70 лет назад, 14 февраля 1949 года, родился Николай Николаевич Еременко (младший). Почему этот блестящий, уверенный в себе, всегда молодой человек ушел из жизни так рано? Никто не даст ответа на этот вопрос, сколько ни спрашивай. Может, слишком удачлив был, слишком благополучен, слишком легко все ему давалось? Может быть. Николай ЕРЕМЕНКО пережил своего отца всего на 11 месяцев. В 52 года у Еременко-младшего случился инсульт, но его гражданская жена не стала вызывать «скорую», поскольку артист накануне выпил и в таких случаях категорически запрещал обращаться за помощью к врачам. Когда «скорая» приехала, было уже поздно… Николай Еременко родился в Витебске в послевоенные годы. Так получилось, что на всю жизнь оказался связан с Белоруссией: там в театре работали его родители. Так получилось, что стал он в семье не Николаем первым, а Николаем вторым — отец его тоже Николай Еременко, так что Николаю Николаевичу пришлось на всю жизнь привыкнуть к тому, что его будут называть Еременко-младшим. Ладно, младший так младший. Коля рос нормальным мальчишкой тех лет — читал Жюля Верна и Джека Лондона, романтично подворовывал, пил краденое пиво и портвешок, проявлял такой понятный интерес к слабому полу. Кличка у него была Артист — а как же иначе для мальчика из театральной семьи?

Он и во ВГИК поступил с первого раза, легко и просто. Надо отдать ему должное, он один из немногих, кто всегда откровенно говорил в интервью: поступил по блату. Другие все чаще выдумывают легенды: подали документы тайком от родителей, никто не знал, никто не узнал и на вступительных, только потом все очнулись. Оставим подобные байки на совести тех, кто их распространяет. Тот, кто попадал на курс к Герасимову, вытаскивал счастливый билетик. Педагог не только учил, он снимал своих воспитанников в кино, делал все, чтобы они прозвучали. И они звучали: только на курсе вместе с Еременко учились Наталья Белохвостикова, Наталья Аринбасарова — одна из жен Андрона Кончаловского, Наталья Гвоздикова — будущая супруга Евгения Жарикова, дочь Сергея Бондарчука Наталья. Блатной курс, как сказали бы посторонние. Но тем не менее многие из них запомнились, а некоторые и вообще выбились в звезды. Еременко прошел школу Герасимова, снявшись в знаменитой тогда картине «У озера», в фильме «Любить человека». Режиссер и педагог, Герасимов действительно умел любить в студенте человека, воспитывать учеников разносторонними личностями. Окунал их в работу, возил по заграницам, проводил жизненный ликбез.

Скрывавшийся от «непобедимой и легендарной» Еременко тем не менее очень хотел сыграть роль лейтенанта Дроздовского в пропахшей порохом войны картине «Горячий снег». Это желание доходило до болезни, он даже запугивал конкурентов, вынуждая их отказаться от этой роли, буквально приставал к режиссеру. А фильм, подаривший Еременко всесоюзную славу, назывался «Красное и черное». Это и представить себе было трудно — соперничество с самим Жераром Филиппом, сыгравшим Жюльена Сореля на родине Стендаля. Но Еременко выдержал этот заочный поединок. Трудно жить в ладу с внезапно обрушившейся на тебя славой. Рядом снова был Герасимов — были «Юность Петра» и «В начале славных дел», была роль Меньшикова — снова соревнование, на сей раз со знаменитым Михаилом Жаровым, сыгравшим соратника «медного всадника» в старом фильме «Петр I». «Трактир на Пятницкой» — это Еременко в роли белогвардейского офицера. «31 июня» — это снова Еременко, на сей раз в образе влюбленного молодого художника. «Трактир» снимал режиссер Файнциммер, «31 июня» — сын Файнциммера, Леонид Квинихидзе. Еременко, таким образом, пригодился и отцу, и сыну. Пригодился он и в сумасшедшие популярной картине «Пираты ХХ века». Фильм был на грани провала. ЦК ВЛКСМ сочло его вредным, говорят, спас «Пиратов» сам генсек Брежнев. В результате — первое место в прокате 1980 года, 87,6 миллиона посмотревших его зрителей. «Пираты» обогнали даже хит под названием «Москва слезам не верит» — фильм, любимый нашим народом до зубной боли. Еременко не хотели утверждать на роль советского супермена — стармеха Сергея, его считали дамским угодником, но никак не мужественным бойцом, готовым на все ради советской Родины. У Николая остался последний аргумент. Он сказал режиссеру Дурову: «Потрогайте мои бицепсы». Дуров потрогал, и после этого достаточно интимного процесса ему ничего не оставалось, как утвердить эти самые бицепсы на главную роль. Во время съемок «Пиратов» Николай чуть не погиб. Причем «чуть» происходило в Крыму. Это была сцена, где он прыгал со скалы на борт корабля. Прыгнул, естественно, в воду — и попал под лопасти винтов. Выжил, выплыл — и поплыл дальше по морю нескончаемой славы. Было, было у Еременко некое особое благородство. Костюмы любой эпохи были ему к лицу. В «Царской охоте» он вольготно чувствовал себя графом Орловым и блаженствовал в постели с Анной Самохиной, боясь одновременно вызвать гнев Екатерины II — Светланы Крючковой. Он пытался блистать и сверкать, даже изображая негодяев, — как это было в «Крестоносце». В последние годы, может быть, что-то предчувствуя, он выступил в незнакомой до этого роли режиссера, снял картину «Сын за отца», где первый и последний раз сыграл вместе со своим стареющим папой — Николаем Еременко-старшим. Дал отцу новый глоток творчества, осознание того, что есть еще порох в пороховницах. Он умер странно, внезапно и рано. Его отец ушел из жизни примерно в одно и то же время с ним. Как будто договорились.