Новое социальное право - 2

Если мы исходим из того, что какие-то социальные отношения переходят из сферы морали в область права, то им потребуется хотя бы какое-то нормативное регулирование. И это регулирование придётся «вписать» в действующую систему права, которая традиционно делится на две ветви — частное и публичное право [2]. Публичное право к данным отношениям, назовём их для простоты отношениями между полами или сексуальными отношениями, применяется издавна, но лишь к наиболее вредоносным видам отклоняющегося поведения. Например, изнасилование карается в любом обществе, тогда как скабрезные комплименты или похлопывания по чувствительным частям тела долгие годы были если не в области одобряемого, то хотя бы ненаказуемого поведения. И лишь в последние годы к ним стали относиться с нетерпимостью, а то и начали применять санкции...
Получается, что сексуальные отношения между людьми регулируются правом уже сейчас, но лишь в небольшой части. Остальная часть до последнего времени регулировалась нормами морали, но начала постепенно втягиваться в орбиту юриспруденции. Но какой её части? Это должно определяться природой нуждающихся в регулировании отношений. Их субъектами, прежде всего, являются люди, индивидуумы, находящиеся в равном положении и осуществляющие деятельность неимущественного по сути характера. Подчинение их друг другу de facto не исключено, во всяком случае, право в последние сто лет стало отрицать возможность господской (хозяйской) власти, осуществляемой без согласия подчинённого лица и (или) безвозмездно. Значит, данные отношения по своей природе, изначально, являются частноправовыми, а в орбиту публичного права они втягиваются лишь в случаях, предусмотренных законом. И проблема в том, что им нужно адекватное правовое регулирование.
Всем хорошо известно, что основой, ядром частноправового регулирования является гражданское право, в предмет которого входят некоторые неимущественные отношения, их называют личными неимущественными отношениями (п. 1 ст. 2 ГК). Однако гражданское право традиционно не регулировало отношения между полами, единственное исключение — отношения между супругами, на которые претендует якобы самостоятельное семейное право. Неслучайно личный характер неимущественных отношений обычно понимается как неотделимость от личности благ, по поводу которых они складываются. Эти блага не могут быть предметом обмена, а значит, не выходят за пределы тех отношений между людьми, в которых они возникли. И никаких санкций, которые применяются третьими лицами, в личных неимущественных отношениях быть не может. Такова плата за расширение предмета гражданского права, которое состоялось 60 лет назад: туда включили неимущественные отношения, но не все, а лишь неразрывно связанные с личностью.
Иначе в предмет гражданского права на самом первом этапе его расширения попал бы необъятный круг отношений, даже если бы он был сужен путём указания на начало равенства. Поэтому его сузили ещё сильнее, указав на неотделимость неимущественных благ от личности. Это породило серьёзные противоречия. С одной стороны, постоянно возникало желание втягивать в орбиту гражданского права всё новые и новые отношения, чтобы использовать его общедозволительный инструментарий по максимуму. С другой стороны, нематериальность таких отношений требовала изменения этого инструментария, своего рода «размытия», что ухудшало качество регулирования отношений имущественных. Возьмём хотя бы проблему т.н. обязательств с неимущественным содержанием. Определение обязательства в ст. 307 ГК не исключает обязательства с чисто неимущественным содержанием, однако на практике таких почти нет, а те, которые приводят в качестве примера, очень похожи на дружеские услуги, регулируемые нормами морали.
Почему? Потому что ГК, с одной стороны, включает в предмет гражданского права только личные неимущественные отношения, которые неотделимы от личности, а с другой стороны, допускает неимущественные обязательства, которые опосредуют отношения оборота, предполагающего отделимость благ. Поэтому нужно наконец-то финально выбрать либо первый, либо второй вариант, причём современные условия дают больше шансов на победу именно второму. Чтобы «снять» имеющееся противоречие, нужно убрать из словосочетания «личные неимущественные отношения» первое слово. Правда, при этом придётся как-то ограничить понятие «неимущественные отношения», иначе предмет гражданского права станет безбрежным. Таким ограничителем может служить указание на то, что соответствующие отношения не должны быть основаны на «государственном принуждении», а не на «подчинении одной стороны другой», как сейчас в п. 3 ст. 2 ГК. В результате данное ограничение будет распространено на все отношения, входящие в предмет гражданского права.
Это позволит унифицировать регулирование имущественных и неимущественных отношений в рамках ГК и избежать также использования второго критерия — «начала равенства». Да, с философской точки зрения равенство и подчинение образуют дихотомию. Но будучи перенесёнными в область права, где подчинение в разных отраслях трактуется неединообразно (это и проявление государственной власти, осуществляемой публичными субъектами, и подчинение внутреннему трудовому распорядку в трудовом праве, и родительская власть в семейном праве, и воспитание в рамках законодательства об образовании), принцип равенства, используемый наряду с отсутствием государственного принуждения, исключает из-под действия гражданско-правового инструментария огромный пласт отношений, в которых властвует не государство, а частное лицо. Отношений, которые, с точки зрения политики права, нуждаются в этом инструментарии, как никогда.