НАДЕЖДА СТАНКЕВИЧ(ИВАНЕНКО)

"ЧЕРНОБЫЛЬ" И СУДЬБЫ.
Что для меня "Чернобыль" по происшествии свыше 30лет?
Это всё тоже изгнание длиною на всю жизнь.
С годами ностальгические нотки всё чаще звучат в нас и память возвращает в нашу молодость и детство.
У каждого человека своё детство: у одних- счастливое, беззаботное, у других- несчастное и болезненное, у третьих - одинокое.
Моё детство было обычным для белорусских сельских детей моего поколения.
Я родилась в д.Соболи Брагинского района Гомельской области, расположенной рядом с нашим райцентром. К 1962 году мои родители построили добротный дом, с четырьмя изолированными жилыми комнатами, подсобными помещениями, кредит за который выплатили лишь к 1980году. Именно в нём я и родилась,так как в ту зимнюю очень морозную ночь не завелась ни одна машина, в том числе и "Скорая" и только утром меня с мамой забрали в роддом. Возможно, от этого я сильно была привязана в нашему дому.
Я была пионеркой, комсомолкой, окончила музыкальную школу по классу фортепиано. Моя первая профессия......тракторист!!!!!!!!,поскольку в УПК на наш класс не хватило женских профессий. У нас в школе был прекрасный коллектив учителей, благодаря которым в школе было несколько выпускников-медалистов. У нас в семье у старшей сестры-1 четверка в аттестате, а у меня и средней сестры-золотые медали.
С 1980 года по 1985 год я училась на юридическом факультете Белорусского государственного университета в городе Минске и приезжала домой в основном лишь на каникулы. Тем радостнее было приезжать домой, в родительский дом, общаться с одноклассниками, сельчанами.
На момент аварии на ЧАЭС в 1986году я находилась в декретном отпуске ( работала юрисконсультом в совхозах "Красное" и "Комаринский" Брагинского района Гомельской области). Местность там- очень красивая, один берег Днепра был наш, белорусский, второй- украинский, где заказник вначале был, потом- стал заповедником. Это самые южные точки нашей Беларуси.
Город Припять располагался недалеко от этих мест и мне приходилось там бывать. Город меня сразу очаровал. По меркам того времени он был очень красив- современный, молодёжный, с многоэтажками, компактный, абсолютно без старых зданий. Снабжался по 1 поясу. У меня были намерения поехать работать туда, в те времена был Союз и проблем с трудоустройством в другой республике не возникало. Однако этому не суждено было сбыться.
Историческая закономерность- на судьбу каждого поколения выпадает испытание. Таким испытанием для нас стало последовавшее после аварии на ЧАЭС выселение. Самое интересное, что мне на протяжении нескольких месяцев перед этим снился один и тот же сон: я мою полы сначала в родительском доме, а потом у соседей. Я даже маме сказала про этот сон, и что я устала мыть полы всей деревне. Мама сказала, что сон нехороший -к вымыванию людей из своих домов. Впоследствии так и случилось.
День аварии на ЧАЭС, пожалуй, ничем особенным не запомнился бы, если бы о ней не стало известно и за ней не последовало выселение.
26 апреля 1986 года было очень тепло, даже жарко. В этот день я захотела щавелевого борща- пошла собирать щавель на луг, попробовала его и получила ожог языка. Я поначалу подумала, что вместо щавеля крапиву съела.
От приехавших к родителям в д.Красное Брагинского района жителей г.Припяти стало известно, что на станции что-то произошло и им сказали на несколько дней уехать из города. Многие этому были рады, так как представилась возможность помочь родителям с весенне-полевыми работами.
А ещё я помню дождь -я его назвала "бриллиантовый". В субботу, утром, я шла по улице деревни Красное и из тучи посыпал "дождь" - крупные капли, которые не намочили платье и блестели на солнце. Зрелище было изумительное- как будто кто-то бриллианты с неба сыпал. Я даже зонтик не открывала, а люди, которые в купальниках находились в огородах, также не стали от него прятаться. Теперь я понимаю, что это было радиоактивное облако.
