Предыдущая публикация
"НЕЦЫИ ЖЕ ГЛАГОЛЮТ, ЯКО ДАША ЕМУ ОТРАВУ БЛИЖНИЕ ЛЮДИ...
" ОТ ЧЕГО УМЕР ИВАН ГРОЗНЫЙ?
В 1979 г. в девятом номере журнала «Вопросы истории» выходит статья В.И. Корецкого «Смерть грозного царя». Историк пишет, что, согласно официальной версии (обращение Федора Ивановича после венчания на царство к митрополиту и боярам, «Повесть о честном житии царя и великого князя Федора Ивановича всея Руссии» патриарха Иова), Грозный отошел в мир иной естественным образом после «велия болезнь», благословив на царство сына и приняв постриг под именем Иона. Сообщения без каких-либо сомнений приняли на веру и Н.М. Карамзин, и С.М. Соловьев.
Первым ученым, высказавшим сомнение в естественном уходе государя, стал С.Б. Веселовский. В своей работе «Исследования по истории опричнины» он написал: «… Ходили темные слухи, что он [царь] был задушен своими любимцами Богданом Бельским и Борисом Годуновым. Проверить эти слухи, конечно, невозможно, но ничего невероятного в этом нет».
«Московский летописец» сообщает в двух местах о смерти Грозного. Вторая запись: «Нецыи же глаголют, яко даша ему отраву ближние люди. И духовник его Феодосей Вятка возложил на него, отшедшего государя, иноческий образ и нарекоша во иноцех Иона».
Царя постигла внезапная смерть. В пользу этой версии Корецкий приводит следующие факты. Во-первых, служилый человек приготовил накануне бани, которую государь решил принять в «канун государева преставленья», полотняные простыни. Служка делал это регулярно, накануне тех дней, когда Иван IV отправлялся мыться. И во-вторых, как явствует из посольских книг, за день до смерти, царь велел ожидавшему в Можайске литовскому послу Льву Сапеге прибыть в Москву для аудиенции.
Об убийстве царя сообщается во «Временнике» Ивана Тимофеева, которого невозможно заподозрить в любви к Грозному: «Жизнь же яростиваго царя, глаголют нецыи, преже времени ближнии сего зельства его ради сокращения угасиша: Борис, иже последи в Росии царь бысть, сложившийся купно з двема в тайномыслии о убиении его с настоящим того времени царевем приближным возлюбленником неким, глаголемым Богданом Бельским».
Имя третьего отравителя названо в «Записках» голландского купца Исаака Массы: «умер [царь] ранее, чем предполагал: день ото дня становясь все слабее и слабее, он впал в тяжкую болезнь, хотя опасности еще не было заметно; и говорят, один из вельмож, Богдан Бельский, бывший у него в милости, подал ему прописанное доктором Иоганном Эйлофом питье, бросив в него яд в то время, когда подносил царю, отчего он в скорости умер; так ли это было, известно одному богу, верно только то, что вскоре царь умер».
Корецкий также приводит отрывок из «Записок» английского посланника Джерома Горсея: «В полдень он пересмотрел свое завещание, не думая, впрочем, о смерти, так как его много раз околдовывали, но каждый раз чары спадали, однако на этот раз дьявол не помог. Он приказал главному из своих врачей и аптекарей (Эйлофу. - В. К.) приготовить все необходимое для его развлечения и ванны (видимо, баня или, скорее всего, лохань. - В. К.). Желая узнать о предзнаменовании созвездий, он вновь послал к колдуньям своего любимца (Бельского. - В. К.), тот пришел к ним и сказал, что царь велит их зарыть или сжечь живьем за их ложные предсказания. День наступил, а он в полном здравии как никогда. «Господин, не гневайся. Ты знаешь, день окончится только когда сядет солнце».
Бельский поспешил к царю, который готовился к ванне. Около третьего часа дня царь вошел в нее, развлекаясь любимыми песнями, как он привык это делать, вышел около семи, хорошо освеженный. Его перенесли в другую комнату, он сел на свою постель, позвал Родиона Биркина, своего любимца, и приказал принести шахматы. Он разместил около себя своих слуг, своего главного любимца и Бориса Федоровича Годунова, а также других. Царь был одет в распахнутый халат, полотняную рубаху и чулки; он вдруг ослабел (faints) и повалился навзничь. Произошло большое замешательство и крик, одни посылали за водкой, другие - к аптекарям за ноготковой и розовой водой, а также за его духовником (Ф. Вяткой. - В. К.) и лекарями. Тем временем царь был удушен (was strangled) и окоченел».
Корецкий дает последнюю фразу по уточненному переводу ряда мест «Записок», сделанному А.А. Севастьяновой. До этого «was strangled» переводилось как «испустил дыхание».
Почему же царские любимцы отважились на такой отчаянный шаг? Процитируем В.И. Корецкого: «Поводом же, побудившим Бельского и Годунова умертвить Грозного, была нависшая над их жизнью угроза, ставшая реальной после того, как колдуны предсказали Бельскому день смерти царя. И тому и другому уже нечего было терять. И они превратили день своей казни в день смерти Грозного».
Следующая публикация
Нет комментариев