Лето в деревне -4.

Тайна отшельника.
Привет-привет! Доброе утро! А вот и я, Август Работин. Да-да, у меня странное имя, потому что мама назвала меня в честь римского императора, и теперь мой любимый дедушка постоянно ворчит «о странной моде на заморские имена». А мне нравится моё имя, и моим друзьям тоже. Они дали мне прозвище «Гас».
Мы с друзьями встречаемся только разв год, летом, в деревне под смешным названием Колбаса. Мы все живём в разных частях странны, а Рокки вообще приезжает из Америки, но каждое лето мы приезжаем к своим бабушкам и дедушкам, за что они прозвали нас летними внуками. Но обо всём по порядку.
Меня зовут Август, я живу в Новосибирске, а деревня, где живут мои дедушка с бабушкой, называется – Колбаса, и она находится в самом далёком краю Новосибирской области – в Кыштовском районе. Каждое лето мы приезжаем сюда на каникулы, а родители специально берут отпуск. Правда они могут отдыхать не всё лето, только месяц, но это самый лучший момент года.
В Колбасу приезжают и мои лучшие друзья, только Зорро живёт в деревне постоянно. Зорро – это Давид Обоянцев. В прошлом году его родители переехали жить в Колбасу навсегда. Мы все завидовали Зорро. Своё прозвище Давид получил с лёгкой руки моего дедушки, когда Давид укротил самую строптивую лошадь в дедушкиных конюшнях.
Огнеслав Набойщиков ещё один мой друг. Он из в маленького городка Новосибирской области – Татарск. Слава живёт ближе всех нас к деревне и приезжает сюда и на зимние каникулы. Мы прозвали его Варяг, чтобы придать ему уверенности в себе. По-секрету скажу, что когда я услышал, как его ласково называют родители, у меня волосы на голове зашевелились. Они называют его – Ягусечка. Бр-р-р-р!
Ещё один мой друг приезжает каждое лето из Перми! Его прозвище «Танк», потому что он всегда действует напрямую, напролом. Зато он всегда честен и не умеет хитрить. Его зовут Равиль Кабанец.
А вот «Рокки» приезжает в Колбасу каждое лето аж из самой Америки. На самом деле его зовут Абель Набока. Его родители переехали туда на ПМЖ, но каждое лето Рокки приезжает к бабушке и дедушке. Мы прозвали его Рокки в честь киношного боксёра, потому что он с детства занимается боксом и даже уже участвует в соревнованиях.
А этим летом мы познакомились Зинаидой Авксентьевой, по прозвищу «Дьявольский огонь» и это прозвище настолько точное, что даже страшно становится. Зина была зачинщицей всяких игр, которые обязательно заканчивались наказанием или переполохом во всей деревне. Например, когда мы угнали «Запорожец» местного алкоголика, или когда вызывали духов в доме ведьмы. Но с другой стороны эти приключения были столь захватывающими, что не жаль было отбыть за них наказание.
С момента, когда мы обнаружили клад ведьмы и вернули его тёте Броне, прошла неделя. Бабушки боялись нас отпускать из-за возмущения деревенских. Жители возмущены были, что клад нашли не они, и возмущены были тем, что какие-то городские выскочки развенчали их самую любимую деревенскую легенду.
Сейчас вроде бы все успокоились, и мы снова стали свободно гулять. Сегодня с раннего утра мы собрались провести первые летние соревнования лягушек из Заветного пруда. Но этому не суждено было сбыться. Прибежал Зорро с сообщением, что деревенские уже вовсю таскают землянику вёдрами! Надо срочно бежать на наши полянки, а то не достанется.
Мы всё побросали и побежали домой за ёмкостями для ягоды. Кто ведро взял, кто ягодник, а кто и лукошко захватил. Зинка никогда ещё не ходила за ягодой, и не понимала этого ажиотажа. Но вязла с собой баночку, и пошла вместе с компанией в лес. В Колбасе большая проблема с мобильной связью. Её здесь просто не было. Мой дедушка с гордостью говорил, что Колбаса это «Зона свободная от Wi-Fi». Новичкам поначалу было очень сложно отвыкнуть от гаджетов современной цивилизации, но потом всё приходило в норму. Мы дети, и мы быстро привыкаем ко всему. Без мобильной связи и интернета, мы научились держать связь по старинке. Договаривались о встрече заранее, а потом вместе проводили весь день.
Вот и сегодня, мы собрались у Заветного пруда, но изменили свои планы, и уже через 15 минут, мы насвистывали песенку, идя по дороге в лес. У нас, как у сторожил, были в деревне и окрестностях свои любимые и тайные ягодные места. Землянику мы собираем на тайной поляне, которая находится посреди леса. Туда очень сложно добраться и мы тоже постоянно плутаем, прежде чем находим большую, уютную поляну с земляникой. Когда мы вышли из леса, будто попали в другой мир. На поляне солнечно, тепло, и она вся заросла земляникой.
Мы радостные кинулись к землянике, ползали на коленях и кидали ягоды сразу в рот. Зорро кидал одну в рот, другую в ведёрко, которое ему дали родители. В итоге, дети наелись и даже успели набрать немного ягод домой. Вдруг громыхнул гром, нас буквально оглушило! Потом засверкали молнии, и полил холодный дождь. Мы кинулись искать укрытие, но лес уже перестал быть укрытием. Проливной ливень с лёгкостью проникал сквозь крону деревьев. Мы бежали со всех ног в неизвестном направлении. Подскальзывались, спотыкались и падали. Когда выбежали из леса, видимость была нулевая. Ливень стеной стоял, и вымочил нас до нитки. Вдруг Зинка заметила дом.
- Ребята, смотрите, какой-то дом!
Перед нами и правда стоял дом, деревянный сруб. У него толком и окон-то не было, лишь небольшое оконце вверху. Дом был очень старый, брёвна уже потрескались от времени. На крыше рос мох и трава, и вокруг домика всё заросло кустарником. Мы с огромным любопытством дёрнули на себя дверь, и она со скрипом отварилась.
Внутри домик оказался заброшенным. Это был однокомнатный сруб.
- Ребята, - воскликнул Давид. – Я, кажется, знаю, что это за место! Это Ничейная хатка!
- Ничейная хатка? – переспросила Зина.
- Ага, - подтвердил Давид, который жил в деревне и знал о ней больше остальных ребят. – Раньше этот дом назывался «Хижиной отшельника».
- Здесь раньше жил отшельник что ли? – спросил Танк.
- Я слышал от деревенских, что однажды много лет назад, сразу после войны…
- Той самой? – спросил я нетерпеливо, перебив друга.
