Предыдущая публикация
Чужое время
— Верни моему внуку, что взяла! Верни, карга, а то хуже будет!
Открыв рты, соседи останавливались, чтобы поглядеть на представление, устроенное дедом Аркадием. А тот терзал бабу Машу, требуя от божьего одуванчика незнамо чего:
— Верни, я сказал, а то хуже будет! — пальцы бывшего уголовника описывали пассы около носа старушки. Баба Маша молчала, однако испуганной старушка не выглядела. Аркадий согнул правую руку в локте и наставил на нее синие от тюремных наколок пальцы на манер звериной лапы:
— Быстро отдала, я сказал!
Одна из соседок не выдержала:
— Ты чего к пожилому человеку пристал, Аркадий? Чего не поделили-то?
Рука Аркадия на мгновение остановилась.
— А ты, Нинка, почаще этой ведьме время сообщай, узнаешь!
Дородная Нина только пожала плечами:
— Да что плохого в том, чтобы время бабульке подсказать?
Вдруг баба Маша открыла рот и сказала, будто выплюнула:
— Отдаю твоему Юрке обратно его часы и минутки. Слово, дело, ключ, замок! — последние слова старушка прошептала едва слышно, но дед Аркадий все же услышал.
— Узнаю, что еще у кого время берешь — не жаль будет снова срок отсидеть! — уводя за собой веснушчатого подростка, пригрозил напоследок старый рецидивист.
— Дед, чего ты так на бабку взъелся? — придя домой, полюбопытствовал у Аркадия внук.
— Я, Юрка, давно живу, много знаю. Вот что у тебя соседка спросила?
Завернув пятерней модную челку, Юрка на секунду задумался:
— Ну, спросила меня, сколько времени я в игру на телефоне играю...
— А ты что ответил? — ехидно прищурился Аркадий.
— Сказал, что недолго, минут двадцать.
Дед вздохнул:
— Вот карге двадцать минут жизни своей и подарил бы, если б не я.
Юрка с недоверием взглянул на деда:
— Да ладно... Разве так можно — взять и время подарить?
Аркадий вздохнул:
— Сложно, но можно. Если слова особые знать, конечно. Слушай...
И Аркадий принялся рассказывать, как он отправился отбывать свой первый срок. Юра откровенно заскучал — всей семье давно надоели лагерные байки деда Аркаши. Половину дедова рассказа юнец пропустил и стал внимательно слушать лишь тогда, когда дед перешел к самой сути.
— Попал к нам в барак как-то мужик чудной. Посылки с воли получал вот какие! — в подтверждение своих слов Аркадий развел руки в стороны, на манер, как рыболовы хвалятся длиной выловленной ими рыбины.
— И давай на эти посылки в карты играть. Уговор такой — он всю передачу с воли ставит, а тот, с кем он играть сел, должен поставить свой срок отсидки. Кому год дали, ставит год жизни. Кому пара годков светила, тот два года ставит. Услышав про такие правила, оживились и блатные, и простые мужики — всем на зоне хорошо покушать хочется. А год срока — это понятие абстрактное, его не пощупаешь. Да и не жаль отдать время то, что от звонка до звонка просидеть должно. Соглашаться стали сидельцы на такие условия, играли многие. Проиграют раз, а мужик им тот: «Поставил год, и остаток ставь». Как только на таких условиях сидельцы с мужиком играть соглашались — сразу выигрывали. Только из тех, кто с ним играл, на волю не вышел никто. Кто год проиграл, кто два — так через это время и помер.
— И что из этого? — невнимательно слушавший деда Юрка наконец проявил к его рассказу интерес.
— Как это что? Время они тому мужику проигрывали, жизнь свою — вот что! Видимо, слова особые знал тот мужик, что с сидельцами играл. Соглашаясь с ним играть, они годы жизни своей, а потом и всю жизнь ему отдавали.
— А баба Маша тут при чем? — так ничего и не понял Юрка.
Дед Аркадий в задумчивости почесал нос:
— Такие, как наша соседка, слова особые знают. Воруя чужое время, они себе жизнь добавляют. У кого 20 минут украдут, у кого час, а у кого и поболее. У обворованного жизнь укорачивается, а у ведьмы — прибавляется.
— Да как они это делают? — не унимался Юрка.
