МИХАЛЫЧ.

КАРТИНА МАСЛОМ.
☑ Михалыч проснулся от того, что пришёл кот. Он всегда приходил, как по часам - в час, три ночи и полшестого утра. В этот раз был первый вариант и Мурзик деловито топтался по его спине, исполняя свою тихо звучащую мурлыкающую серенаду.
- Да что ж такое, сукин сын! - беззлобно проворчал про себя Михалыч, стряхивая пушистого зверя. Обладателю пяти работ, трудившемуся семь дней в неделю, эти кошачьи нежности были не в радость. Поспать бы. Но сон, как рукой сняло. Да и кот не думал уходить, наворачиваю круги вокруг его головы и тыкаясь мокрым носом в неприкрытые одеялом части тела Михалыча.
Отмахиваться от него было бесполезно, как от надоедливых комаров, коих в последнее время насчитывалось множество, несмотря на воткнутые в розетки фумигаторы и сетки на окнах. Поворочавшись несколько мгновений, наш герой осознал, что сна больше нет и неплохо бы сходить в туалет, к холодильнику или принять ванну. Ну а что ещё, если разменявшего шестой десяток мужчину будят не свет, ни заря? Хотя бы поесть или отмокнуть.
Осенняя ночь была плотной и тихой. За окном даже уже не орали пьяные посетители ночного магазина. Видимо, устали, упившись в хлам. Выждав несколько мгновений, Михалыч потянулся и стал аккуратно сползать с постели. Процесс, надо сказать, тот ещё. Главное, не задеть и не разбудить любимую жену, которая в последнее время спала не слишком крепко. При своих небольших размерах (шутя, он называл её метр шестьдесят в прыжке), его вторая половинка умудрялась занять всю их большую кровать, и задеть её было себе дороже.
Недоспавшая женщина сродни неудовлетворённой и ворчания от неё затем не оберёшься. Какие уже после этого сон и спокойная жизнь? Окрылённый этим миропониманием, Михалыч тихонько скинул с себя одеяло и, как разведчик в тылу врага, начал неслышное движение к кромке кровати. Главное было не задеть в темноте ногу любимой, широко раскинувшуюся морскою звездой. Это было равносильно тому, что на мину наступить. Раз, и... взрыв эмоций. Объясняй потом пробуждённой гарпии, что происходит.
Ты же не мимишный бесконечно любимый пушистик кот, а пусть и милый сердцу, но уже зримо стареющий мужчина, хоть и муж. После череды неслышных телодвижений, Михалыч встал и потянулся. Боже, как хорошо было ощущать себя нагим и свободным! Тем более, что темнота и тишина были полными. Не слышно было ни шорохов, ни мерзких комаров, кои повадились а последнее время, неугомонно сосать кровь обитателей квартиры Михалыча. А это, между прочим, помимо них с женой, были ещё и дети. Пусть и взрослые, но сын и дочь, всё ещё живущие с родителями.
- Трусы надень! - вновь раздалось из темноты. Тихо-тихо. Шёпотом. Жена тоже не спала. - У нас Володя сегодня ночует.
- Блин! - подумал было про себя Михалыч, но успокоился, извинился перед Богом и перекрестился. Володя был парнем его дочери - девочки красивой и умной, влюбившийся неожиданно и крепко. И вот уже она то у него ночевала, то вместе с ним дома, вгоняя папку в нелёгкие думы. Но, подумав, Михалыч воспринял это стоически. В последнее время он вообще стал каким-то умиротворённым. Бог знает, что было тому виной - ранний и тяжёлый уход мамы на небеса или неприятности на работе. Неважно. Каждую субботу он с женой исправно заходил в храм, жертвовал на свечки и ставил за упокой и за здравие. Первую за свою и её маму, вторую за живых ещё своего и её папу. После этого на душе у вовсе не религиозного Михалыча становилось спокойнее. Сразу хотелось жить, петь и пить.
Поэтому, перекрестившись на купола, они с женой заходили в соседний с храмом алкомаркет и после этого тихонько и в удовольствие накидывались вкусным дурманом по становившейся всё более прекрасной с каждым шагом дороге к дому. Вечер радовал многоцветием, а последующий ужин - безумной вкусностью. Неважно где - в ресторанчике по пути или перед телевизором в своей квартире. Было смачно и точка. И уже совершенно неважно, с кем была дома дочка.
- Апполон мой, трусы надень! - ещё раз прошептала в темноте жена. А ну как дети не спят и наткнёшься по пути в туалет и на кухню...
Михалыч, любя, чмокнул её в лоб, споткнулся о кота, тихонько выматерился про себя, нащупал в темноте на полу исподнее и прикрыл срамоту. В свои 52 года он оставался вполне ещё себе ничего - практически мачо, но блистать наготой перед детьми не смел, ибо был ортодоксом традиционных устоев. Михалыч не приветствовал педерастов и прочую запрещённую в России глобалистскую шелупонь. Он любил жизнь и, что там скрывать, женщин. С последними, к сожалению, из-за жены пришлось завязать, ибо вполне себе логичных тезисов о мужской полигамности она не разделяла.
Посему, привычному прежде походу налево, Михалыч предпочитал 100-200 граммов дразнящего вечернего коньяка или виски. После них жизнь обретала краски и хотелось петь. Но не ночью и не перед новым рабочим днём. Гоняя в голове эти мысли, он прошлёпал босиком в туалет, отмок в ванной и, аки адепт Моисеев, совершил исход к холодильнику. Электронные часы на нём и микроволновке показывали 1:15. Михалыч с аппетитом оприходовал кусок колбасы с чёрным хлебом, йогурт, мороженое с куском сыра и щедро запил это гранатовым соком.
Какие к чёрту условности! Главное, ощутилось, что тело откликнулось благодарностью и захотелось совсем не спать. Какое там... Хрен с ним, с шестым десятком! На ночной кулинарной волне сразу вспомнилась молодость.
- Без тебя, без тебя, - тихонько пропел Михалыч любимый шлягер одного очень известного в России шансонье, заурчал не хуже своего кота Мурзика, скинул ненавистные трусы и забрался в постель. Ну и что, что четверть века вдвоём? Плевать! Надо было скорее растревожить любимую жену под одеялом.
#тамгапроект #проза