Тайны Османского двора.

Частная жизнь султанов
Автор Джон Фрили
Глава 4 Сулейман Великолепный
Сулейман вступил на трон, когда ему не было еще двадцати шести лет. Зарубежные обозреватели находили, что он отличается от своего отца более приятной внешностью и манерами, и надеялись, что с его правлением для Европы настанут более спокойные времена. Перед самым восшествием Сулеймана на престол Бартоломео Контарини писал:
«Ему двадцать пять лет, он высокий, но жилистый и деликатного вида. У него довольно длинная шея, тонкие черты лица и огромный нос. Еще у него тощие усы и маленькая бородка; тем не менее выражение его лица приятное, хотя его кожа отличается бледностью. Говорят, что он мудрый правитель, и все надеются, что его царствование будет благотворным».
Сулейман родился 6 ноября 1494 г. в городе Трабзоне. Его отец, Селим I, незадолго до этого был назначен тамошним бей-лербеем. Предполагают, что мать Сулеймана, Хафса-хатун, которой к моменту рождения сына исполнилось семнадцать лет, была дочерью Менгли Гирея, хана крымских татар.
Сулейман дважды исполнял обязанности бейлербея при своем дедушке Баязиде II, сначала в Болу, в западной Анатолии в 1509 г., а затем в Кафе, в Крыму, в 1509–1512 гг. В царствование своего отца Селима I он служил бейлербеем в Манисе. Кроме этого Сулейман дважды в течение непродолжительного времени исполнял обязанности регента в Эдирне, когда Селим I уходил в поход. Дворы османских бейлербеев – губернаторов, имевших сан принца, являлись копией султанского двора, соперничая с ним в роскоши.В последние голы правления Сулеймана в Манисе в официальных списках его двора значилось 673 человека, включая 17 женщин его гарема. В число последних входили его мать Хафса, шесть наложниц, шесть фрейлин, две прачки, переписчица и повитуха. Известно имя лишь одной наложницы, которая в 1515 г. родила Сулейману сына Мустафу. Ее звали Махидевран, и различные источники приписывают ей то албанское, то греческое происхождение. К тому времени у Сулеймана был уже сын по имени Махмуд, родившийся в 1512 г. В 1519 г. у него родился третий сын, Мурад. О матерях этих сыновей история умалчивает. Мурад умер в 1521 г., а Махмуд ушел вслед за ним в следующем году. Из архивных записей явствует, что в 1521 г. умерла также одна из дочерей Сулеймана, а еще одна его дочь была выдана замуж за адмирала Али-пашу. Более подробных сведений об этих дочерях или же об их матерях не сохранилось. Неизвестны даже их имена.После восшествия Сулеймана на престол его мать Хафса стала «валиде султан». После смерти Махмуда титул престолонаследника перешел к принцу Мустафе, а его мать Махидевран стала старшей женой Сулеймана. Однако к тому времени у нее уже была соперница. Когда Сулейман унаследовал трон, у него появилась фаворитка Хюррем («Смеющаяся»), которая на Западе была известна под именем Роксолана.Полагают, что Роксолана родилась на западной Украине, которая тогда принадлежала Польше. Легенда гласит, что девочку звали Александра Лисовская и она являлась дочерью священника. После того как во время очередного набега ее увели с собой татары, она попала на стамбульский базар, а оттуда прямиком в султанский гарем. Ранее среди европейских историков бытовало мнение, что имя Роксолана означало «русская женщина», однако в настоящее время полагают, что это слово имеет польское происхождение и означает «русинская девушка». Русины – союз славянских племен, обитавших в Закарпатье. В первые пять лет правления Сулеймана Роксолана родила ему пять детей: сына Мехмеда в 1521 г., дочь Михриму в 1522 г. и затем трех сыновей: Абдуллу, Селима и Баязида. Абдулла умер в 1526 г. от чумы, которая была тогда нередкой гостьей.Вскоре после прихода к власти Сулейман и его великий визирь Пири-паша начали подготовку к походу в Европу, целью которого был Белград. Взятие этого города означало переход под контроль турок всех земель в среднем течении Дуная. Янычары ворвались в Белград 29 августа 1521 г. Когда слух об этом событии достиг Венеции, ее дож написал своему послу в Англии: «Это известие прискорбно и имеет значение для всех христиан».