Дед рассвирепел:
— Да сказано же — слова особые знают! Тихо про себя шепчут, чтобы другим не было слышно. В церкви ходят, чтобы черные дела чинить, купола церковные просят считать, крадники заговаривают, чтобы удачу у других умыкнуть. Да мы, простые воры, ангелы просто, по сравнению с этой нечистью! — горячился старый вор. — Та же бабка Маша — вечно у подъезда сидит, время у прохожих спрашивает, а у самой в кармане мобильный телефон есть. Зачем, как думаешь? — заметив, что внук с недоверием отнесся к его рассказу, сердито спросил дед.
Юрка в недоумении пожал плечами.
— А я вот знаю, зачем. Сказал ей человек, к примеру — четырнадцать часов и пятнадцать минут. А ведьма ему якобы в благодарность кивнет, а вслед слова заговора прошепчет — сколько времени он ей назвал, столько ей и перейдет. У того человека жизнь короче станет, а у ведьмы — продлится. Понял теперь, щегол? — Аркадий потрепал внука по курчавой голове.
— Угу, — ответил внук, и снова уткнулся в телефон.
— Ничего ты не понял, — вздохнул Аркадий.
Тем временем на улице стемнело. Баба Маша продолжала сидеть у подъезда.
— Сколько времени, мил человек?
Зябко кутаясь в плащ, мимо пробежал студентик. Он был занят своими мыслями: на носу был экзамен по экономике. Студент не расслышал слова старушки.
— Нина, Ниночка, сколько времени? — обратилась старушка к проходящей мимо соседке.
Тучная Нина поставила на асфальт сумки с продуктами, принявшись копаться в бесконечных карманах своего мешковатого пальто в поисках сотового телефона.
— Баба Маша, не подскажу время, мобильный дома забыла, — усталым голосом ответила соседка.
Подхватив сумки, Нина грузно поковыляла дальше. Когда улица окончательно опустела, баба Маша достала из кармана пальто старенький кнопочный телефон. Взглянув на табло, она тяжело вздохнула — было слишком поздно, сидеть на улице больше не было смысла. Поправив шапочку со смешным трогательным помпоном, старушка поднялась с лавочки.
Войдя в квартиру, баба Маша сдернула с головы шапку. Склонив седую голову, она подошла к старинным часам.
— Нечего мне предложить сегодня. Завтра наверстаю, можно? — старушка просительно обратилась к огромным часам, сделанным из темного дерева. Голос ее дрожал.
«Бом-бом-бом!» — гулко прозвучало по квартире. Стрелки на часах замерли.
* * *
Утром на лавочке не было видно бабу Машу. Не вышла она и на другой день, и после. Зная, что старушка была одинока, сердобольные соседки забеспокоились. Нина долго стучала в дверь бабы Маши, но ей так никто и не открыл. Решили вызвать полицию.
Вскрыв двери, полицейские обнаружили бездыханную старушку, лежащую ничком перед комодом, на котором зловеще возвышались украшенные вычурными вензелями старинные часы. Тело бабы Маши отвезли в морг. Похоронили бездетную старушку за счет государства.
* * *
Вооружившись отмычками, под покровом ночи Аркадий крался по подъезду. Дверь квартиры покойной была опечатана, но это не остановило бывшего домушника. Аккуратно отклеив печати, Аркадий принялся за дело. Через пару минут замки были открыты.
Аркадий с восхищением глядел на старинные часы, украшенные искусно вырезанными узорами. Когда пожилой вор дотронулся до одного из вензелей, чтобы стряхнуть пыль, недвижимые стрелки вдруг ожили, одновременно передвинувшись на цифру 12.
«Бом-бом-бом!» — часы зловеще поприветствовали нового хозяина.
Отдуваясь и приседая от тяжести, дед Аркадий тащил добычу вверх по лестнице, благо тащить было недалеко: обчищенная им квартира была в его же подъезде тремя этажами ниже. Старинные часы были неподъемными, ему казалось, что они весят не меньше центнера.
В прошлом вор-домушник, а ныне пенсионер, дед Аркадий не выдержал соблазна: квартира, опустевшая после недавней смерти соседки бабы Маши, показалась ему легкой добычей, и к тому же грехом небольшим – вещи остались, а хозяйки-то уже нет. Да и не любил он свою соседку, прямо скажем: знал, что она воровала – что бы вы думали? – время! Да-да, воровала время у других людей своими хитрыми заговорами, да свою жизнь таким образом и продлевала. Пока могла.