В конце апреля 1986 года началось выселение. Сначала тайное, потом стихийное, и гораздо позже- принудительное. Мне "посчастливилось" этого почти не увидеть, так как авария произошла накануне Пасхи и я с мужем и семьёй моей сестры поехали в гости к нашей старшей сестре в г.Минск. С собой сначала разрешали брать не более 10 кг вещей. И вот стоишь и думаешь- что выбрать на эти 10 кг? Невольно позавидовал тем, кто жил одним днём или не успел ещё обжиться. Потом и эта проблема отпала- уже и этого нельзя было брать. Взяла только фотоальбом, деньги. Ехали, и не знали, что больше жить в родную деревню не вернемся. Остальное про деревню узнавали от родителей. И то смогли дозвониться на 5- й день-сказали не возвращаться, так как нас выселяют. Я была на 9-м месяце беременности, сестра- на 8-м месяце беременности. Прошли в Минске обследование и нас положили к больницу, йодотерапию проводили. Самая высокая доза облучения была у маленьких детей-видимо оттого, что в песке игрались. Жаль,что власти вовремя население не предупредили,чтобы минимизировать губительные последствия взрыва на ЧАЭС. Некоторые тяжелобольные просили нас выйти из палаты, чтобы их не облучить. И выходили, чтобы людей перед операцией не расстраивать-благо ,тепло на улице было. А затем стали прибывать жители из близлежащих к г.Припяти населенных пунктов, с более высокими дозами радиации, чем у нас.
Рожала я 16 мая в г.Минск. Молока было много, но другим детям запрещали его давать. Сестру на 8-м месяце беременности уговаривали сделать искусственные роды, чтобы мутант-ребенок не родился.
Не всех переселенцев принимала родня, боялись радиации. А нам помогла семья старшей сестры- мы жили у них, как табором. Подробности опущу, но кто-то вызвал милиционера, который, узнав истинное положение вещей, долго извинялся за визит.
Потом от этого же милиционера мы узнали, что переселенцев семьями расселяют по санаториям. Три месяца я, сестра с детьми жили в санатории "Криница" под Минском. Сестра родила первого новорождённого в санатории- дочь. Потом там родилось много детей. Там же впервые от переселенцев услышала, что нас называют "смертниками" . Я гуляла с маленьким сыном и тоже в свой адрес это услышала от больных после перенесенных инфарктов. Они ещё обсуждали, мол, и на что они надеются? А мы на счастливую жизнь надеялись. Хотя от своих сограждан услышать подобное было и больно и обидно.
В санатории нас кормили как на убой. Еды было столько, что с избытком хватало и нам, и персоналу. Приезжали многочисленные комиссии, раздавали помощь без какого-либо учёта, проводили обследования. С милицией ходили по палатам и принуждали делать анализы новорожденным, говорили что за эти анализы государство золотом Японии заплатило. Банк данных собирали, но с результатами так и не познакомили.
У кого дети постарше были, жили припеваючи- на всём готовом, а ещё иногда и деньги давали, по количеству детей. Один мужчина рассказывал, что приписал себе в паспорт детей- прошло!- получил деньги и на несуществующих детей. Свидетельства о рождении детей у него не потребовали и денег он получил много. А паспорт потом новый получил.
Мне кажется, что если бы надлежащий учёт поступившей в республику помощи вёлся, её бы хватило на всех с лихвой.
Постепенно народ из санатория расселялся, заканчивалось наше трёхмесячное пребывание в нём. Нашу деревню выселяли не сразу, решение приняли в июле месяце 1986 года. И опять, накануне дня, когда приняли решение и об её выселении , мне приснилось, что мы с сестрой вяжем дома в узлы одежду. Утром я ей сказала, что можешь домой и не звонить- нас выселят и рассказала ей про сон.
Суеверие? Может быть, но факт!
Поскольку к этому моменту всё пустующее и свободное жильё в республике было отдано первым переселенцам, нам предлагали пустующие по тем или иным причинам жильё, в том числе-пустующие заброшенные и ветхие дома. Мало кому из нашей деревни тогда повезло с переселением.Ради жилья люди с высшим образованием соглашались на неквалифицированный труд,чему руководители хозяйств были в определённой мере рады и говорили,что у них сейчас большой выбор работников.
Мы с семьёй сестры последние покидали санаторий, так как ехать нам было некуда- именно в этот период нашу деревню выселяли. Мама работала в магазине и уезжать смогла только после его сдачи, когда практически деревню уже выселили. Не все смогли пережить эту трагедию- говорили-один мужчина повесился из-за этого. Но так ли это, утверждать не берусь.
