Следы общения славян с сарматами бесспорно засвидетельствованы появлением у сарматов личных имён «Ант» и «Хорват», которые во II—IV вв. н. э. употреблялись даже сарматами, обитавшими далеко на юге, в Танаисе и Пантикапее. Основным занятием населения было, как и раньше, земледелие, наряду с которым значительную роль играли охота и скотоводство. В первых веках нашей эры земледелие достигло более высокого уровня вследствие усовершенствования орудий производства: вместо прежних деревянных пашенных орудий у славян получило распространение рало с железным наконечником, что должно было повысить производительность земледельческого труда. Одновременно с ростом земледелия и скотоводства развивались и другие отрасли общественного производства. Уже в первых веках нашей эры можно отметить обособление металлургического и кузнечного ремёсел. Распространённость железных орудий в Верхнем Поднепровье указывает даже на большее развитие металлургии здесь, чем в Среднем Поднепровье. Однако все остальные отрасли ремесленной деятельности сохраняли ещё характер домашнего ремесла. Даже гончарное производство не выделилось в самостоятельное ремесло, и посуда изготовлялась от руки. Ремесленное производство в целом было ограничено, так как его продукция расходилась внутри узкого круга потребителей. Вопрос о развитии торговли у восточных славян в первые века нашей эры исследован ещё недостаточно. О внутренней торговле между племенами пока ничего не известно. Внешние связи характеризовались относительно слабым контактом с областями средиземноморского бассейна. Это подтверждается указанным выше смутным знакомством римских авторов со славянами. Материал из поселений свидетельствует о другом направлении меновых и культурных отношений — на запад, к населявшим Чехословакию кельтским племенам и, что вполне естественно, к западнославянским племенам Повисленья. Это заключение, однако, следует считать предварительным, так как из нескольких десятков поселений изучаемых племён раскопаны только единицы. О социальном строе восточных славян приходится судить почти исключительно на основании археологических данных. Развитие производительных сил в рассматриваемое время достигло уже такого уровня, когда родовая община начала постепенно уступать место складывавшейся сельской общине — территориальному посёлку больших патриархальных семей. Сравнительно небольшие жилища первых веков нашей эры и находимый в них инвентарь показывают, что отдельная семья уже владела орудиями производства и запасами. Показателем начавшегося разложения первобытно-общинного строя у восточных славян служит наличие у них рабства, о чём сообщают более поздние византийские писатели. Хотя эти сведения, относящиеся уже к VI в., подтверждают, что и в это время институт рабства у славян был мало распространён и носил патриархальный характер, однако можно предполагать, что зарождение рабства относится ещё к предыдущим столетиям. Об этом свидетельствует наличие у славян в VI в. обычного права, запрещавшего порабощение соплеменников. Несомненно, в изучаемый период рабство не играло сколько-нибудь заметной роли в производстве. Племенная организация у восточных славян известна сравнительно мало. По-видимому, каждое племя управлялось своим вождём, наряду с которым существовали совет старейшин и общее собрание племени. Можно думать, что к концу рассматриваемого периода уже началось образование славянских племенных союзов, столь сильных в VI в. История восточнославянских племён в первые века нашей эры известна крайне недостаточно. В конце II в. н. э. на нижнем течении Дуная и в Северо-Западном Причерноморье появились племена готов, пришедшие из Юго-Восточной Прибалтики. Движение готов и появление их в Причерноморье не оказало заметного влияния на славянские племена. По-видимому, пришедшие с берегов Балтийского моря готские племена были не очень многочисленны, и, кроме того, они сравнительно быстро прошли на Дунай, в пределы фракийских племён. Ближе всего с готами, в частности с остготами, славянские племена столкнулись лишь в IV в. н. э.