- Да, Гас, после Второй Мировой Войны в местных лесах появился старец. Он был одет, как монах, и он был немым. Он общался жестами. Этот старик, имя котрого никто не занет, сам построил себе этот сруб, и стал жить здесь в одиночестве. В деревне его прозвали Отшельником, а поскольку он был немым, то его не стали трогать ни местные, ни приезжие. Этот Отшельник умер от старости в своей хижине. Его похоронили здесь же, рядом с избушкой. Местные сразу спёрли, что плохо лежит, и избушка простояла лет 10, прежде чем её стали использовать грибники и охотники. Не знаю, откуда пошло название «Ничейная хатка», но этот дом теперь так называют. Здесь прячутся от непогоды местные.
Мы стали глазеть по сторонам. Внутри стояла трухлявая лавка, качающийся табурет и пыльный дубовый стол. На стене висели полуразвалившиеся часы с кукушкой, только кукушка висела на пружинке под часами, в том месте, где обычно висят цепочки с гирями. Правый угол занавешен какой-то ажурной тканью, которая частично истлела и висела лохмотьями. На стене прибита рамка для фотографий, грубая, с сучками, даже на ощупь шершавая. Рамка обрамляла стекло, под которым было много очень старых фотографий.
- Ух, ты! – туже заинтересовался Варяг, который любил всё старинное. Да и нам было интересно рассмотреть фотографии. Мы столпились у стены и стали рассматривать старинный коллаж.
На первой фотографии была изображена семья: мама и папа, 4 сына и маленькая дочка. На другой фотографии был странный мужчина в чёрном костюме. У него были зализанные волосы и накрашенные губы. Дети засмеялись.
- Вот это да! Зачем в таком виде фотографироваться? – спросил Танк.
- Может мода была такая? – сказал я. – Фотографи старинная. Может, раньше и мужчины красили губы, как, например, шотландцы носили юбки?
- Я так не думаю, - ответил Рокки. – Вот на этом фотографии мужчина же нормальный, а она тоже старая. А шотландцы и сейчас носят юбки, это их национальный костюм. Называется он килт.
Действительно на третьей фотографии был мужчина, волнистыми, длинными волосами. У него был интересный галстук в белую полосочку, да и завязан он был совершенно непостижимым образом. Это был симпатичный мужчина с ямочкой на подбородке. Цвет глаз был непонятен, потому что это была чёрно-белая фотография. Ещё была старинная фотография какого-то города. Справа виднелась крепостная стена с зубчиками, как в Кремле. Стена была на уровне двухэтажного дома. В центре фотографии находилась большая площадь без асфальта. На чёрно-белой фотографии были видны трава и грязь. В углу площади стояла беседка, а внизу фотографии видна пустая телега с конём. Город был большим, в основном частные дома, но было много каменных зданий, двухэтажных. Справа виднелся купол церкви, вдалеке угадывалась вода какого-то водоёма или реки. И совсем вдалеке, может быть на другом берегу, было огромное каменное здание, напоминавшее поместье или дворец.
- Это что? Старинная Москва? – спросила Зина.
- Не знаю, - ответил Варяг, почесав за ухом. Он всегда так делал, когда его что-то глубоко интересовало. – Это фотография начала века, а в начале века Москва уже не выглядела древней. И её площадь не пустырь с лужей посредине. Их мостовую клали в незапамятные времена, она и сейчас ещё отлично выглядит. А здесь…
- Я тоже думаю, что это другой город, - поддержал его Зорро. – Это, наверное, тот город, откуда родом Отшельник. Давайте возьмём с собой фото и выясним.
Ребята лишь приподняли рамку, как оттуда что-то упало. Я нагнулся, просунул руку под стол и нащупал гладкий картон. Когда я достал картон, это оказалась фотография. На ней был тот же мужчина с накрашенными губами и глазами, только он был одет в праздничный фрак, а в верхнем кармане была белая гвоздика. Взгляд мужчины был таким пронзительным, даже с фотокарточки чувствовалась его харизма. А ниже на фотокарточке написано белыми тонкими буквами – Иван Мухин.
- О, ребят, - крикнул я. – Смотрите, этот тот же накрашенный мужик!Оказывается, его зовут Иван Мухин!
- Ну и что? – сказал Танк. – Больше дело знать имя мужика, который красился.
- Не скажи, - возразил Варяг, который по праву считался ходячей энциклопедией. – Я делал в школе реферат по истории фотографии. Так вот, эту надпись сделал сам фотограф. Человек на фотографии, какая-то важная особа, подпись на фотографии стоила дорого. Мне интересно узнать, кто эти люди, и какое они имеют отношение к немому отшельнику.
- Ну и зачем нам всё это знать? – спросил Танк, которого совсем не заинтересовала эта история.
- Здесь что-то кроется, - вдруг сказала Зинка, по прозвищу Дьявольский огонь. – Я это чувствую. Помните? Как в доме ведьмы? Это тайна! Новая тайна!
- Ага, - угрюмо ответил Давид. – Ещё одна тайна Колбасы, которую мы раскроем, а деревенские нас ещё больше возненавидят.
- О, да это круто! – сказал Рокки. – Мы, как разрушители Мифов и Легенд! Мне нравится! Давайте сделаем это!
У меня, Зинки, Варяга и Рокки прям глаза от счастья загорелись. А вот Танк и Зорро не были рады. Оно и понятно, Танк не любитель тайн, а Зорро живёт в деревне, и ему отвечать за все последствия. Но отступить мы уже не могли. Когда мы сняли коллаж со стены, то с другой стороны, мы обнаружили приклеенную изолентой, истрёпанную чёрную книжицу.
Зинка аккуратно оторвала книжку, и открыла. Это оказалась записная книжка, исписанная аккуратным размашистым почерком.
- Не понимаю, что здесь написано, - сказал Зорро. – Вроде по-русски и в то же время нет. Может украинский или белорусский язык?
- Это русский, - сказал я со вздохом.
- Откуда ты знаешь? – спросил Танк.
- Это русский, на котром писали до революции. Раньше был другой алфавит. Бабушкина книга «Закон Божий», тоже написана такими буквами.
- Точно! – вспомнил Огнеслав. – В 1918 году в России была орфографическая реформа, из алфавита были исключены несколько букв. Я не помню, какие и почему, но теперь я знаю откуда начать, чтобы прочитать эти записи!
- Как? – спросил Рокки.
- У меня здесь есть пара книг по русскому, одна из них точно посвящена дореволюционному алфавиту! Я видел её. Я узнаю, что значит этот странный мягкий знак с чёрточкой и перечеркнутая буква о. Мы сможем самостоятельно прочесть дневник!
- Дневник? – удивилась Зина. – С чего ты взял, что это дневник?
Варяг показал пальцем на надпись: «12 мая 1947 года»
- Видите? Это дата, а после идёт описание дня. – сказал Варяг и перелистнул он страницу. – И вот. Видите? 13 мая 1947 года и так далее. На каждой странице описание дня из жизни Отшельника! Этот дневник расскажет нам о нём!
