Что мы знаем о математическом образовании в школах, помимо периодических разного свойства результатов международных олимпиад да попадания известных физмат-лицеев в различные ТОПы лучших школ?

— публикация ИА Regnum.
Экзаменационная кампания 2018 года ознаменовалась скандалом. Вопреки призыву главы Рособрнадзора С.Кравцова позитивно и доброжелательно освещать проводимые экзамены и вообще соблюдать месяц тишины петербургский учитель Дмитрий Гущин (а вслед за ним еще несколько преподавателей) сообщил об утечках экзаменационных заданий профильного ЕГЭ по математике.
1 июня Рособрнадзор констатировал, что «Единый государственный экзамен по математике профильного уровня прошел 1 июня в штатном режиме, без серьезных технических сбоев и утечек контрольных измерительных материалов (КИМ)», а 6 июня Рособрнадзор пообещал подать на петербургского учителя в суд за обнародование непроверенной информации. Итак, Рособрнадзор утверждает, что данные Д.Гущина непроверенны и недостоверны, а также призывает отложить обсуждение, в первую очередь негативные замечания, до 3 июля.
Возможно ли, что Дмитрий Гущин опубликовал непроверенную (фейковую, ложную, проплаченную, самопиарящую?) информацию? В принципе, да. Нельзя отрицать такую возможность. Пока у нас подкрепленные сканами слова Д.Гущина и ничем не подкрепленные заверения надзирающего органа о том, что утечек не было, потому что быть не могло.
Хорошо, месяц тишины пройдет. Будет ли проведена объективная проверка — или на фоне чемпионата мира и последствий прямой линии с президентом скандал тихо сойдет на нет? Кто и как будет проверять в недрах Рособрнадзора?
Есть и альтернативное мнение относительно профиля по математике. Вот, например, профессор Ульяновского госуниверситета, председатель комиссии по проверке ЕГЭ по математике в Ульяновской области Леонид Самойлов заявил:
«Мы не обнаружили ни одной пары работ с совпадающими решениями сложных задач. Если бы в интернете заранее были опубликованы какие-то решения, то мы получили бы волну одинаковых работ, а этого не произошло», — отметил председатель комиссии, указав на то, что утечки в 2013 году были сразу заметны, поскольку экспертам подряд попадались 50 дословно совпадающих работ. «В этом году нас пронесло! Статистика проверки показывает, что утечек готовых вариантов не было, тем более не было утечек готовых ответов и решений, а если где-то и были проблемы, то они носят локальный единичный характер», — добавил он, подчеркнув, что у честных участников ЕГЭ-2018 не были отобраны места в вузах их нечестными сверстниками. Те, кто имел дело со статистикой, хорошо знают, что, с одной стороны, если у вас есть полные данные за несколько лет, можно проанализировать и уровень результатов, и динамику, и сравнить регионы/области/школы, и увидеть (возможные) результаты утечек. С другой стороны — это мощное оружие манипуляции, поскольку мало кто в статистике на самом деле разбирается. Но, кроме того, и это, видимо, самое опасное: с помощью статистики хорошо видны неправда и меры воздействия.
Вспомним недавнюю историю в Карелии: резкое снижение числа сдававших профиль ЕГЭ и набравших приличное количество баллов в 2017 году по сравнению с годом 2016 (подробный разбор карельской истории здесь).
Здесь напрашиваются два объяснения: или по стране произошло резкое снижение подготовки школьников (если рассматривать Карелию просто как типичный и «среднестатистический» регион»), или это «мера воздействия» на строптивых карельских математиков после небезызвестного визита депутации Рособрнадзора в эту республику в октябре 2016 года.(Третью версию — о том, что в 2017 году просто по всей стране усложнили задания, рассматривать не приходится в связи с многократными заверениями о неизменности сложности).
Тут бы Рособрнадзору достать сводную статистику и опровергнуть…
Но главная проблема и состоит в том, что этой самой многолетней статистики нет в свободном доступе. Видел кто-нибудь раздел «Статистика» на сайтах ЕГЭ? На сайтах региональных правительств в разделах, посвященных ЕГЭ?
Получаем такую ситуацию: слово представителей Рособрнадзора и отдельных проверяющих экспертов (напомню, что некоторые из них как раз склонны подтвердить информацию о вбросе экзаменационных вариантов) против слова Гущина и коллег. И вопрос сводится к тому, кому мы больше верим…
И это далеко не все, чего мы не знаем о ЕГЭ. На самом деле мы о нем почти ничего не знаем:
1. Мы не знаем, насколько отличаются варианты у разных школьников, различаются ли задания по школам, регионам. Есть ли различия в сложности вариантов, у кого и сколько заданий является кальками с тренировочных вариантов, насколько типовые задания содержатся в том или ином варианте. То есть, опять же, нет открытой информации и возможности проанализировать статистику по заданиям. Соответственно, вопрос о честности проведения остается открытым.
2. Мы ничего не знаем о результатах ЕГЭ. Кроме скупых нескольких строчек в новостной ленте и интервью представителей Рособрнадзора да странных подсчетов в Методических рекомендациях для учителей, подготовленных на основе анализа типичных ошибок участников ЕГЭ.
Хочу заметить, что, когда есть хоть малейший повод для рапорта о достижениях, повышение на 1% становится достижением космического масштаба. Но ничего, кроме общих рассуждений о том, что «сегодня лучше, чем вчера», мы не слышим. Есть шанс, что ничего и не услышим, если этот интересный документ является подлинным.
Инструкция якобы распространенная Роскомнадзором
3. Мы ничего не знаем о корреляциях результатов ЕГЭ. Было бы интересно, скажем, посмотреть на совместную динамику результатов по русскому языку и математике и пр. Посмотреть зависимость от экономического положения региона, социально-экономических показателей семей, профиля школ и т.д. Много чего можно было бы проанализировать. И выводы были бы полезны. И для властей, и для образовательных организаций. Неужели, когда президент на весь мир рассказывает о новейших стратегических разработках, когда наши «секреты» можно увидеть на параде, а в действии — в Сирии, информация о ЕГЭ является государственной тайной? Она может быть тайной только в одном случае. И случай этот… неутешителен для тех, кто за него отвечает. А также посредством подбора заданий и установления правил проведения определяет образовательную политику в стране... Далее: http://sovetsoyuz.su/?p=8656