Но особых ценностей, кроме этих необыкновенных антикварных часов, он в квартире не обнаружил. Ну что ж, на нет и суда нет, берем часы. А может, это они и помогали бабке время воровать? Очень величественные, видно, что непростые. Надо будет проверить, решил вор.
Но сперва, как положено профессиональному домушнику, он решил обследовать пыльный раритет на наличие тайников.
Водрузив добычу у себя дома на тумбу, Аркадий покосился на отдающий перламутром циферблат. Странным образом, часы показывали верное время и мерно тикали.
«Что ж, может и поработают теперь на меня, очередного хозяина», подумал вор. Но тут же в его голове зазвучал чужой насмешливый голос: «Ты правда подумал, что теперь ты здесь хозяин? Глупый раб!» Последовавший за чужой мыслью в голове Аркадия демонический хохот неприятно отдался в его барабанных перепонках, но тут же стих.
«Совсем я квалификацию растерял. Ишь, разнервничался, аж голоса стали мерещиться» — расстроился Аркадий, но взял себя в руки. Сняв заднюю стенку часов при помощи отвертки, он заглянул в механизм. Там он обнаружил исправно движущиеся шестеренки. Засунув руку внутрь, Аркадий принялся пальцами прощупывать деревянные стенки, ища углубления и неровности. К его досаде, никакого тайника в часах не оказалось.
— Пусто! — вслух констатировал Аркадий.
Он хотел вынуть руку из нутра старинных ходиков, как вдруг больно оцарапался обо что-то.
— Вот же холера, - выругался старик.
На снятую с часов деревянную крышку с оцарапанного пальца капнула капелька крови. Кровь попала прямо на гравировку, которую Аркадий сперва не заметил.
На крышке была вязь из старославянских букв. Дед Аркаша нацепил на нос очки, пытаясь разобрать, что же там было написано.
— Сколько сказал, столько мне и перешло, сколько назвал, столько и ушло, — пытаясь разобрать вычурно выгравированные словеса, вслух проговорил Аркадий.
Дальше были написаны какие-то совершенно нечитаемые слова. Когда-то в тюремной библиотеке в руки Аркадия попала старая книга о колдовстве и заклинаниях - там были похожие слова, типа молитв, написанных наоборот. Аркадий вслух прочел заклинания, выгравированные на крышке.
Когда он прочел фразу до конца, стоящие на тумбе часы вдруг завибрировали так, будто бы кто-то ударил палкой по струнам рояля. Из гудящих часов к потолку поднялось нечто, похожее, на темный клубок, сотканный из пыли. Аркадий перепугался.
— Ты зачитал договор, и скрепил его кровью. Да будет так... Отныне ты мой раб, но в обмен на вечную жизнь ты должен кормить своего господина! — прозвучал уже знакомый голос в голове Аркадия.
Тут же гул прекратился, а пылевое облако рассеялось. Как только дед Аркаша немного пришел в себя, первым порывом его стало — отнести часы обратно. Но когда он схватился за бесовские часы, то даже не смог их поднять. Они казались неподъемными — будто бы вросли в тумбу.
— И чем мне тебя кормить, гадина? — прокричал в пустоту Аркадий.
В комнате стояла тишина, прерываемая мерным тиканьем.
— Это мне теперь что, часами сидеть у подъезда, как раньше Мария, время у всех спрашивать, чтобы тебя накормить? — дед Аркаша вновь риторически обратился к часам.
Ответом был злобный ехидный смех, гулом отдавшийся в его ушах.
Следующий день прошел, как обычно. Аркадий позвонил дочери и спросил, когда придет его навестить внук. Дочь пообещала Аркадию, что внук придет к нему на выходных. Кинув взгляд на громко тикающие часы, дед Аркаша решил прогуляться, а заодно и проверить, что же будет, если он у кого-то спросит, сколько времени. Прогуливаясь по парку, он спрашивал время у всех подряд. Все люди, и молодые, и пожилые, останавливались, чтобы сообщить старику, сколько сейчас времени.
Вернувшись с прогулки, Аркадий первым делом направился к часам. Поглядев на мерно тикающие ходики, старик разочарованно отвернулся — с часами ровно ничего не произошло. Вдруг он случайно заметил свое собственное отражение стекле старого буфета и… со всех ног бросился в ванную, к единственному большому зеркалу в доме.