Нам больше не хотелось собирать ягоды. Тем более, того, что мы уже насобирали достаточно, чтобы сделать вареники или просто посыпать сахаром и съесть. Мы гурьбой побежали домой.
- Ребята, нет смысла всем сейчас идти ко мне, - сказал Варяг. – Перевод займёт не один час. Давайте встретимся вечером в нашем штабе, на чердаке кладбищенского смотрителя.
Мы приуныли, но что делать? Славка прав, нам скучно будет сидеть возле него. Потому мы решили поспрашивать взрослых об отшельнике и разобрать фотографии, может дедушки и бабушки, что-то знают про этих людей?
Я воодушевлением вбежал в дом и увидел бабушку, которая варила вкуснейший борщ. Я гордо поставил на стол маленькое ведёрко земляники. Достаточно, чтоб сделать вареники для всех нас. Я специально старался помочь бабушке, чтобы между делом подсунуть ей фотографию. Но моя бабушка очень проницательная. Она убрала землянику в холодильник, села за стол, надела очки и посмотрела выжидательно на меня.
- Ну-с? В чём дело? – спросила она.
- А-а-а… Ни в чём, - опешил я.
- Ты что-то хочешь спросить, - сказала бабушка.
- Откуда ты знаешь? – удивился я.
- Ты начинаешь помогать мне готовить только тогда, когда тебе что-то нужно выспросить или попросить. Так что это?
- Бабушка, но я люблю лепить вареники… - сказал я, как бы извиняясь за своё поведение.
- Но не среди дня. Удивительно, что ещё нет 12, а вся компашка разбежалась по домам. Поэтому, внучок, рассказывай.
- Ну, да, - сдался я. – Мы в лесу набрели на хижину отшельника. Нашли там старые фотографии, и нам интересно, а кто на них изображён. Вот посмотри.
И я протянул ей фотографию, накрашенного мужика. Но вопреки моим ожиданиям бабушка оскорбилась.
- Откуда мне знать? Это очень старая фотография.
- Ну… Я думал, что это «твоих времён» фотография…
- Моих времён?! – воскликнула рассержено бабушка. – Да, эта фотография сделана ещё до моего рождения! Моих времён…. Я не настолько старая!
В кухню вошёл дедушка, услышав возмущение бабушки.
- Что тут? Война чтоль? – спросил дедушка.
Бабушка сунула фотографию дедушке.
- Вот! Полюбуйся! Твой внук считает, что эта фотография «моих времён»! – возмутилась она, а потом вышла в летнюю кухню, хлопнув дверью. Дедушка посмотрела фото, покачал неопределенно головой и сказал:
- Н-да! Тебе, внучок, нужно быть аккуратнее с возрастом, когда общаешься с женщинами. И бабушка, и мама будут очень бурно реагировать, если ты припишешь им больше годков, чем есть.
- Я-же, не специально, - оправдывался я. – Я думал, что чёрно-белые фотографии делали в вашей молодости.
- Нет. Эта фотография была сделана задолго до нашего рождения. Я родился в 1962 году, а твоя бабушка в 1965. А эта фотография старше даже твоей прабабушки, то бишь моей мамы.
- Правда? Такая старая?
- Да. Моя мама родилась в 1941 году, а её мама в 1922 году. А судя по виду, это фото ещё старше. Начало XX века.
- Ничего себе! Старше прапрабабушки?
- Да.
- Тогда, вряд ли мы узнаем кто на ней.
- Ну, небольшой шанс есть. В деревне живёт баба Груня, Зелёная, 7. Знаешь где это?
- Ага, за ДК.
- Точно. Бабе Груне уже 99 лет. О ней даже репортаж снимали «Вести-Новосибирск». Вот у неё ты можешь попытать счастья узнать, кто на фотографии. Только о возрасте не упоминай.
- Ладно! – улыбнулся я. – Спасибо, дедушка!
И я воодушевлённый побежал в штаб-квартиру, где собралась почти вся компания, кроме Варяга. Все наперебой стали жаловаться, что получили выволочку от бабушек, но так ничего и не узнали. Я довольный объяснил им реакцию бабушек, и внуки сконфужено замолчали.
- И что теперь делать? – спросил Танк.
- Дедушка сказал, что нам следует найти бабу Груню, она самая старая в деревне, но дедушка сказал, что фотография старше её. Она может и не знать, – сказал я.
- А, я знаю бабу Груню, - сказал Зорро. – Они и правда древняя. Сколько ей?
- Дедушка сказал, что ей 99 лет.
- Точно! – воскликнул Зорро. – Я смотрел про неё репортаж в новостях по второму каналу.
- Тогда пойдёмте к ней сейчас! – сказала нетерпеливо Зина. – Нужно добыть хоть какую-то информацию!
Мы обнаружили бабу Груню на лавочке у дома. Это была тучная старушка с белоснежными волосами, которые она всегда собирала в причёску со шпильками. Глаза у бабы Груни были живые, похожие на чёрные угольки. На ней было цветное платье, и синяя кофта. Она сидела на лавочке, поставив костыль у штакетника, и смотрела вдаль с грустью. Мне даже стало неудобно отрывать её от мыслей, но Танк не страдал излишней чувствительностью. Видя мою нерешительность, он плюхнулся на лавочку рядом с бабой Груней, от чего старушка вздрогнула и недоумённо посмотрела на него.
- Здрасьте, баб Грунь, - сказал он, пыхтя, как чайник. – Я это… Я внук Корнея Петровича Кукушкина.
- Заметно, - сказала с сарказмом баба Груня.
Мы все хором тоже поздоровались и встали перед бабушкой гурьбой, но никто не знал с чего начать. Когда молчание затянулось уже не прилично, я решил говорить за всех.
- Бабушка Груня, меня зовут Август Работин, мой дедушка посоветовал обратиться к вам за информацией.
- Какой?
Помня об обидчивости бабушек при упоминании об их возрасте, я осторожно, подбирая слова, начал говорить:
- Баба Груня, а вы знаете о хижине Отшельника?
- Конечно, все о ней знают.
- Мы там прятались от дождя и случайно нашли несколько фотографий. Нам кажутся они очень странными, вы можете нам помочь понять их? Или может где-то есть информация об этом?
- Покажи-ка, - сказала она повелительно, и я протянул её фотографии накрашенного мужичка.
- О! – с удивлением воскликнула баба Груня. – Не думала, что когда-дибо снова увижу его фотографию.
- Вы его знаете? – удивился Танк.
- Да уж, - покачала головой баба Груня. – Гляжу на фотографию и понимаю, как долго я живу на земле…. Даже больно! Ведь я не ощущаю себя древней старухой…. Я помню этого красавчика, будто это было вчера.
- Правда?! – воскликнула Зинка. – Вы его знаете? Это отшельник?
- Нет, это точно не отшельник. Это очень известный актёр начала XX века. Его фотография, вот точно такая, когда-то была у каждой юной девушки. Это Иван Мухин.