Вот при таких обстоятельствах мы вынуждены были самостоятельно искать себе жильё и работу. И когда мы покидали санаторий с тремя детскими колясками (у сестры двое маленьких детей было), плакал не только мой отец, но и главврач санатория, который вышел нас провожать. Именно он разрешил нам пробыть в санатории немного больше, чем три месяца (предельный срок),пока мы сможем подыскать себе жильё. Спасибо ему за это огромное и низкий поклон.
После долгих поисков мы через мою однокурсницу нашли жильё в Пружанском районе, в одной из деревень. Однако строящееся для нас, "чернобыльцев" и уже выделенное нам жильё, заняли местные, так и живут там до сих пор, хотя решение об их выселении принималось, но исполнено оно не было. Родителям взамен захваченного их жилого дома предоставили однокомнатную квартиру в г.Пружаны, а нам сказали- подождите, новое жильё построим. Но так и не построили. Отработав свыше 10лет в колхозе, мы на общих основаниях выкупили колхозное жильё, хотя и за него в своё время колхозу выплачивалась компенсация и было решение о безвозмездной передаче нам квартир.
У меня и моих родных статусы пострадавших от аварии на ЧАЭС или ликвидаторов, в том числе -у мамы.
Поначалу льготы "чернобыльцам" были значительные, особенно- по оздоровлению. Сейчас таких льгот к сожалению, практически не осталось. Нашу деревню реэвакуировали, но потом повторно приняли решение об её выселении. Мы рассчитывали вернуться домой, поэтому родители, в надежде, что им вернут обратно их дом, не стали расходовать компенсацию за него. Но потом наступил 1992год, и компенсация фактически "пропала" , а деревню потом выселяли повторно, но дома по- прежнему не сносили. Наша деревня попала в число деревень- самосёлов. Некоторые наши односельчане по тем или иным причинам вернулись жить обратно. Кто занял свой дом, а кто- понравившийся.
Хотя, для многих переселение оказалось вполне успешным. Не зря говорят : "Кому война, а кому - мать родна".Нашу же деревню выселяли практически в НИКУДА, правда на руки выдали документы о выселении. Вот почему многие не обосновались в других краях и возвратились на родину уже в качестве самосёлов.
Но всё это в прошлом. А вот сейчас нашу деревню практически всю похоронили: дома и сады зарыли в котлованы. Может, это и правильно, но лучше бы уж сразу! Рядом с кладбищем построили станцию на солнечных батареях. Пусть хотя бы так польза людям будет от наших мест.
Наш класс раз в пять лет приезжал на встречу одноклассников, в нашу пустую деревню и школу. Хотя это было и сложно, но это было здорово! А сейчас нам некуда ехать. Безвозвратно стёрли с лица земли наше детство и юность! Лишь в нашей памяти и на фото останется наша деревня.
Когда добровольно оставляешь жильё и родину- и то тяжело, но когда принудительно и безвозвратно- это рана, порой на всю оставшуюся жизнь. Только земле нам можно поклониться, но не родному дому! Кроме как на кладбище, нам в родной деревне уже не побывать.
Хорошо, что сейчас через сеть Интернет есть возможность общаться с земляками, одноклассниками.
Жизнь как минимум поколения, перечеркнула авария на ЧАЭС. А здоровья отняла у несколько поколений.
Мой родны кут! Як ты мне м1лы! Когда- то я победила в области по сочинению на такую тему, описав в нём родную деревню и людей, живших в ней. Я тогда искренне верила, что наша деревня-лучшее место на свете. А сейчас сердце особенно тоскует о её судьбе. Какие дома, сады, люди у нас были! Не уберегла нас деревня, а мы- её.
За что нам всё это? Сколько сломанных судеб, а отобранного здоровья!!!
Р.S
Мама считала, что в 1986году было может быть даже страшнее, чем в войну. Радиация не пахла, не стреляла, А УЕЗЖАТЬ ПРИХОДИЛОСЬ. Людям в материальном плане было что терять. Не все женщины смогли бросить дом, работу и на всё лето уехать со своими детьми. Хотя потом всем одинаково этот период времени в стаж включали. Семьи за лето не могли найти друг друга- одни классы увозили в Россию, другие- в Украину. При этом Прибалтика и Кавказ не везде радушно принимали нас.
