Ольга Керенская хотела только одного – выжить и не умереть от голода

В мае 1918 она, брошенная мужем на произвол судьбы, бежала вместе с сыновьями Олегом и Глебом из голодного Петрограда, судьба забросила её в Усть-Сысольск, где будущая столица Коми встретила её холодно и не гостеприимно, но от голодной смерти спасла. Она знала, что ВЧК следит за ней, но всё же надеялась, что её с детьми оставят в живых.
Фото 1:
Генеральская дочь и жена премьера
Ольга родилась в 1884 году в генеральской и очень интеллигентной семье, но в юности увлеклась революционными идеями, которые тогда бродили среди студентов Петербургского университета. В красивую революционерку влюбился студент Саша Керенский, однако его отец, Фёдор Керенский бывший директор той самой Симбирской гимназии, которую окончил будущий вождь революции Владимир Ульянов,- не разрешил сыну жениться, пока тот не закончит учебу.
Александр и Ольга обвенчались летом 1904 года, в родовом имении её родителей, через год в 1905 году у супругов родился сын Олег, а ещё через два года сын Глеб.
Александр Керенский стал известным адвокатом, принимал участие в крупных политических процессах, а вскоре стал депутатом Государственной Думы. Ольга воспитывала детей и чем могла помогала мужу, это она придумала ему знаменитую причёску «бобрик», которую он носил до конца своей жизни.
Потом в их жизни произошла Февральская революция, 27 февраля выяснилось, что император распустил Думу.
Александра Федоровича закружил вихрь революции, он наскоро простился с женой и детьми, и с тех пор они его почти и не видели. Революционная волна подняла её мужа на вершину государственной власти, а она осталась «соломенной вдовой», выслушивая рассказы многочисленных доброжелателей о романах её популярного мужа.
Фото 2: Керенский в Зимнем дворце
Его считали рыцарем революции, надеждой нации, в честь него слагались революционные оды, его автомобиль был увит розами, женщины бросали ему ветки сирени и ландыши, а цветы из его рук расхватывали на талисманы и обереги. Его триумф длился полгода.
После Октябрьского переворота он позорно бежал из Петрограда, бросив Ольгу с сыновьями на произвол судьбы.
Поначалу большевики ею не интересовались, не до неё было и Ольга, оставшись без средств к существованию, зарабатывала на жизнь папиросными гильзами, которые набивала табаком и продавала. Однако она находилась под пристальным вниманием репортёров, и одна из петроградских газет как-то опубликовала стишок:
Сам Керенский за границей,
Там, где царские отбросы,
А жена его в столице,
Набивает папиросы.
Трудности судьбы
Спустя некоторое время Ольге удалось устроиться машинисткой в отделение Центросоюза. Позже в воспоминаниях Ольга напишет: «Моего жалования хватало только на несколько фунтов хлеба или другого какого-либо продукта. Советские деньги ничего не стоили, меновая торговля шла вовсю, и из квартиры исчезали одни вещи за другими. Были проедены все портьеры. Швейная машина, шуба Александра Федоровича, продались одна за другой серебряные ложки и другие серебряные вещи — одним словом, все, что имело спрос и могло понадобиться в деревне, откуда спекулянты привозили продукты в обмен на вещи и только на вещи».
К ней постоянно приходили с обысками, однажды во время одного из них один солдат спросил, почему у них так много портретов Керенского, Ольга ответила, что это квартира его семьи, однако солдат не удвоил своего рвения при обыске, а только удручённо покачал головой и тихо сказал: «Да, бывает, бывает!»
А что он мог ещё сказать, увидев в едва освещённой и опустошённой квартире свидетельства бедности и полуголодного существования.
Её всё-таки арестовали и даже доставили в ВЧК в Москву, где заставили подписать какой-то документ о разводе с мужем, и она подписала, не задумываясь. Её отпустили и даже разрешили жить в Петрограде, но по совету своего знакомого питерского архитектора Александра Холопова, она решила вместе с ним переехать подальше от Питера в Усть-Сысольск, где и поселилась в пригороде Кочпон вместе с матерью Марией Васильевной Барановской и сыновьями.