- Так он актёр?
- Да, - подтвердила баба Груня. – А знаете что? Пойдём те ко мне пить чай, и я вам всё подробно расскажу.
Мне показалось, что баба Груня вдруг ожила. Видя наш интерес, она стала приветливой. Я и не предполагал, кто такая баба Груня, пока не услышал её историю.
Баба Груня усадила нас за стол, налила вкусный ежевичный чай, и насыпала печенья в вазочку. Пока мы пили чай, баба Груня рассказывала свою историю.
- Я родилась в 1920 году в Москве, Иван Мухин уже тогда был звездой. Вы удивились почему он с помадой, да? Это он в гриме. В те времена плёнка была чёрно-белой, и чтобы выделить черты лица в фильме актёрам наносился яркий грим. Даже мужчины красились помадой, потому что светлые губы сливались с белой кожей и не были видны на плёнке.
Однажды, в 1934 году, мне было тогда 14 лет. Я попала в кинотеатр на показ фильма «Дитя карнавала», где снимался Мухин. И я влюбилась. Нет не в актёра, а в кино. Моя семья пострадала от репрессий, и у меня не было будущего. Меня называли «дочь врага народа».
- А что сделали ваши родители? – спросил Танк.
- Папа был профессором русского языка, а мама была дочерью офицера царской армии. Её арестовали просто за родство с тем, кто поддерживал императора. Тогда в 1934 году арестовывали всех подряд. Всех у кого было высшее образование, кто служил в армии императора, кто имел хоть какой-то доход в правление императора. Врагом народа объявляли и всех неугодных новому правительству. Захотелось крестьянину без образования Васе Пупкину место инженера получить, он нажаловался в Москву, что инженер потратил деньги государства на строительство моста, который и года не простоит. Какой из него инженер, если он не там мост построил и зря деньги государства растранжирил. И арестовали бедного инженера, и казнили сразу, чтоб другим неповадно было. А мост простоял и год, и два, и сейчас стоит на прежнем месте. Зато Васька Пупкин получил место, и совесть его не мучила, глядя на этот мост каждый день. Любой мог быть убит без суда и следствия. Да и суды были лишь для галочки, никто не защищал обвиняемых, никому не было дела до правды, главное утвердить свою власть, ломая судьбы невинных людей.
- Это ужасно! – возмутилась Зина. – Как же вы оказались здесь?
- Я решила пойти в актрисы. Шансов было мало, но в молодости у меня была впечатляюща внешность, - с улыбкой сказала Баба Груня и подала нам свою фотографию. На ней была девушка с короткими белыми волосами. В волосы удерживала заколка, оставляя лицо открытым. У девушки были жгучие чёрные глаза и пухлые губы, с тёмной помадой. Но я понял, что помада, наверное, было ярко-красной.
- Раньше девушки почти не красились, косметика стоила очень дорого, - сказала старушка, поглаживая своё фото.
- А как же вы красились? - тут же спросил Рокки.
- В 16 лет я познакомилась с прекрасным юношей. Он был американцем, прибыл в СССР с дипломатическим корпусом. Его звали Эрик Барбери. Он подарил мне первую тушь в коробочке, помаду, румяна и духи. Но их очень быстро выслали, и мы с ним больше никогда не виделись. Мне повезло, что меня за это не посадили. Моя подруга тоже гуляла с американцем, и её сослали в лагерь в Казахстане, объявив пособницей шпиона. Меня они, наверное, просто упустили из виду.
- Ничего себе! – воскликнула Зинка.
- В молодости я работала разносчицей газет и доставляла газету киномеханику, - продолжила с вдохновением баба Груня, - а он только что включил старый фильм и разрешил мне посмотреть в пустом зале этот фильм. Это был фильм Ивана Мухина «Гримасы Парижа». Я влюбилась в Детектива Z, котрого он играл. И я захотела попробовать попасть в кино. Однако, было много препятствий. Меня, как дочь врагов народа, в школе ненавидели и издевались. Стало невозможно учиться, и я ушла из школы.
- Как же вы её закончили? – спросила Зина.
- Не закончила, - сказала баба Груня. – Раньше образование не было обязательным. Я просто перестала ходить в школу и всё. Работала разносчицей газет. Раньше газеты были основными источниками новостей. Я бегала на посылках издательства, и продавала их газету «Вестник рабочего класса». Меня все принимали за мальчика, потому что я коротко стриглась, чтоб вши не водились, и носила мальчиковскую одежду, которая была больше меня. Так у меня появились свои деньги, и я сделала фотографии для кинопроб. Однажды мои фотографии попали в руки режиссёру Александру Лисину. Сейчас его никто уже не занет, но в 1938 году он был очень известным режиссёром, который работал и с Иваном Мухиным до его миграции. Он пригласил меня на второстепенную роль в фильм «Городской фонтан». Зрителям фильм понравился, и это позволило мне стать актрисой. В следующем фильме «Весенняя ночь» Лисин рискнул дать мне главную роль, и фильм стал хитом.
Баба Груня положила перед нами другую фотографию, яркой кудрявой блондинки в светлом платье с цветами. Под фотографией была такая же подпись, как на нашей фотографии, только имя там стояло женское – Агриппина Стриж.
- Здесь написано: «Агриппина Стриж», - прочёл я. – Разве Вас не Груня зовут?
- Нет, - засмеялась бабушка. – Груня – уменьшительно-ласкательное имя от Агриппина.
- Так вы были актрисой?! – воскликнула Зинка, по прозвищу Дьявольский огонь.
- Да, была.
- Известной?
- Да. Я даже ездила в Европу на вручение престижной международной премии, - сказала с гордостью старушка. - Больше никто не вспоминал о моих родителях. Я снялась ещё в пяти фильмах, а потом началась война. На фронт меня не взяли, из-за родителей, но я играла в военно-патриотических фильмах «Первая зенитчица», «Вещий сон», «Песня солдата» и «Анфиса». Это были мои золотые годы. Некоторые фильмы не сохранились, исчезли во время Второй Мировой Войны.
- Если вы были так популярны, то почему-же мы о вас не знаем?
- А каких актрис довоенных вы знаете? – спросила баба Груня.
- М-м-м… Никого не знаем, - сказала Зина, нахмурив лоб.
- А имена актрис 40-х годов знаете?
- Нет, - сказал я подумав.
- А актрис 50-х, 60-х или 70-х знаете?
- Нет. Кажется, нет, - сконфуженно сказал Давид.
- Я думаю, что вы не знаете актёров и более поздних годов, - сказала она. – Вы уже другое поколение и более старые фильмы утратили для вас свою значимость. Эти фильмы исчезли, словно их и не было. Никто в этой деревне не помнит фильмов Ивана Мухина и Агриппины Стриж. Никто не помнит режиссёров Василия Гончарова, Якова Протазана или Герберта Раппопорта. Их словно и не было. Фильмы не крутят в кинотеатрах, не ставят в телевещание и не изучают в школах или институтах. А ведь это настоящее сокровище!
