Происходил из купеческой семьи. Директор-распорядитель (1895–1900), председатель правления (1900–1918) Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий. В 1895 году окончил химический факультет Высшей политехнической школы в Цюрихе. С юности увлекался живописью, вместе с братом М. А. Морозовым брал уроки у А. А. Киселева и К. А. Коровина. С 1901 года И. Морозов начал собирать картины современных русских художников, с 1903 года — западно-европейских. Импрессионисты были представлены в его собрании произведениями Клода Моне, Огюста Ренуара, Камиля Писсарро, Эдгара Дега, Альфреда Сислея; постимпрессионисты — работами Поля Гогена, Винсента Ван Гога и Поля Сезанна, собрание которого из 18 картин считалось жемчужиной коллекции. В своих пристрастиях И. Морозов был не столь радикален, как С. И. Щукин: его меньше привлекали фовисты, он проигнорировал кубизм, но при этом активно покупал постимпрессионистов и набидов, в том числе Мориса Дени, который исполнил для Музыкального салона морозовского особняка цикл декоративных панно «История Психеи». Лестницу московского дома И. Морозова украшали декоративные панно другого его любимого художника — Пьера Боннара (триптих «У Средиземного моря»; панно «Ранней весной в деревне» и «Осень. Сбор фруктов»). Хотя И. Морозов не скрывал, что иностранная часть коллекции имеет для него первостепенное значение, само объединение в собрании западноевропейских и русских картин производило на современников сильное впечатление, давало возможность сопоставить основные линии развития нового искусства Франции с эволюцией русской живописи. Немаловажно и то, что своими покупками И. Морозов материально (и морально) поддержал многих представителей русского авангарда. В отличие от Щукина, с 1908 года открывшего галерею для посещений, собрание И. Морозова оставалось практически недоступным для широкой публики. Только немногие художники и иностранные гости с разрешения хозяина имели возможность бывать в особняке на улице Пречистенка, 21, интерьеры которого были приспособлены архитектором Л. Н. Кекушевым (1905–1908) под картинную галерею. Хотя И. Морозов не скрывал, что иностранная часть коллекции имеет для него первостепенное значение, само объединение в собрании западноевропейских и русских картин производило на современников сильное впечатление, давало возможность сопоставить основные линии развития нового искусства Франции с эволюцией русской живописи. Немаловажно и то, что своими покупками И. Морозов материально (и морально) поддержал многих представителей русского авангарда.