Кочпонские затворники
Александр Холопов сам был из этих мест, его отец, известный на всю округу иконописец, построил здесь одноэтажный дом возле Свято-Казанского храма. В столице Александр был известным архитектором, но с приходом большевиков остался без работы и решил вернуться на родину. Его земляк социолог Питирим Сорокин, который весной 1917 года был личным секретарём у Керенского попросил Холопова позаботиться о семье бывшего премьера.
Фото 3: Ольга с сыновьями
В Кочпоне, в доме Холоповых Ольге с мальчиками выделили маленькую комнату. Большую часть времени они проводили на огороде, летом ходили в лес – собирали ягоды, грибы и щавель. Здесь они в любом случае не умерли бы с голода – хлеба и молока у них было вдоволь.
Однако и здесь гонимую семью поджидали неприятности, 29 июня 1918 года жители собрались на сход, им не нравилось, что Керенская живёт в их деревне и наверняка находится в переписке со своим мужем.
В августе её арестовали, в комнате произвели обыск, но ничего подозрительного не нашли и отпустили. Ольга поняла, что надо срочно уезжать, она с сыновьями вернулась в Петроград, не было ни денег ни продуктов, младший сын Глеб заболел туберкулёзом.
Она написала ходатайство с просьбой разрешить выезд за границу, но получила отказ, а жить было не на что, да и Петроград производил удручающее впечатление.
Из воспоминаний Ольги: «В голове никаких мыслей и никаких желаний, кроме мучительных дум о том, что еще продать, как и где достать хоть немного хлеба, сахара или масла... Тротуаров уже не было, и не было ни конного, ни трамвайного движения (лошади все были съедены), улицы не чистились, снег не сгребался, по улицам плелись измученные, сгорбившиеся люди. И, как горькая насмешка, на каждом шагу развевались огромные плакаты: "Мы превратим весь мир в цветущий сад».
Побег
Неожиданно, ей помог знакомый врач, бывший эсер Борис Соколов, который делал операцию Керенскому, он достал документы на имя эстонского гражданина и его жены с детьми и таким образом вывез их в независимую Эстонию. Правда, всё-таки на границе произошёл курьёз, Ольгу не распознали, на ней был белокурый парик и очки, а вот в её багаже чекисты обнаружили золотой карандаш с надписью: «Александру Керенскому от почитателей».
Ольга поняла, что всё кончено, однако их выпустили. Чекист дал понять, что обо всём догадался, но не стал её губить.
Жизнь на чужбине
Из Эстонии Ольга с детьми перебралась в Швецию, а затем в Лондон, где она встретилась со своим мужем. Встреча была холодной, они оформили развод. Керенский уехал в Париж, где устроился на работу в редакцию газеты «Дни», у него уже давно были другие женщины и свои планы на жизнь, семья в эти планы не вписывалась.
Ольга осталась в Лондоне, ей одной пришлось поднимать детей, она нуждалась, работала машинисткой, потом волонтёром в благотворительной организации, но она смогла дать своим детям достойное образование. Они закончили частную школу, затем университет и стали дипломированными специалистами.
Фото 4: Мост Олега Керенского через Босфор
Олег Керенский прославился как строитель мостов и был удостоен титула Командора Британской империи, в его честь проводятся научные конференции по мостостроению.
Александр Керенский перед гитлеровской оккупацией перебрался в США, где и прожил оставшуюся жизнь. В конце 1930-х годов он женился на англичанке Лидии Триттон, которая была моложе его на 18 лет. Влюбившись в Керенского, она развелась с первым мужем и обвенчалась со своим избранником. Счастье продлилось недолго, в 1946 году Лидия умерла от рака в возрасте 46 лет.
Фото 5: Александр Керенский и Лидия Триттон
После Второй мировой войны Керенский начал общаться с выросшими сыновьями, приезжал к ним в Англию. Он ушёл из жизни в 1970 году, Ольга пережила его на 5 лет, оставив свои воспоминания.
Она закончила их словами: «Если бы меня спросили, жалею ли я, что мне пришлось жить в такое бурное время и оказаться выброшенной за борт жизни, я бы ответила: нет, не жалею. На мою долю выпало посетить «сей мир в его минуты роковые», я жила и живу во времена грандиозных событий. Разделяя судьбу русских, я выпила свою чашу до дна…»
Источник: Сказы Истории