- А много ли фильмов тогда снимали? – спросил я с любопытством.
- Сотни тысяч, - ответила баба Груня.
- Неужели так много?
- Я снялась в 34 фильмах. У Ивана Мухина чуть больше ста фильмов. А ведь было много актрис и актёров, и режиссёров. Раньше съёмки были не столь затратными, как сейчас. Порой в комнате был только режиссёр и пара актёров. Режиссёр сам писал сценарий и выступал оператором, а после сам монтировал плёнку.
- Жаль, что мы не знали об этом раньше, - сказал Танк. – Почему бы не преподавать в школе историю фильмов? Это было бы интересно, посмотреть, как развивалось кино.
- Ну, если нет хранителя культурного достояния страны, о чём можно говорить? Всё ушло. Большевики уничтожили всё, что могли. Знаете, борьба за власть это самое страшное преступление перед народом. Утраченного не вернуть.
- А как вы оказались здесь?
- В 1949 году меня арестовали по ложному обвинению. Молодая актриса решила избавиться от соперницы. И я оказалась в концентрационном лагере. Меня освободили лишь в 1959 году, но я пережила страшные 10 лет. Они меня изменили. Я не смогла вернуться на сцену.
- Но почему? – спросила Зиман.
- Вы не понимаете то время. Концлагерь – хуже тюрьмы. Люди, как собаки жили в бетонной конуре. Ни тепла, ни медицинского ухода, ни чистоты, ни нормального сна. Я чуть не погибла от цинги. Люди в таких лагерях были скотом, мясом на убой. Издевательства, избиения, нечеловеческие условия… Я вышла больной женщиной. Мне было 39, а я выглядела на 20 лет старше. Я была седой, потеряла зубы, зрение, варикоз, астма и это не весь перечь «подарков концлагеря», которые я получила. Мне не разрешили вернуться в Москву, потому я сначала поселилась в Новосибирске, но его ритм и грязь мне не подходили. Я переехала в Барабинск, а потом прошла обучение на бухгалтера, и по распределению попала сюда. Здесь я до пенсии работала в местном колхозе.
- Разве можно запретить человеку вернуться домой? – спросил я, искренне удивляясь словам бабы Груни.
- Конечно! – сказала баба Груня. - К тебе подходят страшные дядьки с жуткими глазами, показывают корочки НКВД и всё. Большего не требуется. Если такие люди говорят, что вы не можете вернуться в Москву, стоит им поверить. За стенами НКВД люди пропадали бесследно, а жить хочется всем. Вот я и нашла свой новый дом здесь. И я благодарна, что не исчезла в безвестности, как многие люди тогда. Бывало, придут такие жуткие дядьки ночью домой и забирают из семьи отца, говорят, что на допрос, но отец больше не возвращается. Никогда. Он исчезает с лица земли. Даже могилки нет, чтобы поминать его. Вот такие были страшные времена. Я считаю, что мне ещё повезло. Подумаешь, в Москву не позволили вернуться. Главное они не забрали мою жизнь! И я её прожила неплохо.
Баба Груня включила свой фильм, в котром играла главную роль и ребята с удовольствием его посмотрели. Он шёл всего 20 минут и был наполнен комедийными сценами и смешными диалогами. Мы весело смеялись вместе с бабой Груней, и я заметил, что глаза бабушки совсем не изменились. В кино точно играла она.
- А какие актёры тогда были известны, помимо Ивана Мухина? – спросил Рокки.
- О, много. Вера Холодная, которая снималась Мухиным, правда её звезда быстро угасла, она умерла от испанки, а ей было всего 26 лет. Был Роско Абакл, который открыл миру многих талантливых актёров, но его однажды ложно обвинили в преступлении в Америке, и хотя правда вскрылась, и оказалось, что он не виновен, всё равно он потерял работу навсегда.
- Ох, Рокки, как ты можешь жить в Америке, ведь это ужасная страна! – воскликнул Танк.
- Ну, это же из-за мамы и папы, - пожал плечами мальчик. – Если бы решал я, то жил бы всегда здесь, в Колбасе.
- Была ещё Ольга Чехова…
- Жена писателя? Антона Павловича Чехова? Мы «Каштанку» его читали, - перебила Зинка.
- Нет, не жена. Она была женой двоюродного брата Антона Павловича – Михаила. Он тоже был известным актёром и даже разработал свой метод актёрской игры. Между прочим, Ольга Чехова была любимой актрисой Гитлера.
- Правда? – возмутился Зорро. – Так зачем же её помнить?
- Потому что её политические взгляды не важны, которые могут быть обманчивы. Да, она дружила с Евой Браун и женой Геринга, но у актрисы есть орден Ленина, который ей вручил сам Сталин! Говорят, что Ольга Чехова была самой лучшей шпионкой советской разведки. И то, что она актриса, давало ей очень хорошее прикрытие, – сказала с улыбкой баба Груня. – Была ещё и Алла Назимова. Тогда в начале 20-х годов прошлого века, в Голливуде была мода на всё русское, поэтому американка взяла русский псевдоним. Кстати, она считается одной из самых высокооплачиваемых актрис Голливуда.
- А сколько она получала? – спросила любопытная Зинка.
- 13 000 долларов в неделю.
- 13000 долларов в НЕДЕЛЮ?! – воскликнула Зинка. – Ничего себе расценки!
- Конечно, же был и Чарли Чаплин, - с теплотой в голосе сказала баба Груня. – «Бродяга», «Цирк», «Огни большого города», «Золотая лихорадка» - самые яркие его картины. Чарли Чаплин является символом немого кино. Даже вы видели его изображения, ведь образ Бродяги мелькает и сейчас.
- Не, вряд ли, - сказал Танк.
- Маленького роста, с маленькими усами, шляпой-котелок, тросточка, ботинки не по размеру, мешковатые штаны, - описала она.
- Я его знаю! - Воскликнул я и достал из кармана блокнот, где на логотипе записной книжки был нарисован мужчина с тросточкой и шляпой.
- Да, это его образ, - улыбнулась баба Груня.
- Ух ты! – восхитились ребята такой находке.
- А Иван Мухин? – спросил я.
- Иван Мухин тоже был известен. Его брат был оперным певцом. Они оба эмигрировали, после революции. Иван успешно работал в Европе, создавал прекрасные фильмы, их даже советская власть любила. У него было всё хорошо, пока он не связался с Голливудом. Американские продюсеры уничтожили его, как актёра навсегда.
- Как? – спросила Зина.
- Сначала они заставили его сделать пластическую операцию, утверждая, что у него не голливудская внешность, а после операции пропала его изюминка. Он слился с толпой американских актёров. Затем они заключили с ним договор на съёмки фильмов, по котрому он мог работать только с ними, а сами не дали ему ни одной роли. Так Голливуд уничтожил великого русского актёра.
