ПРАВДА О БРУСИЛОВСКОМ ПРОРЫВЕ

4 июня 1916 года армии русского Юго-Западного фронта перешли в наступление, которое современники назвали Луцким прорывом. Свое нынешнее название Брусиловский прорыв, по имени командующего фронтом, операция получила уже после того, как отгремели бои Первой мировой Войны…
Предыдущий 1915 год выдался непростым для Антанты. На Восточном фронте русская армия вынуждена была сдавать одну позицию за другой. Немцы вытеснили нас из Польши, Литвы и Галиции. Германия и Австро-Венгрия были уверены, что Россия не в состоянии больше наступать, и перебросили войска с Галицкого направления на Юго-Запад и Западный фронт, чтобы громить Францию, Италию и Англию.
На Юго-Западе 15 мая австрийцы прорвали итальянскую оборону при Трентино...На Западном фронте Верденская мясорубка бешено набирала обороты и западные партнёры кинулись умолять Россию перейти в наступление на Восточном фронте, как можно раньше. И оно началось 4 июня, почти за три недели до первоначального срока планируемого наступления…
Генерал Брусилов не имел академического военного образования, ни реального боевого опыта. На первом этапе наступления он отдал инициативу подчинённым, ставя им только общие цели. Но потом и сам поверил в успех дерзкой операции против Австро-Венгерской армии.
В наступлении должны были принять участие и армии Генералов Куропаткина и Эверта. Но им противостояли кайзеровские дивизии с глубоко эшелонированной обороной. Поэтому опытные военачальники не горели желанием класть десятки тысяч жизней в бессмысленном лобовом натиске.
Подвиг русских войск нельзя умалять, но потеря даже по официальным данным 400 тысяч солдат (по иным данным свыше миллиона жизней) ради того чтобы помочь западным партнёрам…? В итоге Ковель так и не был взят…
Современники отзывались об итогах Брусиловского наступления не менее критически. «О! Дай снова приказ Брусилову остановить эту бесполезную бойню, — писала 25 сентября 1916 года императрица Александра Федоровна Николаю II. — Наши генералы не считают живых, они привыкли к потерям, а это грех».
А вот мнение военного историка, белого эмигранта Антона Керсновского: «Для России и русской армии вся эта грандиозная наступательная операция в конечном счете оказалась вредной. Победы мая–июня были утоплены в крови июля–октября... Превосходный личный состав юго-западных армий был выбит целиком».
Крайне жесткую и нелицеприятную оценку «генералу-новатору» и его методам ведения войны дают и многие подчиненные Брусилова. В том числе, например, генерал Владимир Соколов, командовавший 14 й пехотной дивизией. «Опьяненный первыми успехами… Брусилов гнал нас вперед всем фронтом без резервов, без пополнений. Распыляясь и неся потери с каждым переходом, мы быстро обессилели, и резервам неприятеля легко было обратить наш успех в катастрофу».
ПОСЛЕСЛОВИЕ:
Судя по фанфарам, которые в наше время сопровождают официальные торжества по случаю столетия операции, явно прослеживается продолжение и развитие советской историографической традиции. А для летописцев той эпохи главным было не таланты военачальников, а то, какую сторону они заняли после октябрьского переворота.
Во-первых, Брусилов напрочь отказался возглавить московское антибольшевистское выступление юнкеров, произошедшее в конце октября — начале ноября 1917 года, тем самым по сути поддержав жидо-масонский переворот в России.
Во-вторых в 1920 году Брусилов окончательно определился: возглавил Особое совещание при главнокомандующем Вооруженными силами РСФСР. Осенью 1920 года Алексей Алексеевич в числе прочих военных и гражданских руководителей Советской России подписал «Воззвание к офицерам армии барона Врангеля», гарантировавшее прощение и безопасность всем, кто прекратит борьбу с советской властью.
Многие поверили и поплатились жизнью за свою наивность: офицеры, отказавшиеся эвакуироваться из Крыма, были казнены практически поголовно...