Увиденное поразило его. Из зеркала на деда Аркашу глядел он же, только возраст у его отражения был иной, лет на 45. Исчезли глубокие складки около губ, разгладились морщины на лбу, шея выглядела не такой морщинистой, как была раньше. Губы стали ярче и полнее, в них будто бы вернулись утраченные с возрастом жизненные соки. Но Аркадия больше поразили волосы. Стянув с головы шляпу, он обнаружил роскошную рыжую шевелюру.
«Ай да часы!» — восхищенно подумал внезапно помолодевший мужчина.
Чужой голос в его голове довольно хмыкнул — дескать, знай наших!
Довольный вернувшейся молодостью Аркадий с наслаждением принял душ, а затем отправился спать.
«Бом-бом-бом!» — прогремело среди ночи. Бой часов разбудил Аркадия, он отправился на кухню, чтобы попить воды. Проходя мимо буфета, он не смог устоять перед искушением вновь полюбоваться своим новым отражением.
— Что за черт! — ошалело проорал Аркадий. В мутном стекле буфета вновь отражался старик.
Дед Аркаша снова стремглав понесся в ванную, чтобы получше рассмотреть себя в зеркале. Так и есть — оказалось, что его отражение не только не помолодело, а даже прибавило в возрасте. Не было рыжих кудрей, шевелюра вновь поредела, а физиономия осунулась, напоминая своим выражением лицо тяжело больного человека.
Старик бросился назад в комнату.
— Проклятый обманщик! Я целый день бродил по улице, время спрашивал, а ты меня кинул?! — прокричал Аркадий в самый центр циферблата.
«Я поел...» — сыто протянул голос в голове Аркадия. Ругая последними словами часы, раздосадованный старик кое-как улегся в кровать, твердо решив про себя, что завтра ни у кого не станет спрашивать время.
Весь следующий день Аркадий провел дома, а ночью его снова разбудил бой часов.
«Я есть хочу...» — прогудело в голове.
— Есть оно хочет... А вот тебе, обманщик! — выпростав из-под одеяла руку в направлении тумбы, где стояли часы, Аркадий торжествующе скрутил кукиш.
В ответ из часов раздался негодующий гул. На грудь Аркадия будто бы навалилась невидимая плита. В одно мгновение у старика перехватило дыхание, невидимые тиски сжали грудную клетку.
— Завтра... Завтра принесу... Исправлюсь... — задыхаясь, шептал старик до тех пор, пока сдавленную грудь не отпустило.
На следующее утро раздался звонок в дверь, затем на пороге неухоженной квартиры Аркадия появился вихрастый рыжий Юрка.
— Привет, дед! — не отрываясь от игры в телефоне, поприветствовал деда внук, но Аркадий не ответил на приветствие. Воровато оглянувшись на старинные часы, дед Аркаша схватил внука за руку и поволок ничего не понимающего подростка на балкон, где сбивчиво поведал ему всю историю с часами из квартиры бабы Маши. Из его горячего повествования внук вынес только одно — дед снова взялся за промысел домушника.
— Дед, ты опять за свое? Ты же мне и маме обещал, что завяжешь! — с осуждающими нотками в голосе выдал Юрка.
— За свое, за твое — не суть. Ничейными эти часы остались, это не воровство! — дед отбивался, как мог, но внука не убедили его доводы.
— Ты чужую дверь вскрыл! — наступал на деда подросток.
— Юрец, клянусь, что в последний раз. Только помоги мне избавиться от этих чертовых часов...
Юрка подумал, потом позвонил двум своим лучшим друзьям, чтобы крепкие парнишки помогли выволочь тяжеленные часы из квартиры деда. Недалеко от дома простиралась территория заброшенной базы. Туда и решили оттащить проклятые часы.
Пыхтя от напряжения, компания со своей тяжелой ношей протиснулась через дыру в ограждении старой базы. Помимо бутыли бензина и зажигалки дед Аркаша предусмотрительно прихватил с собой банку святой воды, освященной в Крещенские праздники. Окропив проклятые часы святой водой, а затем щедро полив бензином, Аркадий чиркнул зажигалкой...
***
Проходящие мимо заброшенной базы редкие прохожие содрогались, непроизвольно прибавляя шаг. Казалось, что за ветхой старой оградой раздается какофония, в которой переплетаются голоса демонов. Прохожим было невдомек, что такой гул и вой могут издавать проклятые часы...
Предсмертный вой заключенного в часах демона длился до тех пор, пока не развалился деревянный корпус.