После захвата Белграда Сулейман отрастил бороду, которая у турок являлась традиционным признаком мужской зрелости. Впервые с бородой он изображен на рисунке неизвестного художника, помещенном в книге «Сулеймание» придворного историка Арифи и изображающем победное возвращение султана в Стамбул после белградского триумфа.В следующем году Сулейман заменил Пири-пашу на посту великого визиря Ибрагимом-пашой, который давно уже был его закадычным другом. Ибрагим, сын греческого рыбака, еще ребенком попал в плен к туркам и был увезен в Стамбул, где на невольничьем рынке его приобрели для нужд султанского двора. Затем Ибрагима отдали в дворцовую школу, откуда и началась его блестящая карьера, первой ступенькой которой была должность пажа во дворце Топкапы. Там он подружился с Сулейманом, что неудивительно, поскольку мальчики были ровесниками. Став султаном, Сулейман назначил Ибрагима сначала главным сокольничим, а затем главным постельничим. Сделав Ибрагима великим визирем, Сулейман подарил ему дворец на Ипподроме, громадное здание, которое своими размерами превосходило любую постройку дворца Топкапы. В следующем году Ибрагим женился на сестре Сулеймана Хадидже. В ознаменование этой свадьбы на Ипподроме был устроен грандиозный праздник, который, по свидетельству турецкого историка XVI в. Ибрагима Пешеви, продолжался пятнадцать дней. Пешеви пишет, что «перед глазами простиралось такое изобилие и веселье, какого никогда еще не наблюдали на свадьбе принцессы».
Ибрагим был единственным лицом, помимо придворной челяди, который имел доступ во Внутренний дворец Топкапы, где он часто оставался ночевать в спальне, которую держали для него рядом со спальней Сулеймана.
Ранней весной 1526 г. Сулейман начал новый поход с целью захвата венгерских земель. Во главе войска был поставлен Ибрагим-паша. Турки продвигались вперед, почти не встречая сопротивления, так как Венгрия погрязла во внутренних раздорах между крупными феодалами и королем. Ее казна была пуста. Лишь к середине августа венгерскому королю Людовику II удалось собрать немногочисленное войско, расположившееся на правом берегу Дуная у города Мохач. Именно там 29 августа 1526 г. и наступила кульминация кампании. В битве, которая длилась менее двух часов, венгерско-чешское войско потерпело сокрушительное поражение. Воины-христиане в своем подавляющем большинстве либо погибли на поле брани, либо были безжалостно истреблены турками сразу же после битвы, так как приказ султана гласил: пленных не брать. Относительно этого события Сулейман сделал в своем дневнике запись, помеченную 31 августа, – он писал от третьего лица: «Султан, сидя на золотом троне, принимает знаки почтения от визирей и беев. Казнено 200 пленных. Идет проливной дождь». Затем идет другая запись, от 2 сентября: «Привал у Мохача. Предано земле 20000 венгерских пехотинцев и 4000 конников».
Сразу же после битвы по приказу Сулеймана во все провинциальные центры империи были срочно разосланы гонцы с известиями о победе. Султан лично написал об этом письмо своей матери валиде султан Хафсе, о которой в то время венецианский посол Пьстро Брагадин писал как об «очень красивой женщине 48 лет, к которой султан испытывает огромное уважение и любовь». Сулейман написал также Роксолане, которая тогда еще недостаточно хорошо умела читать и писать по-турецки и была вынуждена пользоваться услугами писаря для переписки с Сулейманом. В одном из своих первых писем к нему она писала: «Мой султан, ты пишешь, что если бы я могла прочитать то, что ты пишешь, ты писал бы гораздо подробнее о том, как ты тоскуешь обо мне».
Однако позднее она научилась красочно выражать свои чувства и на бумаге, о чем свидетельствует приводимое ниже личное послание Роксоланы Сулейману, в котором она сообщает ему о том, как она и ее дети скучают по нему: «Мой султан, как безгранична жгучая боль разлуки. Пощади же эту несчастную и не задерживай свои замечательные письма. Пусть моя душа почерпнет хоть немного утешения из письма. Когда читают твои прекрасные письма, твой слуга и сын Мехмед и твоя раба и дочь Михрима плачут и рыдают, скучая по тебе. Их плач сводит меня с ума, и кажется, будто мы в трауре. Мой султан, твой сын Мехмед и твоя дочь Михрима и Селим и Абдулла шлют тебе наилучшие пожелания и осыпают свои лица пылью из-под ног твоих».