- Это отвратительно! – воскликнула Зина. – Какие ужасные люди там живут! Рокки, тебе срочно нужно перебираться назад.
- Если бы это было так просто, - вздохнул Рокки.
Получив всю информацию, ребята отправились в штаб, где их с нетерпением уже ждал Огнеслав.
- Ну где вы пропадали, ребята? – спросил он. – Я добился таких потрясающих успехов!
- Давай, мы тебе сначала расскажем, о чём узнали, -ответил Танк и самым первым стал рассказывать всё, что мы узнали от бабы Груни.
- Вы смотрели фильмы без меня?! – возмутился Варяг.
- Слава, ну ты же занимался серьёзным заданием! – возразила Зина. – Мы не могли тебя отвлекать. Ну, теперь ты. Давай, рассказывай про дневник.
- Ну, значит так. В 1918 году была реформа русского языка. Из нашего алфавита были исключены три буквы, - Огнеслав взял мел и нарисовал их на доске. - Вот это «ять», вместо неё стала «е». Вот это «фита», вместо неё теперь «ф», а это «и десятеричное», вместо неё просто «и». Ещё мы видим в записях на конце твёрдый знак. По новой реформе его убрали, значит, мы не должны обращать на него внимания. Потом изменились окончания, например, «новаго», на «нового». Ну и тому подобное. В общем, не буду вдаваться в подробности, но я понял, как читать дневник. Однако записей много. И мне очень сложно быстро читать. За это время я прочёл половину. И вот, что узнал.
Итак, наш отшельник родился в 1898 году и его зовут Константин Мухин…
- Мухин??? – закричали мы хором.
- Да.
- Значит он родственник Ивана Мухина! Вот почему у него было много фотографий этого актёра! – воскликнул я.
- Не просто родственник, Иван Мухин его младший брат!
- Ого, так вот, кто такой отшельник! – сказала Зинка. – А он тоже был актёром?
- Нет. Его преследовала советская власть. Он в молодости служил в армии Императора Николая II. Вот за этого его и преследовали. Он написал, что когда грянула революция, он уволился в запас, и уехал в свою родную деревню. Там устроился работать заведующим библиотеки. Когда всё успокоилось в 20-м году, уехал в Астрахань и там семь лет работал обычным грузчиком. И вы помните фотографию города? Это Астрахань!
- Да? - удивилась Зина.
- А в 1927 он вновь вернулся в Санкт-Петербург и устроился в порт сторожем, продолжил Варяг. - Чтобы его не репрессировали, он скрыл, что служил на флоте и уволен в запас в офицерском чине. В 1935 году к нему переехал жить отец и сестра, которых преследовали большевики. В тот же год их всех арестовали. Сначала их просто выслали в Казахстан, потом им разрешили вернуться в Россию, но не в столицу. Им выделили комнатушку в Омске. Однако, в 1937 году НКВД арестовал Константина и в этот раз ему дали 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Он пишет, что для всех родных он умер в 1937 году. Константин наделся, что НКВД состряпав дело против него, оставит его семью в покое, тем более, что Александр и Иван бежали от коммунистов во Францию.
- Какой ужас! – тихо сказала Зина. – Я так рада, что не живу в те времена.
- А здесь начинается самое интересное! – сказал Огнеслав. – В 1947 году ему удалось бежать! Он притворился мёртвым, и его выкинули за ограду тюрьмы в общую яму с другими телами. Но эту яму никто не охранял и засыпали её лишь тогда, когда она наполнилась телами мёртвых заключённых. В общем, этот Константин бежал, и его никто не искал, потому что государство признало его мёртвым. Ему тогда было 49 лет. Он прятался в лесах, научился охотиться и кормился дарами леса. Стало холодать. Ночью он пробрался в деревню и украл тёплую одежду и обувь. После он отправился пешком и на перекладных до Омска. Там он старался не выделяться, да на казахского старика никто не обращал внимания, ведь Константин выглядел лет на 20 старше своих лет. Там в Омске он забрал из тайника свои вещи и вещи отца.
- Какие вещи?
- Он не рассказывает какие. Называет их великим сокровищем. Но, что это непонятно.
- А что потом? – спросил Зорро.
- Он пишет, что просто бродил по просторам Сибири, а в нашей деревне он заболел. Пишет, что силы покинули его.Он прибыл сюда в 48 году. И отшельник здесь решил остаться. Место глухое, его никто не трогал. А вот дальше, я ещё не прочитал. Может он расскажет о сокровище дальше.
- Ну, что ж, - сказал Рокки. – Значит, читай, Варяг. Завтра утром встречаемся в штабе, и ты нам рассказываешь, чем дело кончилось. А у нас ужин на носу. Бабушка готовит драники со сметаной. Так что, всем пока!
Ребята нехотя разошлись по домам. Я всю ночь не мог уснуть. Тайна не давла мне покоя. Я всё время думал о судьбе этого человека, которого все знают, как Отшельника. Какая тяжёлая судьба! Он был наказан лишь за то, что находился пару лет на службе у царя! Как хорошо, что этих большевиков больше нет! Как хорошо, что они не могут больше никому причинить вред.
Утром я завтракал второпях. Я закидал овсяную кашу, не почувствовав её вкуса, и запил всё сладким чаем. Я бежал в штаб со всех ног, и я был не один такой. Зинка догнала меня, едва я свернул к дому кладбищенского смотрителя. Остальные были уже там, Варяг обогнал нас всего на минуту. Все были заинтригованы новой тайной, мы согрели чайник, налили себе чаю и расселись вокруг стола.
- Ну, ты прочитал? – спросил нетерпеливый Танк. – Рассказывай, давай, что там за сокровище?
- В оставшейся части дневника отшельник рассказывает, что притворился глухим и немым, чтобы деревенские жители от него отстали. Он стал дико мычать в ответ на любой вопрос. И деревенские от него и, правда, отстали. Кому нужен калека? Последняя запись была сделана в июле 1974 года. Он написал, что чувствует приближение смерти, хотя ему всего 76 лет. Лагеря подкосили его здоровье непоправимо. Ребята это надо услышать от его имени. Я всё перевёл:
« Я ухожу, но не могу уйти, не рассказав о моём сокровище. Я с трудом сохранил его от большевиков. Деревенским я не доверяю. Они не любознательны и не образованы. Они не смогут оценить моё сокровище как оно того стоит. У меня одна надежда, на будущее поклонение. Я уверен, что красная зараза однажды покинет мою любимую Россию и люди будут здесь вновь свободными и счастливыми. Вот этому поколению я и завещаю моё сокровище.