Автор: #ИринаГанье
Открыв рты, соседи останавливались, чтобы поглядеть на представление, устроенное дедом Аркадием. А тот терзал бабу Машу, требуя от божьего одуванчика незнамо чего:
— Верни, я сказал, а то хуже будет! — пальцы бывшего уголовника описывали пассы около носа старушки. Баба Маша молчала, однако испуганной старушка не выглядела. Аркадий согнул правую руку в локте и наставил на нее синие от тюремных наколок пальцы на манер звериной лапы:
— Быстро отдала, я сказал!
Одна из соседок не выдержала:
— Ты чего к пожилому человеку пристал, Аркадий? Чего не поделили-то?
Рука Аркадия на мгновение остановилась.
— А ты, Нинка, почаще этой ведьме время сообщай, узнаешь!
Дородная Нина только пожала плечами:
— Да что плохого в том, чтобы время бабульке подсказать?
Вдруг баба Маша открыла рот и сказала, будто выплюнула:
— Отдаю твоему Юрке обратно его часы и минутки. Слово, дело, ключ, замок! — последние слова старушка прошептала едва слышно, но дед Аркадий все же услышал.
— Узнаю, что еще у кого время берешь — не жаль будет снова срок отсидеть! — уводя за собой веснушчатого подростка, пригрозил напоследок старый рецидивист.
— Дед, чего ты так на бабку взъелся? — придя домой, полюбопытствовал у Аркадия внук.
— Я, Юрка, давно живу, много знаю. Вот что у тебя соседка спросила?
Завернув пятерней модную челку, Юрка на секунду задумался:
— Ну, спросила меня, сколько времени я в игру на телефоне играю...
— А ты что ответил? — ехидно прищурился Аркадий.
— Сказал, что недолго, минут двадцать.
Дед вздохнул:
— Вот карге двадцать минут жизни своей и подарил бы, если б не я.
Юрка с недоверием взглянул на деда:
— Да ладно... Разве так можно — взять и время подарить?
Аркадий вздохнул:
— Сложно, но можно. Если слова особые знать, конечно. Слушай...
И Аркадий принялся рассказывать, как он отправился отбывать свой первый срок. Юра откровенно заскучал — всей семье давно надоели лагерные байки деда Аркаши. Половину дедова рассказа юнец пропустил и стал внимательно слушать лишь тогда, когда дед перешел к самой сути.
— Попал к нам в барак как-то мужик чудной. Посылки с воли получал вот какие! — в подтверждение своих слов Аркадий развел руки в стороны, на манер, как рыболовы хвалятся длиной выловленной ими рыбины.
— И давай на эти посылки в карты играть. Уговор такой — он всю передачу с воли ставит, а тот, с кем он играть сел, должен поставить свой срок отсидки. Кому год дали, ставит год жизни. Кому пара годков светила, тот два года ставит. Услышав про такие правила, оживились и блатные, и простые мужики — всем на зоне хорошо покушать хочется. А год срока — это понятие абстрактное, его не пощупаешь. Да и не жаль отдать время то, что от звонка до звонка просидеть должно. Соглашаться стали сидельцы на такие условия, играли многие. Проиграют раз, а мужик им тот: «Поставил год, и остаток ставь». Как только на таких условиях сидельцы с мужиком играть соглашались — сразу выигрывали. Только из тех, кто с ним играл, на волю не вышел никто. Кто год проиграл, кто два — так через это время и помер.
— И что из этого? — невнимательно слушавший деда Юрка наконец проявил к его рассказу интерес.
— Как это что? Время они тому мужику проигрывали, жизнь свою — вот что! Видимо, слова особые знал тот мужик, что с сидельцами играл. Соглашаясь с ним играть, они годы жизни своей, а потом и всю жизнь ему отдавали.
— А баба Маша тут при чем? — так ничего и не понял Юрка.
Дед Аркадий в задумчивости почесал нос:
— Такие, как наша соседка, слова особые знают. Воруя чужое время, они себе жизнь добавляют. У кого 20 минут украдут, у кого час, а у кого и поболее. У обворованного жизнь укорачивается, а у ведьмы — прибавляется.
— Да как они это делают? — не унимался Юрка.