Многие письма были написаны в стихотворной форме. Например, письмо Сулеймана к Роксолане начиналось следующим стихотворением:
«Моя любимая богиня, моя дражайшая краса, Моя возлюбленная, моя ярчайшая луна, Моих желаний сокровенных спутница, моя единственная, Ты мне милее всех красавиц мира, мой султан». Одно из стихотворений, написанных Роксоланой в ответ на послания Сулеймана, начинается строками, в которых выражается тоска женщины по своему любимому:
Лети, мой нежный ветерок,
и моему султану передай, она плачет и чахнет;
Без твоего лица она, как в клетке соловей,
выводит жалостливые трели.
И все могущество твое не победит снедающую сердце боль,
когда тебя нет рядом.
Никто не в силах ее страдания излечить, скажи ему:
Десница грусти стрелою острою пронзает сердце ей,
В твое отсутствие она хворает
и над судьбой своей стенает подобно флейте.
Описание внешности Сулеймана в то время приводит Брагадин в своем письме, датированным 9 июня 1526 г.: «Ему тридцать два года, у него смертельно бледный цвет кожи, орлиный нос и длинная шея; с виду он не слишком сильный, однако рука у него очень сильная, что я заметил, когда целовал ее, и говорят, что он может согнуть лук, как никто больше. По своему характеру он меланхоличен, очень неравнодушен к женщинам, великодушен, горд, вспыльчив и вместе с тем иногда очень нежный».
После победы у Мохача Сулейман во главе своего войска вернулся в Стамбул, где оставался в течение шести месяцев перед тем, как отправиться в очередной поход в Европу. Главнокомандующим опять был назначен Ибрагим-паша. Целью этой кампании была Вена, которую войска Сулеймана взяли в кольцо осады. Однако на этот раз султан потерпел неудачу. Приближалась зима, а все попытки турок овладеть городом наталкивались на мощный отпор обороняющихся. Понеся тяжелые потери, Сулейман 15 октября 1529 г. был вынужден снять осаду и вернуться в Стамбул.
Это было первое поражение Сулеймана, и он попытался спасти лицо, распространив слухи, будто он вторгся в Австрию с единственной целью – защитить своего вассала Иоганна Заполи от притеснений эрцгерцега Фердинанда Габсбургского. Желая затушевать позор неудачи под Веной и отвлечь внимание своих подданных от события, которое подорвало его авторитет полководца, Сулейман устроил 27 июня 1530 г. пышный праздник по случаю обрезания трех своих сыновей – Мустафы, Мехмеда и Селима. Гуляния на Ипподроме, сопровождавшиеся обильными угощениями, продолжались три недели. Престолонаследнику Мустафе в то время было пятнадцать лет, и уже тогда он проявлял незаурядные способности. Шестью годами ранее Брагадин писал о нем: «Он чрезвычайно одарен, пользуется любовью янычар и совершит великие подвиги». Венецианский посол заметил также, что мать Мустафы, Махидевран, которая все еще носила титул старшей жены Сулеймана, хотя его любимой уже стала Роксолана, души не чаяла в своем сыне.
В 1526 г. Брагадин сообщал, что Сулейман не обращает больше никакого внимания на Махидевран, полностью подпав под чары Роксоланы, о которой посол отозвался как о «молодой, но не блиставшей красотой, хотя грациозной и изящной». Никогда еще ни один султан не ограничивал свое внимание одной женщиной, и это изумляло подданных Сулеймана, которые думали, что Роксолана околдовала их повелителя. По этой причине многие турки ненавидели ее и называли ведьмой.
Затем в 1531 г. Роксолана родила Сулейману еще одного сына, Джихангира. Можно представить себе ее ужас, когда новорожденный оказался горбуном. Тем не менее, Сулейман очень привязался к Джихангиру, который стал его постоянным спутником.
Явное предпочтение Сулеймана, оказываемое Роксолане, привело к тому, что у Махидевран в конце концов сдали нервы и однажды она набросилась с кулаками на свою соперницу в гареме, поцарапав ей лицо и выдрав волосы. Об этом случае сообщил посол Бернард Наваджеро. Роксолана удалилась в свою комнату и отказалась явиться в покои Сулеймана, когда за ней пришел главный черный евнух. Свой отказ она мотивировала плачевным состоянием своей внешности, в котором оказалась по вине Махидевран, сказав, что в таком виде она не смеет предстать перед глазами своего султана. Узнав об этом, Сулейман отослал Махидевран в Старый дворец, после чего полноправной хозяйкой гарема стала Роксолана.
