Вереск обыкновенный – это вечнозелёный кустарник с маленькими трёхгранными листочками, относится к семейству Вересковые. Является родственником крупнолистного рододендрона.
Название «вереск» происходит от древнегреческого слова kalynein – «чистить», поскольку с древних времён вереск использовали для изготовления метёлок.
Широко произрастает в странах Европы, на Атлантическом побережье Северной Америки, в Северной Африке, Гренландии, в умеренном поясе Азии, на Азорских островах. В России его можно встретить в европейской части страны, Восточной и Западной Сибири. Большие заросли этого кустарника называют вересковыми пустошами, верещатниками.
В Норвегии вереск считается национальным растением.
Особое почётное место занимает вереск в Шотландии. Из его листьев производили жёлтый краситель для знаменитой шотландки, из которой шили пледы и килты – национальную одежду шотландцев. Использовался вереск и в производстве верескового эля – шотландского крепкого пива. В Шотландии вереск был изображён на гербе одного из кланов.
В восточно-славянских языках (украинском, белорусском, польском) его именем назван первый месяц осени – вересень.
В древние времена вереск использовали в магических ритуалах по очищению жилища и двора от нечистой силы и злых духов. В Монголии им окуривают домашнюю утварь и детские колыбели.
Лекарства, приготовленные на основе вереска, оказывают успокаивающее действие на нервную систему организма, действует как снотворное и противовоспалительное действие на организм человека. Кроме того, вереск обладает антибактериальным, потогонным и мочегонным, отхаркивающим и заживляющим раны свойствами. Растение способно ускорить свёртываемость крови, а также его применяют в качестве противокислотного средства.
Очень вкусным и полезным является чай из цветов вереска, различные настойки и наливки. Для приготовления чая цветы вереска смешивают с сухими лепестками шиповника и сухими листьями земляники. Для изготовления сиропа используют свежие цветы, заливают их кипятком и настаивают сутки. Затем добавляют сахар и кипятят.
Из вереска напиток Забыт давным-давно. А был он слаще меда, Пьянее, чем вино.
В котлах его варили И пили всей семьей Малютки-медовары В пещерах под землей.
Пришел король шотландский, Безжалостный к врагам, Погнал он бедных пиктов К скалистым берегам.
На вересковом поле, На поле боевом Лежал живой на мертвом И мертвый — на живом.
Лето в стране настало, Вереск опять цветет, Но некому готовить Вересковый мед.
В своих могилках тесных, В горах родной земли Малютки-медовары Приют себе нашли.
Король по склону едет Над морем на коне, А рядом реют чайки С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо: «Опять в краю моем Цветет медвяный вереск, А меда мы не пьем!»
Но вот его вассалы Приметили двоих Последних медоваров, Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня, Щурясь на белый свет, - Старый горбатый карлик И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому Их привели на допрос, Но ни один из пленных Слова не произнес.
Сидел король шотландский, Не шевелясь, в седле. А маленькие люди Стояли на з...ЕщёИз вереска напиток Забыт давным-давно. А был он слаще меда, Пьянее, чем вино.
В котлах его варили И пили всей семьей Малютки-медовары В пещерах под землей.
Пришел король шотландский, Безжалостный к врагам, Погнал он бедных пиктов К скалистым берегам.
На вересковом поле, На поле боевом Лежал живой на мертвом И мертвый — на живом.
Лето в стране настало, Вереск опять цветет, Но некому готовить Вересковый мед.
В своих могилках тесных, В горах родной земли Малютки-медовары Приют себе нашли.
Король по склону едет Над морем на коне, А рядом реют чайки С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо: «Опять в краю моем Цветет медвяный вереск, А меда мы не пьем!»
Но вот его вассалы Приметили двоих Последних медоваров, Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня, Щурясь на белый свет, - Старый горбатый карлик И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому Их привели на допрос, Но ни один из пленных Слова не произнес.
Сидел король шотландский, Не шевелясь, в седле. А маленькие люди Стояли на земле.
Гневно король промолвил: «Пытка обоих ждет, Если не скажете, черти, Как вы готовили мед!»
Сын и отец молчали, Стоя у края скалы. Вереск звенел над ними, В море катились валы.
И вдруг голосок раздался: «Слушай, шотландский король, Поговорить с тобою С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти. Жизнь я изменой куплю, Выдам заветную тайну!» — Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный Резко и четко звучал: «Тайну давно бы я выдал, Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко, Гибель ему нипочем… Мне продавать свою совесть Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут И бросят в пучину вод — А я научу шотландцев Готовить старинный мед!..»
Сильный шотландский воин Мальчика крепко связал И бросил в открытое море С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись. Замер последний крик… И эхом ему ответил С обрыва отец-старик:
Правду сказал я, шотландцы, «От сына я ждал беды. Не верил я в стойкость юных, Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен. Пускай со мной умрет Моя святая тайна — Мой вересковый мед!»
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 24
Моя святая тайна-мой
Вересковый мед. Прекрасная баллада Стивенсона! Вересковые пустоши - загляденье...
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый — на живом.
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
«Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!»
Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет, -
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на з...ЕщёИз вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый — на живом.
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
«Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!»
Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет, -
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
«Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!»
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.
И вдруг голосок раздался:
«Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну!» —
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
«Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем…
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод —
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!..»
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик…
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:
Правду сказал я, шотландцы,
«От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна —
Мой вересковый мед!»