Дед рассвирепел:
— Да сказано же — слова особые знают! Тихо про себя шепчут, чтобы другим не было слышно. В церкви ходят, чтобы черные дела чинить, купола церковные просят считать, крадники заговаривают, чтобы удачу у других умыкнуть. Да мы, простые воры, ангелы просто, по сравнению с этой нечистью! — горячился старый вор. — Та же бабка Маша — вечно у подъезда сидит, время у прохожих спрашивает, а у самой в кармане мобильный телефон есть. Зачем, как думаешь? — заметив, что внук с недоверием отнесся к его рассказу, сердито спросил дед.
Юрка в недоумении пожал плечами.
— А я вот знаю, зачем. Сказал ей человек, к примеру — четырнадцать часов и пятнадцать минут. А ведьма ему якобы в благодарность кивнет, а вслед слова заговора прошепчет — сколько времени он ей назвал, столько ей и перейдет. У того человека жизнь короче станет, а у ведьмы — продлится. Понял теперь, щегол? — Аркадий потрепал внука по курчавой голове.
— Угу, — ответил внук, и снова уткнулся в телефон.
— Ничего ты не понял, — вздохнул Аркадий.
Тем временем на улице стемнело. Баба Маша продолжала сидеть у подъезда.
— Сколько времени, мил человек?
Зябко кутаясь в плащ, мимо пробежал студентик. Он был занят своими мыслями: на носу был экзамен по экономике. Студент не расслышал слова старушки.
— Нина, Ниночка, сколько времени? — обратилась старушка к проходящей мимо соседке.
Тучная Нина поставила на асфальт сумки с продуктами, принявшись копаться в бесконечных карманах своего мешковатого пальто в поисках сотового телефона.
— Баба Маша, не подскажу время, мобильный дома забыла, — усталым голосом ответила соседка.
Подхватив сумки, Нина грузно поковыляла дальше. Когда улица окончательно опустела, баба Маша достала из кармана пальто старенький кнопочный телефон. Взглянув на табло, она тяжело вздохнула — было слишком поздно, сидеть на улице больше не было смысла. Поправив шапочку со смешным трогательным помпоном, старушка поднялась с лавочки.
Войдя в квартиру, баба Маша сдернула с головы шапку. Склонив седую голову, она подошла к старинным часам.
— Нечего мне предложить сегодня. Завтра наверстаю, можно? — старушка просительно обратилась к огромным часам, сделанным из темного дерева. Голос ее дрожал.
«Бом-бом-бом!» — гулко прозвучало по квартире. Стрелки на часах замерли.
* * *
Утром на лавочке не было видно бабу Машу. Не вышла она и на другой день, и после. Зная, что старушка была одинока, сердобольные соседки забеспокоились. Нина долго стучала в дверь бабы Маши, но ей так никто и не открыл. Решили вызвать полицию.
Вскрыв двери, полицейские обнаружили бездыханную старушку, лежащую ничком перед комодом, на котором зловеще возвышались украшенные вычурными вензелями старинные часы. Тело бабы Маши отвезли в морг. Похоронили бездетную старушку за счет государства.
* * *
Вооружившись отмычками, под покровом ночи Аркадий крался по подъезду. Дверь квартиры покойной была опечатана, но это не остановило бывшего домушника. Аккуратно отклеив печати, Аркадий принялся за дело. Через пару минут замки были открыты.
Аркадий с восхищением глядел на старинные часы, украшенные искусно вырезанными узорами. Когда пожилой вор дотронулся до одного из вензелей, чтобы стряхнуть пыль, недвижимые стрелки вдруг ожили, одновременно передвинувшись на цифру 12.
«Бом-бом-бом!» — часы зловеще поприветствовали нового хозяина.
Отдуваясь и приседая от тяжести, дед Аркадий тащил добычу вверх по лестнице, благо тащить было недалеко: обчищенная им квартира была в его же подъезде тремя этажами ниже. Старинные часы были неподъемными, ему казалось, что они весят не меньше центнера.
В прошлом вор-домушник, а ныне пенсионер, дед Аркадий не выдержал соблазна: квартира, опустевшая после недавней смерти соседки бабы Маши, показалась ему легкой добычей, и к тому же грехом небольшим – вещи остались, а хозяйки-то уже нет. Да и не любил он свою соседку, прямо скажем: знал, что она воровала – что бы вы думали? – время! Да-да, воровала время у других людей своими хитрыми заговорами, да свою жизнь таким образом и продлевала. Пока могла.