О несколько похожем случае сообщает и Брагадин. Когда мать Сулеймана, Хафса, подарила новую наложницу для его гарема, Роксолана «приняла несчастный вид и, запричитав, бросилась в плаче на землю». Сулейман отказался от подарка матери, «потому что его жена умерла бы от печали, если бы эти девушки или даже хотя бы одна из них – остались во дворце».
В сообщении Наваджеро указывается, что в 1533 г. Сулейман сочетался с Роксоланой официальным браком. Это был первый случай в истории оттоманской империи, когда невольница превратилась из наложницы в законную жену султана. Этот брак еще примечателен и тем, что ради Роксоланы Сулейман отказался от всех других женщин своего гарема и до конца своих дней жил только с ней. Свадьба состоялась во дворце Топкапы и сопровождалась недельными гуляньями на Ипподроме.
К этому времени Роксолана перебралась из Старого дворца в гарем дворца Топкапы. В первые годы правления Сулеймана в Топкапы велось интенсивное строительство и реставрация, что, несомненно, было связано с переездом в гарем Роксоланы.
В начале 1532 г. турецкие войска под командованием Ибрагима-паши опять двинулись на Вену, однако на этот раз они дошли только до австрийской границы. После возвращения армии в Стамбул Сулейман опять устроил пышные празднества, которые для его подданных должны были означать удачное окончание еще одной кампании. В своем дневнике Сулейман написал: «Пять дней торжеств и иллюминаций. Базары открыты всю ночь, и Сулейман посещает их тайно».
В марте 1534 г. скончалась мать Сулеймана, валиде султан Хафса, и теперь власти Роксоланы в гареме ничто не угрожало. Она также оказывала огромное закулисное влияние на все государственные дела. Наваджеро заметил по этому поводу, что Роксолана «держала в своих руках уздечку от воли султана».
Теперь Сулейман обратил свое внимание на восточные границы, и весной 1534 г. его армия вторглась в Иран, а затем и в Ирак. Подкупив комендантов пограничных крепостей, Ибрагим-паша быстро продвинулся к Тебризу и овладел им и всем южным Азербайджаном. После прибытия к войскам султана активизировались действия на южном направлении. В декабре 1534 г. турки заняли Багдад, где Сулейман провел зиму, постоянно обмениваясь письмами с Роксоланой, как он делал всегда в походах. Находясь в Багдаде, он получил письмо, в котором Роксолана горько жаловалась на свое положение в гареме:
«Мой господин, твое отсутствие зажгло во мне огонь, который не угасает. Сжалься над этой страдающей душой и не задерживай свой ответ, чтобы я могла найти в нем хоть какое-то утешение. Когда я читала твои письма, рядом со мной были твой сын Мехмед и твоя дочь Михрима, и слезы ручьем текли у них из глаз. Эти слезы сводили меня с ума. Ты спрашиваешь, почему я так недовольна Ибрагимом-пашой. Когда – даст Бог – мы снова окажемся вместе, я объясню, и ты узнаешь причину».
К этому времени Ибрагим находился в зените своего могущества, и это, безусловно, стало причиной недовольства Роксоланы. Примерно за год до этого Ибрагим хвастливо заявил одному европейскому послу, что обладает огромной властью, с которой не сравнится даже власть Сулеймана Подобное же заявление великого визиря цитирует венецианский переводчик Людовико Гритти, который снабдил его следующим комментарием: «Если бы Сулейман решил вдруг послать одного из своих поваров убить Ибрагима-пашу, ничто не помешало бы тому исполнить свое поручение».
Очевидно, Ибрагим потерял доверие султана после кампании 1534–1535 гг., когда Сулейман, похоже, заподозрил его в нелояльности или даже в измене. Точка в карьере Ибрагима была поставлена в ночь с 14 на 15 марта 1536 г., когда султан пригласил его на обед во дворец Топкапы. То, что произошло той ночью, остается тайной, однако существует прочно укоренившееся убеждение, что немые задушили Ибрагима удавкой, когда тот лег спать. Долгое время на стенах комнаты, в которой произошло убийство, оставались пятна крови. Это дает основание предполагать, что Ибрагим проснулся, когда его начали душить, и оказал сопротивление.
