марш» — настоящий. Ведь и стихия 1930-ых это нечто уникальное. Она уже не похожа на революционную предшествовавшей эпохи, той самой, музыку которой призывал слушать Александр Блок. Та стихия, как океан, величественна и необузданна. Эта взята в тиски плотин, словно могучая сибирская река, и теперь её сила направлена на созидание, в точно определённое русло. Недаром Дунаевский рассказывал, что услышал музыку «Марша» в гудении работающих станков во время посещения одного из заводов. И песня получилась не только мощная, но и достаточно сложно выстроенная, по-своему прихотливая. Но стихия всё равно остаётся стихией, только теперь она уже организована, это не просто людская масса, как на митинговой площади, которая может развернуться в любую сторону, это людское море демонстраций и парадов — по сути армия, осознавшая свою цель и предназначение.

Непросто обуздать стихию, способны на это лишь люди дерзкие и бескорыстные, но и упорные, убеждённые в собственной правоте. А ещё — чистые душой, которые любят и поют, как дети. И как дети верят в то, что нет ничего невозможного. Такой веры и жизни жаждут многие сердца, особенно юные, в любые времена. В том числе и ныне, когда сердца эти развращают, доказывая, что труд — не дело чести, а тягостная необходимость, что нет никакой мечты, ради которой стоит бороться и побеждать. Есть только деньги, прибыль, личный успех, и безразлично, как отразится он на других людях. Иногда кажется, что уже почти доказали. Вот только что же они, эти доказывающие бессмысленность по существу человеческой жизни, так боятся? Даже слова, даже звука: заговорили, например, и о том, что надо бы переименовать шоссе Энтузиастов в Москве. Всё равно как, лишь бы не напоминало о великом прошлом. Наверное, не просто так боятся. Потому что каждый раз, когда появляется на телеэкранах давняя кинохроника и звучат старые песни, они невольно притягивают и завораживают. И поверх сегодняшних ёрнических комментариев звучит прекрасное: «Пламя души своей, знамя страны своей мы пронесём через миры и века». И, однажды услышав и увидев эти лица, эти глаза, каждый, в ком ещё жива собственная душа, не может не убедиться: герои тридцатых — действительно герои, а не безликая масса, не безответные и беспомощные винтики, как нам внушают. Совсем скоро они защитят Родину и победят в страшной войне. А спустя десятилетия, быть может, спасут и нас от духовной опустошённости и безволия, передав свои мужество и силу. Как спасают нас великие советские песни о самом главном. Автор текста: Екатерина Польгуева. Газета «Советская Россия», 24.07.2007