Но особых ценностей, кроме этих необыкновенных антикварных часов, он в квартире не обнаружил. Ну что ж, на нет и суда нет, берем часы. А может, это они и помогали бабке время воровать? Очень величественные, видно, что непростые. Надо будет проверить, решил вор.
Но сперва, как положено профессиональному домушнику, он решил обследовать пыльный раритет на наличие тайников.
Водрузив добычу у себя дома на тумбу, Аркадий покосился на отдающий перламутром циферблат. Странным образом, часы показывали верное время и мерно тикали.
«Что ж, может и поработают теперь на меня, очередного хозяина», подумал вор. Но тут же в его голове зазвучал чужой насмешливый голос: «Ты правда подумал, что теперь ты здесь хозяин? Глупый раб!» Последовавший за чужой мыслью в голове Аркадия демонический хохот неприятно отдался в его барабанных перепонках, но тут же стих.
«Совсем я квалификацию растерял. Ишь, разнервничался, аж голоса стали мерещиться» — расстроился Аркадий, но взял себя в руки. Сняв заднюю стенку часов при помощи отвертки, он заглянул в механизм. Там он обнаружил исправно движущиеся шестеренки. Засунув руку внутрь, Аркадий принялся пальцами прощупывать деревянные стенки, ища углубления и неровности. К его досаде, никакого тайника в часах не оказалось.
— Пусто! — вслух констатировал Аркадий.
Он хотел вынуть руку из нутра старинных ходиков, как вдруг больно оцарапался обо что-то.
— Вот же холера, - выругался старик.
На снятую с часов деревянную крышку с оцарапанного пальца капнула капелька крови. Кровь попала прямо на гравировку, которую Аркадий сперва не заметил.
На крышке была вязь из старославянских букв. Дед Аркаша нацепил на нос очки, пытаясь разобрать, что же там было написано.
— Сколько сказал, столько мне и перешло, сколько назвал, столько и ушло, — пытаясь разобрать вычурно выгравированные словеса, вслух проговорил Аркадий.
Дальше были написаны какие-то совершенно нечитаемые слова. Когда-то в тюремной библиотеке в руки Аркадия попала старая книга о колдовстве и заклинаниях - там были похожие слова, типа молитв, написанных наоборот. Аркадий вслух прочел заклинания, выгравированные на крышке.
Когда он прочел фразу до конца, стоящие на тумбе часы вдруг завибрировали так, будто бы кто-то ударил палкой по струнам рояля. Из гудящих часов к потолку поднялось нечто, похожее, на темный клубок, сотканный из пыли. Аркадий перепугался.
— Ты зачитал договор, и скрепил его кровью. Да будет так... Отныне ты мой раб, но в обмен на вечную жизнь ты должен кормить своего господина! — прозвучал уже знакомый голос в голове Аркадия.
Тут же гул прекратился, а пылевое облако рассеялось. Как только дед Аркаша немного пришел в себя, первым порывом его стало — отнести часы обратно. Но когда он схватился за бесовские часы, то даже не смог их поднять. Они казались неподъемными — будто бы вросли в тумбу.
— И чем мне тебя кормить, гадина? — прокричал в пустоту Аркадий.
В комнате стояла тишина, прерываемая мерным тиканьем.
— Это мне теперь что, часами сидеть у подъезда, как раньше Мария, время у всех спрашивать, чтобы тебя накормить? — дед Аркаша вновь риторически обратился к часам.
Ответом был злобный ехидный смех, гулом отдавшийся в его ушах.
Следующий день прошел, как обычно. Аркадий позвонил дочери и спросил, когда придет его навестить внук. Дочь пообещала Аркадию, что внук придет к нему на выходных. Кинув взгляд на громко тикающие часы, дед Аркаша решил прогуляться, а заодно и проверить, что же будет, если он у кого-то спросит, сколько времени. Прогуливаясь по парку, он спрашивал время у всех подряд. Все люди, и молодые, и пожилые, останавливались, чтобы сообщить старику, сколько сейчас времени.
Вернувшись с прогулки, Аркадий первым делом направился к часам. Поглядев на мерно тикающие ходики, старик разочарованно отвернулся — с часами ровно ничего не произошло. Вдруг он случайно заметил свое собственное отражение стекле старого буфета и… со всех ног бросился в ванную, к единственному большому зеркалу в доме.