После смерти Ибрагима все его имущество по приказу султана было конфисковано в пользу государства, в том числе и дворец великого визиря на Ипподроме. Великим визирем был назначен Аяс-паша.
По случаю дня рождения Роксоланы в 1538 г. Сулейман преподнес ей великолепный подарок. К этой дате было приурочено открытие нового религиозного комплекса, построенного по проекту архитектора Синана и названного Хасеки Хюррем Джами в честь любимой жены султана. Синан завершил строительство Дворцовой школы и вместе с Сулейманом участвовал в четырех кампаниях в качестве военного инженера, после чего был назначен главным архитектором.Поздней осенью 1539 г. Сулейман и Роксолана устроили праздник в честь обрезания их сыновей Баязида и Джихангира. Гуляния на Ипподроме продолжались в течение пятнадцати дней. Почти одновременно с этим событием они также отпраздновали брак их дочери Михримы с Рустемом-пашой, губернатором Диярбакыра, вилайета в юго-восточной Анатолии. Рустем получил прозвище «Вошь фортуны», после того как женился на дочери султана. Враги Рустема пытались расстроить этот брак, распространив слух о том, что он болен проказой. Однако когда придворные врачи осмотрели его со всей тщательностью, на какую только были способны, они обнаружили у него «лишь» педикулез, то есть вшей. Рустем был объявлен здоровым, поскольку тогдашняя медицина утверждала, что вши не могут водиться у прокаженных. Поэтому губернатору позволили жениться на Михриме, после чего Сулейман назначил зятя вторым визирем. Пять лет спустя Рустем занял пост великого визиря. Следует отметить, что при жизни Сулеймана его зять дважды назначался на этот пост. За это время ему удалось стать самым богатым и могущественным из всех вшивых. Ведь старая турецкая пословица гласит: «Если человеку везет, то даже вошь может принести ему богатство».Эпидемия оспы, вспыхнувшая в 1543 г., унесла жизнь принца Мехмеда, старшего сына Сулеймана и Роксоланы. В то время ему исполнился двадцать один год. Смерть любимого сына повергла Сулеймана в безутешное горе. Он три дня просидел у тела Мехмеда и лишь на четвертый день очнулся от забытья и позволил похоронить усопшего. В честь покойного сына по приказу султана была воздвигнута огромная мечеть Шехзаде Джами. Ее строительство было завершено Синаном в 1548 г.Два года спустя султан призвал к себе Синана и поручил ему построить еще одну грандиозную мечеть, получившую название Сулеймание. Эта самая большая в Стамбуле мечеть, чей огромный купол в обрамлении четырех высоких минаретов доминирует на горизонте старого города, устремляясь ввысь с гребня холма над бухтой Золотой Рог.
Помимо мечети религиозный комплекс включает четыре медресе, подготовительную школу, школу изучения Корана, начальную школу, медицинское училище, лазарет, приют для умалишенных, публичную кухню, торговый ряд, публичную баню и две усыпальницы, одну для Сулеймана, а другую для Роксоланы. Строительство Сулеймание было закончено в 1557 г., и в день ее освящения, как утверждает Эвлия Челеби, архитектор Синан сказал Сулейману: «Я построил для тебя, о падишах, мечеть, которая останется на лице земли до судного дня».
Сулеймание Джами – первая стамбульская мечеть с четырьмя минаретами, которые, по преданию, были возведены в честь того, что Сулейман был четвертым султаном после завоевания османами Константинополя. Десять балконов на минаретах означают, что он был десятым султаном с момента образования Османской империи.
Мечеть отличается невероятно богатым внутренним убранством. Шах Ирана послал Сулейману шкатулку с драгоценностями, желая сказать этим, что у турецкого султана не хватит денег на сооружение такого храма. Султан с типичным для него размахом тут же распорядился положить эти драгоценности в стены наравне с обычными камнями, выразив свое презрение к шаху.
