Карл Брюллов и Юлия Самойлова.

В мастерской великого мастера пахло свежими красками. Но на полотно в лучшем случае ложилось лишь несколько мазков: Брюллов всё никак не мог закончить портрет графини Юлии Самойловой. Прекрасное лицо, смотревшее на него с картины, хранило какую-то тайну, разгадать которую было очень важно. «В тот день, когда это произойдёт, я сумею завершить работу, - думал художник. - Но возможно ли постичь эту божественную женщину?»
Казалось, что совсем недавно он впервые переступил порог великолепного дворца графини Юлии Самойловой, но образ этой красавицы с противоречивым характером уже отпечатался в его сердце. Но рядом с ней столько знаменитых и красивых мужчин: Верди, Россини, Доницетти, Беллини, Пачини! Зачем ей скромный российский художник?
А о Юлии говорят столько плохого, но он просто не может поверить! Неужели эта красавица, дочь генерала, внучка двух графов (Палена и Павла Скавронского, внучатого племянника Екатерины Первой) и графини Екатерины Энгельгард, могла своим поведением бросить вызов свету и даже впасть в немилость у императора? Карл знал о ней только то, что огромное состояние досталось Юлии от графа Литты, второго мужа её бабушки Скавронской. Говорят, она выросла в его доме, поскольку рано лишилась матери, которая увлекалась музыкой и, оставив пятилетнюю дочь, уехала в Париж.
Юлия вышла замуж за графа Николая Александра Самойлова, флигель-адъютанта лейб-гвардии Преображенского полка, но вскоре их брак распался и прекрасная графиня удалилась в своё имение Графская Славянка близ Павловска. Об этом периоде её жизни и о её бесчисленных любовниках ходят самые невероятные слухи.
Ежедневно в доме графини гостило не менее дюжины молодых офицеров петербургских повес, заезжих иностранцев и знаменитостей. Дело дошло до того, что сам государь потребовал от Юлии продажи имения, что она и сделала, но при этом сказала: «Ездили не в Славянку, а к графине Самойловой, и где бы она ни была, будут продолжать к ней ездить».
И здесь, в Италии, куда переехала эта женщина, покинув российскую столицу и тянущийся за ней шлейф сплетен. Брюллов, забросив кисти и холсты, всё время ездит в её миланский дворец, не зная, чем закончится это невероятное притяжение и ни на что не надеясь.
Карлу Брюллову было свойственно иногда недооценивать как собственный талант, так и силу своего обаяния. Хотя за внешностью молодого эллинского бога скрывался, как писал один из современников, «космос, в котором враждебные начала были перемешаны и то извергались вулканом страстей, то лились сладостным блеском. Он весь был страсть, он ничего не делал спокойно, как делают обыкновенные люди. Когда в нём кипели страсти, взрыв их был ужасен, и кто стоял ближе, тому и доставалось больше».
Однако Юлия Самойлова ответила на его любовь. Но, то чувство, которому суждено было соединить их на долгие годы, оказалось настолько своеобразным, что подлило новую порцию масла в и без того бушевавший огонь светских сплетен, не утихавших в Петербурге, несмотря на удалённость от Италии.
В то время Юлия освободилась от очередных брачных уз, но казалось, что ни она, ни экстравагантный живописец не только не стремятся к браку, но даже и не думают о нём. По мнению знавших её людей, графиня, привыкшая повелевать, к Брюллову относилась как к жрецу высокого и вечного искусства и чувствовала себя рядом с ним пылкой поклонницей. «Никто в мире не восхищается тобою и не любит так тебя, как твоя верная подруга» - писала она художнику.
Вначале они везде появлялись только вместе. Статная красавица и невысокий Карл были запоминающейся парой. Вдвоём они путешествовали по Италии. Но и в разлуке их тяга друг к другу не ослабевала. «Люблю тебя более, чем изъяснить умею, обнимаю тебя и до гроба буду душевно тебе приверженная Юлия Самойлова» - письма, содержащие подобные признания, находили художника, где бы он ни был.
Но между тем на личную свободу никто из них по-прежнему не посягал. «Между мной и Карлом ничего не делалось по правилам», - позже признавалась Юлия. Их отношения были выше представлений о морали. Даже ревность была им чужда, более того, они никогда не скрывали друг от друга своих любовных похождений, которые случались, время от времени. «Скажи мне, где живёшь и кого любишь? Нану или другую? Целую тебя и верно буду писать тебе часто», - обращалась Юлия к своему возлюбленному.
Ни разлуки, ни романы не могли сделать их отношения менее нежными. Доказательством тому служат письма графини, адресованные художнику, и его картины. Черты Юлии, как наваждение, появлялись тогда во многих работах Брюллова.
Графиня появилась в Петербурге в 1839 году: скончался граф Литта и оставил ей огромное состояние, надо было вступать в права наследования.
Какой была первая после долгого расставания встреча художника и его вечной возлюбленной, никто не знает. Но именно тогда Карл Брюллов начал писать знаменитый «Портрет графини Юлии Павловны Самойловой, удаляющейся с бала с воспитанницей Амацилией Пачини». Так же стремительно, как это изображено на картине, она по неизвестной причине тогда покинула Петербург. Это была их последняя встреча.
Прекрасный портрет, так и оставшийся неоконченным, оказался у неё в Милане уже после смерти Карла Брюллова в 1852 году. Она им очень дорожила.
Впрочем, графиня восхищалась всеми творениями «дорогого и оплакиваемого Бришки», как нежно звала она своего любимого.
На целых 23 года пережила она Карла, но эти годы не принесли ей счастья: четырежды Юлия Самойлова была замужем, и все браки были недолговечными.
В последний, четвёртый раз графиня вышла замуж в 60 лет. Умерла она в Париже в 1875 году.