А чтобы не дать его найти тёмным людям, чтобы сохранить от глупых, жадных людей, я спрятал его так, что найти сокровище можно лишь решив мои загадки. Каждая загадка это проверка на ваше свободомыслие, культурность и образованность. Отгадаете их все и найдёте моё сокровище.»
- Сокровище?
- Загадки?
- Тайна?
- Клад?
- Завещание!
Все кричали в один голос, ребята были так охвачены тайной, что забыли обо всём на свете. Теперь они горели желанием найти сокровище, которое точно завещано им.
- И где эти загадки?
- Здесь есть только одна. И я так понял, что она приведёт нас к следующей загадке. А потом не знаю. Может там будет карта сокровищ, или само сокровище, - сказал Огнеслав.
- Тогда, давай, читай нам саму загадку! – воскликнул Зорро.
- Ладно, слушайте: «Найди загадку под номером дома на цветной улице. Номер - это число того дня, когда погибла невинная семья в доме Ипатьева».
- Что это за семья? – удивился Рокки.
- Такую загадку мы никогда не сможем разгадать! Где здесь дом Ипатьевых? – заныл Танк.
- Давид, ты же в деревне живёшь, - сказала Зина. – Ты знаешь Ипатьевых?
- Нет, в деревне нет такой семьи, - покачал головой Зорро.
- Может они жили здесь во времена Отшельника? – спросил я.
- Тогда мы в тупике, - сказал Рокки.
- Эх, был бы в деревне интернет, я мигом бы забил в поиске ключевые слова и нашёл нужную информацию, - посетовал Варяг.
- Значит, нужно воспользоваться доступными источниками, - сказала Зина, а мальчики уставились на неё, не понимая намёка. – Нашими бабушками и дедушками. Пошли! Встречаемся в штабе в обед!
Мы все отправились домой, расстроенные. Когда я пришёл, все занимались своими делами, и очень трудно было разговорить кого-либо. Потому я сначала пошёл к бабушке и помог ей убраться в доме: подмёл пол и вытряс половики. И между делом спросил о громких убийствах в Колбасе. Но бабушка понятия не имела, о чём я говорю. В деревне, конечно, случалось всякое, но чтобы целая семья был убита? Нет, такого не было.
Тогда я отправился к дедушке. Он мыл поилки лошадей, пока лошади паслись. Я помог ему и между делом попытался узнать, про Ипатьевых. Но таких никогда не было деревне. А потом дедушка отправил меня помогать папе таскать воду в баню. Время был уже обед. И я расстроился. Папа заметил мою кислую мину и поинтересовался, что это наша компания притихла и не шастает по лесам. Я сначала отнекивался, но моего папу не проведёшь и тогда я рассказал ему об отшельнике, его сокровище и загадках. Папа был поражён, что в Колбасе скрывался такой человек, что в этой деревне есть тайны.
- Ты ведь не против, если я вам помогу? – спросил папа, заразившись этой тайной и поисками сокровища.
- Конечно, нет! – сказал я обрадованно, значит папа что-то занет. – Ты знаешь об убийстве в доме Ипатьевых?
- О, да, - сказал отец. – Все должны знать об этом. Когда вы в штабе собираетесь?
- Сейчас.
- Тогда пойдём, - сказал папа, забыв о бане.
Через 5 минут мы с папой уже залазили на чердак. Ребята были удивлены появлению моего папы.
- Не пугайтесь, ребята, - сказал папа. – Мне тоже понравилась эта тайна, и я хочу помочь. Вы не против?
- Конечно, нет, дядя Вова, - сказали ребята хором.
- Тогда я с вами поделюсь информацией про убийство невинной семьи в доме Ипатьева.
- И что это за семья? – спроисл нетерпеливо Танк.
- Неужели все забыли о таком убийстве в деревне? – спросил Зорро.
- Не то, чтобы забыли. Просто такие подробности занет не каждый. Но об убийстве этой семьи сейчас знают все! Оно произошло не здесь, не в деревне, - сказал папа.
- А где же? – спросила Зина.
- Оно произошло в Екатеринбурге. В доме Ипатьевых была расстреляна вся семья Императора Николая II. Невинные принцессы Мария, Анастасия, Ольга и Татьяна, невинный принц Алексей, невинные супруги Николай и Александра. Джае все их слуги были расстреляны. Это было ужасающее убийство. Кого-то расстреляли, кого-то забили камнем до смерти. Это ужасное преступление! Уверен, что отшельник имеет ввиду убийство царской семьи Романовых.
- Никогда бы не подумала, - сказала Зина.
- Уверен, что это так! – возразил папа. – Мой сын сказал, что отшельник придумал загадки, желая проверить культурность, образованность и свободу человека. Будь у власти большевики, никто бы и не знал, что семья Романовых была невинна. Большевики выставляли это убийство, как подвиг. И люди им верили. Вот почему дедушка и бабушка об этом не вспомнили. Для них это не убийство.
- И какого числа это произошло? – спросил Танк.
- Убийства произошли в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.
- С 16 на 17? – расстроился я. – И какое-же число выбрать?
- Думаю, что номер 17, - ответил папа. – Обычно считается, что сутки начинаются в 12 ночи.
- Значит, нам нужна цветная улица с домом №17! – сказал Варяг.
- Ну, это легко, - ответил Рокки. – Здесь одна цветная улица – Зелёная.
- Тогда нужно найти дом номер 17 на Зелёной улице! – сказала Зина, и мы всей гурьбой отправились туда.
Нужный нам дом был в самом конце улицы. Сразу было видно, что он заброшен. Трава вымахала в половину человеческого роста. В доме отсутствовали окна, а на крыше вместо шифера лежали обычные доски, ссохшиеся и потрескавшейся от времени. Мы пробрались сквозь траву к углу дома, на котром была привинчена старинная табличка с номером. Это было обычное железо, на котором серебряной краской написали цифру 17. Папа захватил тонкую отвёртку, он её просунул под номер и аккуратно стал вытаскивать. Табличка легко поддалась, потому что дерево от старости сгнило и рассыпалось. Вытащив табличку, мы увидели, что там, между досками торчик жёлтая бумажка. Папа аккуратно её ухватил ногтями и вытащил. Это была новая загадка отшельника.
- «Ищите у меня то, что бьют рукой и палкой, то, что никому не жалко», - прочитал папа.
- Это загадка, - сказал Танк. – Что-то знакомое…
- Конечно! – воскликнул Огнеслав. – Я помню эту загадку. Это предложение всего лишь её часть!
- И ты её помнишь? И ответ помнишь? – спросила Зина.
- Сейчас-сейчас, - сказал Варяг и прочистил горло. – Бьют его рукой и палкой. Никому его не жалко. А за что беднягу бьют? Потому что он надут!
- Точно! – воскликнул Давид. - Это же мяч!
- Значит, нам нужно вернуться в хижину отшельника и поискать там мяч, - сказал я.