К этому времени все четверо выживших сыновей Сулеймана служили губернаторами: Мустафа в Амасье, Селим в Манисе, Баязид в Конье и Джихангир в Халебе. Огир Чизелин де Бусбек, посол Карла V, сообщает, что Роксолана вместе со своим зятем Рустемом-пашой давно уже плела интриги против престолонаследника Мустафы. В случае успеха престолонаследником должен был стать один из ее двух сыновей: Селим или Баязид. Кандидатура Джихангира отпадала по причине его физического недостатка. Мустафа, о котором француз Гильом Постель отзывался как о «необычайно образованном и рассудительном и достигшем зрелого возраста», пользовался огромной популярностью у янычар, и все с полным на то основанием ожидали, что именно он и унаследует троп своего отца. В 1553 г., когда Мустафе было тридцать восемь лет, Наваджеро писал: «Невозможно выразить словами, как его любят и обожают все, как наследника трона. Бусбек пишет, что Мустафа был тогда в полном расцвете жизненных сил и, как военачальник, пользовался хорошей репутацией».
Весной 1553 г. Сулейман начал войну против Ирана. Когда оттоманское войско еще находилось в центральной Анатолии, великий визирь Рустем-паша сумел убедить султана в том, что Мустафа якобы вступил в сговор с иранцами с целью узурпации трона. Особенно насторожило Сулеймана то, что на стороне Мустафы якобы были готовы выступить янычары, которыми он командовал. В конце 1553 г. Сулейман вызвал Мустафу к себе в ставку, которая находилась в Эрегли в Карамане. Ничего не подозревавший престолонаследник прибыл туда 6 ноября. Не успел он войти в шатер отца, как на него набросились немые султана и задушили традиционной удавкой. Султан наблюдал за происходящим из-за ширмы и поторапливал убийц. Так пишет об этом Бусбек.
Известие о казни Мустафы вызвало бурю недовольства среди янычар. Бунт мог вспыхнуть в любой момент, однако Сулейман, искусно сочетавший кнут и пряник, сумел предотвратить его, пообещав янычарам значительную прибавку к жалованью и сместив Рустема-пашу с поста великого визиря. Новым великим визирем стал Кара Ахмед-паша. Страшная смерть Мустафы настолько поразила впечатлительного принца Джихангира, что он слег и 27 ноября того же года скончался. Его тело было доставлено для погребения из Халеба в Стамбул. Сулейман поручил Синану воздвигнуть в память о Джихангире мечеть. Место для нее было выбрано на европейском берегу нижнего Босфора в квартале, который до сих пор носит имя этого принца.
После казни Мустафы Сулейман активизировал военные действия. В ноябре 1555 г. он вместе со своей армией прибыл в Халеб. Свидетелем этого красочного зрелища стал английский путешественник Энтони Дженкинсон.
Перечислив различные воинские части, которые торжественно входили в город, предваряя въезд самого султана, включая «12000 конников, 16000 янычар и 1000 почетных пажей», Дженкинсон описывает въезд самого Сулеймана и его свиты:
«Сразу же после них ехал сам Великий султан с большой пышностью и великолепием; его внешний вид и жесты были исполнены чудесного величия, с обеих сторон находилось по одному пажу в расшитых золотом одеждах; сам же он сидел на красивом белом коне, в золотой мантии, усеянной драгоценными камнями, а на голове у него был красивый белый тюрбан, на который пошло добрых пятнадцать ярдов ткани из шелковых и льняных нитей, сотканных вместе, похожей на калькуттскую ткань только гораздо более тонкой и дорогой, а на самом верху этой короны красовался небольшой плюмаж из белых страусовых перьев, его же конь был точно так же богато разукрашен…
За ним следовали шесть красивых молодых дам, сидевших на прекрасных белых лошадях и одетых в наряды из серебряной ткани такого же покроя, как и у мужчин, расшитых жемчугами и драгоценными камнями, а на их головах были головные уборы, искусно обработанные ювелирами, на лошадях висели большие фляжки, по одной с каждого бока; по обе стороны каждой леди ехало по два евнуха с маленькими луками в руках, как было заведено в старину».
Роксолана скончалась 15 марта 1558 г. и была похоронена в мавзолее, который был заранее построен для нее за мечетью Сутеймание. Хронисты почему-то никак не комментируют ее смерть, и поэтому нам неизвестно, как отреагировал Сулейман на потерю жены и возлюбленной. О его вечной любви к женщине, которую он называл «Смеющейся», рассказывается в стихотворении, написанном
Сулейманом после смерти Роксоланы:
Я изнываю от тоски на вершине печали,
Где день и ночь я плачу и вздыхаю.
О горе мне теперь,
Когда возлюбленной моей не стало.