Зимой 1989года я ездила на "запретную" родину, шла по пояс в снегу, в обход постов, заходила в наш дом. Стояло безмолвие и ослепительная, никем не тронутая снежная целина. Впечатление было такое, будто все односельчане проспали и поэтому в деревне не топят печки, люди не спешат по своим делам.
Людям было не понять- как так можно- жить в выселенной деревне нельзя, а работать целый день в мастерских, расположенных буквально рядом, в метрах пятидесяти от своего дома, можно?!!!
Мой, тогда несовершеннолетний, двоюродный брат вместе с его отцом в 1986 году пас колхозный скот в зоне отчуждения. Его отец получил льготы по ст.18 Закона, а брат нет- поскольку особенно будучи несовершеннолетним, он категорически не мог там находиться!!!!!!!!!
Первые годы в нашей местности птиц почти не было слышно, зато потом, когда деревни стали зарастать как лес, мои маленькие сыновья, когда я привезла их показать дом дедушки и бабушки, говорили что я их в джунгли привезла- буйство зелени и пение птиц были небывалыми ранее для наших мест. Мы замеряли радиацию в доме, она была очень высокой, а вот вишни, груши, которые были у нас очень вкусные и большие, сочные, бывали практически чистыми и мы их с удовольствием ели, когда приезжали в наши края.
Когда-то нам говорили, что в наших краях самый высокий балл плодородия почвы в Беларуси. Думаю, близость таких рек как Днепр, Припять и Сож на этом также сказалась. У нас камень на поле найти-проблема,чего не скажешь о полях на Пружанщине. Мама,когда первый раз как увидела сколько здесь камней-засомневалась-а вырастет ли здесь картошка?
Незадолго до аварии рядом с нашей деревней выкопали озеро. Там мы, школьники, садили ивы. Сейчас там очень красиво, но не для нас. Я на Радуницу с удовольствием посещаю озеро, сожалея, что оно не приносит радость людям.
В 1997году эхо Чернобыля коснулось и нашей семьи- заболел отец. 05июня 1998года он умер. Смерть отца по заключению МРЭК связана с аварией на ЧАЭС. Отец умер во сне , и его волю о месте захоронения мы так и не узнали. Единственное- у них с мамой задолго до его смерти был разговор на эту тему, и он сказал- земля везде одинаковая, но хотелось бы быть захороненным на родине. Так мы и сделали. Привезли и поставили гроб в наш пустующий, но тогда ещё целый и не совсем разграбленный дом. В нём же и помянули отца. Хоронить в выселенной деревне не запрещали. Мама сделала памятник сразу на двоих, что в те годы было очень необычным. 16 февраля 2016 года внезапно умерла и мама. Мы похоронили маму также на кладбище в Соболях. И сейчас мы ездим на Радуницу на могилу к родителям. К сожалению, редко выпадает там бывать. На кладбище до сих пор хоронят некоторых бывших наших односельчан. Рядом с кладбищем построили станцию на солнечных батареях. Пусть хотя бы так польза людям будет от наших мест.
Свыше чем через 25лет после аварии на ЧАЭС нашу деревню стёрли с земли. Нельзя там людям жить, больна земля. Болят наши души за наши ничем не повинные добротные дома, за их короткий век. Такой же короткий век отмерила судьба многим односельчанам. Память стирает их лица, забываются имена, но родная деревня приходит к нам в наших снах, в воспоминаниях.
Мне до сих пор кажется, что на нашем поле, поскольку деревню почти полностью похоронили, воздух пахнет совсем по-другому.
Безусловно, сельчане отвыкли друг от друга, у каждого своя дорога, судьба. Но, когда мы едем на Радуницу, надеемся увидеть как можно больше знакомых лиц, новое поколение, передаём приветы, узнаём как дела у общих знакомых. Жаль, что судьба многих односельчан нам неизвестна. В тоже время нам приятно сознавать, что выходцы из нашей деревни- известные не только в нашей республике люди.
На обратной дороге из родных мест мы делимся впечатлениями. Может кто-то подумает- подумаешь, выселили! Многие деревни снесли в связи с развитием городов. Но снится нам наша деревня и ничего мы с этим не поделаем, пока жива наша память о ней!
Пусть Бог хранит нашу Беларусь от новых испытаний и тогда мы будем счастливы. Дай Бог всем здоровья!