И мы бегом отправились в лес, к «ничейной хатке», в которой когда-то жил отшельник. Мы очень боялись, что того мяча уже нет. Ведь в первый раз он не попался нам на глаза.
Хижина была точно такой, как мы её оставли. После здесь никого не было. Мы стали искать мяч в маленькой комнате, но не смогли найти. Мы все расстроились, думая, что так и не узнаем тайну сокровищ, но мой папа догадался заглянуть за печку. И там, между стеной и печкой был спущенный мяч, прямо под дровами. А на полу была приклеена ещё одна записка. Папа не смог оторвать её, она была слишком хрупкая от времени. Тогда он сфотографировал её на телефон. Мы все столпились вокруг его телефона и стали читать.
- «Верните ему форму без помощи рук», - прочитал я вслух.
- Это как? – спроси Танк. – Силой мысли, что ли?
- Это невозможно! – возмутился Варяг.
- Может это фокус какой-нибудь? – предположила Зина. – Вы разбираетесь в фокусах?
- Это физика, - сказал довольный папа.
- Физика? – удивился Рокки. – Тогда была физика?
- Конечно, была. Физика – это один из самых древних предметов, который изучали. И, все открытые законы физики, мало изменились с момента открытия, - сказал папа со смехом.
- И как же мы вернём ему форму без помощи рук? – спросил Зорро.
- Мы его нагреем, - сказал папа.
- Нагреем? Зачем? – спросил я.
- От нагрева воздух расширяется. Если мы нагреем этот мяч, сохранившийся внутри воздух, расширится, и займёт больше пространства, чем сейчас. А это значит, мяч надуется сам.
- Ух, ты! – восхитился Танк.
- Ребята, вам нужно быть внимательнее на уроках физики. Изменение физического состояния воздуха и воды проходят на самом первом уроке, - сказал папа с укоризной, и нам стало стыдно, но разве можно было догадаться, что физика нам когда-нибудь пригодится вне школы?!
Папа принёс дрова из дровницы, которые заготавливают охотники для этого домика, используя его зимой, чтобы согреться. Папа привычными движениями растопил печь. Когда она загудела, папа положил мяч сверху. Минуту ничего не происходило, но вдруг мяч ожил и стал сам надуваться. Папа включил фотоаппарат в телефоне. И когда на мяче появилась надпись, он его сфотографировал, а мяч вдруг засвистел и стал быстро сдуваться.
- Наверное, резина повреждена, вот она и не сомгла удержать давление горячего воздуха, - прокомментировал папа. – Не бойтесь, я успел сфотографировать. Смотрите!
Мы вновь столпились у телефона и посмотрели на картинку. На мяче была нарисована стрелка вниз и надпись «Под полом».
Мы в возбуждении принялись отрывать доски, и у самой печки под доской достали маленький сейф-коробку. На нём нужно было набрать код. На сейфе была записка:
«Остался один шаг до сокровища! Кодом будет год смерти моего брата – Ивана Мухина.»
- Кто такой этот Иван Мухин? - Спросил озадачено папа.
- О, мы знаем! – гордо сказал Варяг. – Это известный русский актёр немого кино!
- И в каком году он умер?
- А вот этого мы не занем, - сказала Зина, поджав губы.
- Зато баба Груня точно занет! – напомнил Зорро.
- Бежим к ней! – сказал я и мы вновь побежали. Мой папа давно не бегал так много. Он ужасно устал и постоянно отдыхал, а нам приходилось его ждать. Да, старость это просто кошмар. Надеюсь, когда я вырасту, учёные изобретут таблетку от старости, чтобы я так не задыхался и мог бегать наравне со своими детьми.
Баба Груня вновь сидела на лавочке в одиночестве. И мы к ней прибежали гурьбой, задыхаясь, стали рассказывать о сокровище. Папа с трудом доплёлся до лавочки, и упал рядом с бабой Груней.
- И почему я не взял велик? – сетовал папа, а баба Груня смеялась над ним.
- Так, что за сокровище, отгадали? – спросила она.
- Нет. Нам нужна ваша помощь, чтобы открыть этот сейф, - сказала я.
- Видимо, сокровище маленькое, раз поместилось в такой маленький ящичек, - сказал баба Груня.
- Но всё равно, интересно, что это, - сказал папа.
- Так, как я могу помочь её открыть?
- Отшельник это брат Ивана Мухина. И он просит ввести год смерти брата, чтобы открыть этот сейф, - сказал я.
- О, тогда вводите, молодой человек, «1941», -сказала баба Груня.
- Он умер в 1941 году? – спросил Танк.
- Ты догадлив, как твой дед. Да, в 1941 году, - сказала баба Груня.
Мы ввели код и замок открылся, подняв крышку, увидели там катушку с плёнкой.
- Это фильм! – воскликнула Баба Груня. – Хорошо, что у меня есть свой проектор. – Пойдем, посмотрим на великое сокровище.
Баба Груня вставила фильм, и мы все сели с замиранием сердца и стали ждать, о чём же фильм. Название фильма было «В полночь на кладбище». Интригующее начало, не считаете?
- О Боже! – со слезами на глазах воскликнула баба Груня. – Это и правда, настоящее сокровище! Это первый фильм Мухина, снятый ещё в 1910 году! И он считался утраченным! Это бесценное сокровище!
После титров начлася настоящий ужастик, наверное, первый в своём роде. Правда, там было очень смешно, а не страшно. Про кладбище и зомби, мы привыкли смотреть сейчас. А оказывается, в Российской Империи уже тогда снимали фильмы про зомби!
- Эта тема никогда не выйдет из моды! – сказал со смехом папа.
Мы сообщили о находке в Москву, через 3 дня деревню наводнили журналисты, историки и режиссёры. Это событие широко освещалось не только в России, но и за рубежом. Из-за этой суматохи, мы чуть не пропустили сезон грибов!
«Сенсационное событие произошло в далёкой сибирской деревне, где был найден первый фильм Мухина, считавшийся утраченным. Оказывается, брат актёра выжил в лагерях и сберёг фильм брата, оставив его потомкам. Деревенские дети, нашедшие фильм, рассказывают, что Константин Мухин хитро спрятал плёнку от большевиков. Стоимость плёнки оценивается в дестяки тысяч долларов. Плёнка будет передана на хранение в Государственный музей кино в Москве».
Послесловие автора.
Конечно, эта история вымысел. Но она основана на реальных событиях. Прообразом Ивана Мухина был Иван Мозжухин. Кстати, его псевдоним в Голливуде был как раз – Иван Мухин (с ударением на последний слог). История отшельника это переработанная история жизни Константина Мозжухина, который в действительности исчез в лагерях Казахстана. Вероятно, он умер в концлагере.
Фильм «Полночь на кладбище» существовал в действительности. Это первый фильм Мозжухина, но плёнка была утрачена в годы Великой Отечественной Войны. Известно, что это был фильм ужасов про восставших мертвецов.