Предыдущая публикация
Натурщица
Когда девушка стала раздеваться, художник страшно перепугался.
- Вы что делаете? Прекратите немедленно! – закричал он, и даже замахал руками.
Она замерла с почти снятым платьем на голове, затем стала его медленно опускать, глядя удивлённо на Ивана.
- Почему прекратить? Вы же сами меня позвали.
- Ну, да, позвал. Но раздеваться не надо. Умоляю вас, опустите платье. Я же вас не просил .
- Как не просили? – Она уже недовольными глазами смотрела на этого странного человека с жиденькой бородкой. – Мы же договорились. Вы нанимали меня как натурщицу, ведь так?
- Ну, да, мне нужна такая натура. Поправьте платье, пожалуйста, и садись на этот стул. – Он показал рукой на приготовленное место. – Чем раньше мы начнём работать, тем лучше.
- Погодите! – Она даже не думала выполнять его приказ. – Вы меня не путайте! Я знаю, что такое натурщица. Вы должны рисовать меня обнажённой.
- Почему обнажённой?
- Потому что за те деньги, которые вы мне посулили, женщин рисуют обычно голыми. Я спрашивала у настоящих натурщиц. Они расценки художников знают.
- Ах, вон вы про что… - Иван, наконец-то. понял, в чем дело. – Вы боитесь, что если я не стану рисовать ваше обнажённое тело, я вам не заплачу столько, столько пообещал?
- Скорее всего, - сказала она недовольно.
- Не беспокойтесь. Я заплачу вам даже больше.
- Больше?
- Ну, да.
- И мне раздеваться совсем до ничего не надо? Может, вы меня нарисуете в нижнем белье?
- Нет, и бельё мне ваше тоже не надо, - засмеялся он.
- А что вы смеётесь? У меня нижнее бельё очень даже красивое.
- Девушка, мне нужны только ваше лицо и руки. Кстати, как вас зовут. Я тогда при встрече не разобрал, вы Лида или Люда?
- Я Лида. Лидия. – Она с удивлением стала разглядывать свои руки. – Странный вы какой-то. Вы только мои руки и лицо будете рисовать? А туловище?
- И его тоже. – Он опять заулыбался. - Но это так… Это не важно…
- Да? – Она озадаченно округлила глаза. – А картина тогда будет как называться?
- Пока не знаю. Садитесь. – Художник сам усадил её на стул, в нужной ему позе. – И сидите, вот так, стараясь сильно не двигаться. Понимаете Лида, когда я в людской толпе увидел ваше лицо, я сразу понял, кого я буду с вас писать.
- Поняли? – она с подозрением смотрела на Ивана, ожидая чего-то нехорошего. – И кого?
- А когда я остановил вас, и увидел ваши руки, все сомнения у меня сразу отпали. Вы - настоящая Мадонна.
- Что? – она нахмурилась. – Какая ещё Мадонна? Эта, что ли? Певица? Я на неё совсем не похожа.
- Какая певица? – оторопел художник.
- Американская. Ну, помните её песню «мьюзик»? – Лидия, странно двигаясь на стуле, начала петь, пытаясь парадировать певицу. Спела две строчки, и засмеялась. – Помните?
- Нет, не помню. И я, вообще-то, говорю про другую Мадонну.
- А что, есть ещё одна Мадонна?
- Есть. И не одна. У Рафаэля их много.
- Рафаэль – это кто? Продюсер? А… - Она вспомнила. – Это вы про художника говорите, да?
- Ага… - Художник стал внимательно рассматривал натурщицу, о чём-то напряжённо думая. – Но всё это не важно. Важно, что у вас очень чувственные руки.
- Да? – Она опять стала разглядывать свои руки. Затем вспомнила, что руки нужно держать на животе, сложила их правильно, и спросила: – А лицо у меня какое? Тоже - чувственное?
- Лицо? – Он стремительно подошёл к мольберту, на котором уже был заранее закреплён огромный лист бумаги. – Вы часто бываете на выставках? – спросил художник, начиная быстро орудовать карандашом.
- На выставках чего? На выставки моды я хожу обязательно. А недавно я ходила на выставку ювелирных изделий. Выставку-продажу. Но там, я вам скажу, такие цены. Это просто нереально.
- Я вам говорю про художественные выставки. В музеях изобразительного искусства вы бываете?
- Зачем?
Она спросила это так легко и беззаботно, что художник опять рассмеялся.
- Ну, просто, посмотреть, какие бывают Мадонны. Мону Лизу вы видели? Хотя бы в репродукциях?
- Джоконду, что ли?
- Ну, слава Богу, вы про неё знаете.