Увиденное поразило его. Из зеркала на деда Аркашу глядел он же, только возраст у его отражения был иной, лет на 45. Исчезли глубокие складки около губ, разгладились морщины на лбу, шея выглядела не такой морщинистой, как была раньше. Губы стали ярче и полнее, в них будто бы вернулись утраченные с возрастом жизненные соки. Но Аркадия больше поразили волосы. Стянув с головы шляпу, он обнаружил роскошную рыжую шевелюру.
«Ай да часы!» — восхищенно подумал внезапно помолодевший мужчина.
Чужой голос в его голове довольно хмыкнул — дескать, знай наших!
Довольный вернувшейся молодостью Аркадий с наслаждением принял душ, а затем отправился спать.
«Бом-бом-бом!» — прогремело среди ночи. Бой часов разбудил Аркадия, он отправился на кухню, чтобы попить воды. Проходя мимо буфета, он не смог устоять перед искушением вновь полюбоваться своим новым отражением.
— Что за черт! — ошалело проорал Аркадий. В мутном стекле буфета вновь отражался старик.
Дед Аркаша снова стремглав понесся в ванную, чтобы получше рассмотреть себя в зеркале. Так и есть — оказалось, что его отражение не только не помолодело, а даже прибавило в возрасте. Не было рыжих кудрей, шевелюра вновь поредела, а физиономия осунулась, напоминая своим выражением лицо тяжело больного человека.
Старик бросился назад в комнату.
— Проклятый обманщик! Я целый день бродил по улице, время спрашивал, а ты меня кинул?! — прокричал Аркадий в самый центр циферблата.
«Я поел...» — сыто протянул голос в голове Аркадия. Ругая последними словами часы, раздосадованный старик кое-как улегся в кровать, твердо решив про себя, что завтра ни у кого не станет спрашивать время.
Весь следующий день Аркадий провел дома, а ночью его снова разбудил бой часов.
«Я есть хочу...» — прогудело в голове.
— Есть оно хочет... А вот тебе, обманщик! — выпростав из-под одеяла руку в направлении тумбы, где стояли часы, Аркадий торжествующе скрутил кукиш.
В ответ из часов раздался негодующий гул. На грудь Аркадия будто бы навалилась невидимая плита. В одно мгновение у старика перехватило дыхание, невидимые тиски сжали грудную клетку.
— Завтра... Завтра принесу... Исправлюсь... — задыхаясь, шептал старик до тех пор, пока сдавленную грудь не отпустило.
На следующее утро раздался звонок в дверь, затем на пороге неухоженной квартиры Аркадия появился вихрастый рыжий Юрка.
— Привет, дед! — не отрываясь от игры в телефоне, поприветствовал деда внук, но Аркадий не ответил на приветствие. Воровато оглянувшись на старинные часы, дед Аркаша схватил внука за руку и поволок ничего не понимающего подростка на балкон, где сбивчиво поведал ему всю историю с часами из квартиры бабы Маши. Из его горячего повествования внук вынес только одно — дед снова взялся за промысел домушника.
— Дед, ты опять за свое? Ты же мне и маме обещал, что завяжешь! — с осуждающими нотками в голосе выдал Юрка.
— За свое, за твое — не суть. Ничейными эти часы остались, это не воровство! — дед отбивался, как мог, но внука не убедили его доводы.
— Ты чужую дверь вскрыл! — наступал на деда подросток.
— Юрец, клянусь, что в последний раз. Только помоги мне избавиться от этих чертовых часов...
Юрка подумал, потом позвонил двум своим лучшим друзьям, чтобы крепкие парнишки помогли выволочь тяжеленные часы из квартиры деда. Недалеко от дома простиралась территория заброшенной базы. Туда и решили оттащить проклятые часы.
Пыхтя от напряжения, компания со своей тяжелой ношей протиснулась через дыру в ограждении старой базы. Помимо бутыли бензина и зажигалки дед Аркаша предусмотрительно прихватил с собой банку святой воды, освященной в Крещенские праздники. Окропив проклятые часы святой водой, а затем щедро полив бензином, Аркадий чиркнул зажигалкой...
***
Проходящие мимо заброшенной базы редкие прохожие содрогались, непроизвольно прибавляя шаг. Казалось, что за ветхой старой оградой раздается какофония, в которой переплетаются голоса демонов. Прохожим было невдомек, что такой гул и вой могут издавать проклятые часы...
Предсмертный вой заключенного в часах демона длился до тех пор, пока не развалился деревянный корпус.
Автор: #ИринаГанье
Следующая публикация
Нет комментариев