Ни щебет воробьев на черепичной крыше,

Ни бледная луна, ни этот млечный путь
Не заглушают боль, она не стала тише,
Ни ливням, ни ветрам меня не обмануть.
Я не забуду миг, когда решил расстаться,
Когда не слышал слов, не доверял слезам.
Теперь, как Одиссей, я обречен скитаться
И проклят, как Приам.
Ни щебет воробьев на черепичной крыше,
Ни бледный свет луны, крадущийся в ночи,
Не исцеляют боль, она не станет тише,
Она растет во мне и плачет, и кричит.
Уильям Батлер Йейтс.