- А кто её не знает… - Лидия сделала пренебрежительное лицо, и пожала плечами. – Но лицо у этой Лизы какое-то больное. Я бы не хотела, чтобы у меня лицо было такое же.
- Да?
- Ага.
- А вам никто не говорил, что вы похожи на Сикстинскую мадонну?
- Нет… - она задумалась. – А она тоже как Мона Лиза?
- Нет. Но что-то общее у них есть.
- Тогда, если бы мне так сказали, что я похожа, я бы обиделась.
- Почему?
- Потому что сейчас мода совсем другая. Я вот на днях делаю коррекцию лица. Скоро стану как все. А то, прямо, неудобно с девчонками в бар ходить. Все мужики на меня только и пялятся.
- Они не пялятся, Лидия. Они вами любуются.
- Как же, любуются, - вздохнула она недовольно. – Если бы любовались, подошли бы, познакомились. Так нет же, сидят в сторонке, и смотрят просто так.
- Они, наверное, боятся ваших подруг.
- Чего? – не поняла она.
- Боятся к вам подходить, говорю, из-за ваших подруг.
- Почему?
- Потому что тогда придётся и с ними тоже знакомиться.
- Ну и что? Ну и познакомились бы.
- Н-да… - художник вдруг замер, опять высматривая что-то в девушке. – Значит, я вас вижу в таком образе последний раз.
- Ага. Вы ведь сегодня меня нарисуете?
- Сегодня я сделаю только эскиз. – Художник опять принялся орудовать карандашом.
- А картина когда будет готова?
- Пока не знаю. Может через месяц, а может и раньше. Как получится.
- А деньги вы мне сегодня заплатите? – испугалась девушка.
- Обязательно. В конце сеанса.
Дальше художник работал молча. Когда эскиз был готов, он всё так же молча полез в бумажник, достал деньги и расплатился.
- Больше приходить, точно, не надо? – поинтересовалась она перед уходом. – Имейте в виду, у меня послезавтра пластика носа. – Затем гордо добавила: – И губы я тоже сделаю. Попозже.
- И не жалко вам терять такую индивидуальность? - спросил он с тоской.
- Да вы что? – удивилась она. – Зачем её жалеть-то? Надо быть как все. До свидания.
Девушка, весело улыбаясь, вышла из мастерской, а Иван, глядя на эскиз, пробормотал:
- Прощай, Мадонна... Так я тебя и назову...
Автор: #РассказыАнисимова
- Вы что делаете? Прекратите немедленно! – закричал он, и даже замахал руками.
Она замерла с почти снятым платьем на голове, затем стала его медленно опускать, глядя удивлённо на Ивана.
- Почему прекратить? Вы же сами меня позвали.
- Ну, да, позвал. Но раздеваться не надо. Умоляю вас, опустите платье. Я же вас не просил .
- Как не просили? – Она уже недовольными глазами смотрела на этого странного человека с жиденькой бородкой. – Мы же договорились. Вы нанимали меня как натурщицу, ведь так?
- Ну, да, мне нужна такая натура. Поправьте платье, пожалуйста, и садись на этот стул. – Он показал рукой на приготовленное место. – Чем раньше мы начнём работать, тем лучше.
- Погодите! – Она даже не думала выполнять его приказ. – Вы меня не путайте! Я знаю, что такое натурщица. Вы должны рисовать меня обнажённой.
- Почему обнажённой?
- Потому что за те деньги, которые вы мне посулили, женщин рисуют обычно голыми. Я спрашивала у настоящих натурщиц. Они расценки художников знают.
- Ах, вон вы про что… - Иван, наконец-то. понял, в чем дело. – Вы боитесь, что если я не стану рисовать ваше обнажённое тело, я вам не заплачу столько, столько пообещал?
- Скорее всего, - сказала она недовольно.
- Не беспокойтесь. Я заплачу вам даже больше.
- Больше?
- Ну, да.
- И мне раздеваться совсем до ничего не надо? Может, вы меня нарисуете в нижнем белье?
- Нет, и бельё мне ваше тоже не надо, - засмеялся он.
- А что вы смеётесь? У меня нижнее бельё очень даже красивое.
- Девушка, мне нужны только ваше лицо и руки. Кстати, как вас зовут. Я тогда при встрече не разобрал, вы Лида или Люда?
- Я Лида. Лидия. – Она с удивлением стала разглядывать свои руки. – Странный вы какой-то. Вы только мои руки и лицо будете рисовать? А туловище?
- И его тоже. – Он опять заулыбался. - Но это так… Это не важно…
- Да? – Она озадаченно округлила глаза. – А картина тогда будет как называться?
- Пока не знаю. Садитесь. – Художник сам усадил её на стул, в нужной ему позе. – И сидите, вот так, стараясь сильно не двигаться. Понимаете Лида, когда я в людской толпе увидел ваше лицо, я сразу понял, кого я буду с вас писать.
- Поняли? – она с подозрением смотрела на Ивана, ожидая чего-то нехорошего. – И кого?
- А когда я остановил вас, и увидел ваши руки, все сомнения у меня сразу отпали. Вы - настоящая Мадонна.
- Что? – она нахмурилась. – Какая ещё Мадонна? Эта, что ли? Певица? Я на неё совсем не похожа.
- Какая певица? – оторопел художник.
- Американская. Ну, помните её песню «мьюзик»? – Лидия, странно двигаясь на стуле, начала петь, пытаясь парадировать певицу. Спела две строчки, и засмеялась. – Помните?
- Нет, не помню. И я, вообще-то, говорю про другую Мадонну.
- А что, есть ещё одна Мадонна?
- Есть. И не одна. У Рафаэля их много.
- Рафаэль – это кто? Продюсер? А… - Она вспомнила. – Это вы про художника говорите, да?
- Ага… - Художник стал внимательно рассматривал натурщицу, о чём-то напряжённо думая. – Но всё это не важно. Важно, что у вас очень чувственные руки.
- Да? – Она опять стала разглядывать свои руки. Затем вспомнила, что руки нужно держать на животе, сложила их правильно, и спросила: – А лицо у меня какое? Тоже - чувственное?
- Лицо? – Он стремительно подошёл к мольберту, на котором уже был заранее закреплён огромный лист бумаги. – Вы часто бываете на выставках? – спросил художник, начиная быстро орудовать карандашом.
- На выставках чего? На выставки моды я хожу обязательно. А недавно я ходила на выставку ювелирных изделий. Выставку-продажу. Но там, я вам скажу, такие цены. Это просто нереально.
- Я вам говорю про художественные выставки. В музеях изобразительного искусства вы бываете?
- Зачем?
Она спросила это так легко и беззаботно, что художник опять рассмеялся.
- Ну, просто, посмотреть, какие бывают Мадонны. Мону Лизу вы видели? Хотя бы в репродукциях?
- Джоконду, что ли?
- Ну, слава Богу, вы про неё знаете.
- А кто её не знает… - Лидия сделала пренебрежительное лицо, и пожала плечами. – Но лицо у этой Лизы какое-то больное. Я бы не хотела, чтобы у меня лицо было такое же.
- Да?
- Ага.
- А вам никто не говорил, что вы похожи на Сикстинскую мадонну?
- Нет… - она задумалась. – А она тоже как Мона Лиза?
- Нет. Но что-то общее у них есть.
- Тогда, если бы мне так сказали, что я похожа, я бы обиделась.
- Почему?
- Потому что сейчас мода совсем другая. Я вот на днях делаю коррекцию лица. Скоро стану как все. А то, прямо, неудобно с девчонками в бар ходить. Все мужики на меня только и пялятся.
- Они не пялятся, Лидия. Они вами любуются.
- Как же, любуются, - вздохнула она недовольно. – Если бы любовались, подошли бы, познакомились. Так нет же, сидят в сторонке, и смотрят просто так.
- Они, наверное, боятся ваших подруг.
- Чего? – не поняла она.
- Боятся к вам подходить, говорю, из-за ваших подруг.
- Почему?
- Потому что тогда придётся и с ними тоже знакомиться.
- Ну и что? Ну и познакомились бы.
- Н-да… - художник вдруг замер, опять высматривая что-то в девушке. – Значит, я вас вижу в таком образе последний раз.
- Ага. Вы ведь сегодня меня нарисуете?
- Сегодня я сделаю только эскиз. – Художник опять принялся орудовать карандашом.
- А картина когда будет готова?
- Пока не знаю. Может через месяц, а может и раньше. Как получится.
- А деньги вы мне сегодня заплатите? – испугалась девушка.
- Обязательно. В конце сеанса.
Дальше художник работал молча. Когда эскиз был готов, он всё так же молча полез в бумажник, достал деньги и расплатился.
- Больше приходить, точно, не надо? – поинтересовалась она перед уходом. – Имейте в виду, у меня послезавтра пластика носа. – Затем гордо добавила: – И губы я тоже сделаю. Попозже.
- И не жалко вам терять такую индивидуальность? - спросил он с тоской.
- Да вы что? – удивилась она. – Зачем её жалеть-то? Надо быть как все. До свидания.
Девушка, весело улыбаясь, вышла из мастерской, а Иван, глядя на эскиз, пробормотал:
- Прощай, Мадонна... Так я тебя и назову...
Автор: #РассказыАнисимова
Следующая публикация
Комментарии 9