Недавно из Оптиной бабушку, которая милостыню просит, подвозила. Я на стоянку шла, а она мне: — Милая, не подбросишь? У меня тюки вон… И паперть вся на меня обернулась: мол, интересно, откажет или нет? «Христианка или одно название?» Христианка я, и правда, одно название, но бабушку взяла. Во-первых, перед нищими падать в грязь лицом не хотелось. А во-вторых, из корыстных побуждений. Хотелось ее историю послушать. Нагрузила она меня своими многочисленными неоднозначными пожитками: — Деточка, мне же тяжело! И поковыляли мы к машине. Бабушка — на удивление резво… Но истории не получилось. Старушка всю дорогу в полное горло орала молитвы. А теперь, когда я мимо паперти прохожу, она громко информирует округу: — Это Ленка! Она меня возит!.. Девушку как-то подхватила. Нам не совсем по пути оказалось. Но шел ливень, и стало ее жалко — вымокнет до нитки. Пока везла, она меня без умолку катехизировала. Это, кстати, местная около-Оптинская особенность. Стоит с кем-то парой слов перекинуться - тебя сразу начинают духовно просвещать. Узнала я от нее, что мне в монастыре, кровь из носу, нужно причаститься: — Здесь очень мощное причастие! Очень! А также что мне как воздух необходимо «очень сильное масло от Николая Чудотворца» за 1600 рублей!.. Иногда, когда видят Машу, рассказывают хорошие истории о семьях, где растут такие дети. Порой, правда, сокрушенно вздыхают: — Какой крест! Какой крест! На это я, честно говоря, недоумеваю: — Ну какой Маша крест?.. А недавно бабушку подвозила. Тихую, скромную, я ее несколько раз уже видела. Рассказала она мне, что у ее дочери инвалидность. Когда-то давно врачи давали ей год жизни. Она лежала и не вставала. И тромб был в сердце. А по молитвам к Матроне поднялась. И вот прошло 20 лет, а она все жива. Продали они в итоге квартиру в Москве и под Оптиной поселились. Не жалеют. Здесь хорошо. > «Куда вы, сатанисты?!» Три дня назад подвозила в Козельск пару. Парень и девушка. Очень интересные ребята. Волосы непонятных оттенков, все в черном, в железках всяких, черепах, татуировках. Это я уже потом рассмотрела. Я бы, возможно, и не рискнула их к себе посадить, но проезжая мимо, заметила, что парень просто обливается слезами. Им нужно было на автовокзал. Они из Калуги. Слово за слово - рассказали, что ездили на могилу почившего отца Илиодора. Сами они его не знали, но много о нем рассказывал их друг — в прошлом наркоман. Я так поняла, мимо ребят эта тема тоже не прошла. Отец Илиодор пытался тому их знакомому помочь. Как, собственно, и многим. И его сейчас очень не хватает. Но парень рыдал не поэтому. Когда еще подходили к монастырю, их какая-то паломница заметила. И давай чихвостить: — Да куда вы, сатанисты эдакие?! В таком виде в святое место! Да как вам не стыдно! Ну и так далее. Психанули они, развернулись и пошли восвояси. Хотя охранник готов был их приодеть. Дать девушке юбку, чтобы она поверх кожаных штанов натянула. Идут, ругаются про себя. И тут их та паломница догоняет: — Простите, извините, вернитесь! Парень с девушкой на нее дикими глазами смотрят, а она опять: — Пожалуйста! Отец N сказал, что если я вас не верну, сама тоже могу больше не приходить. Оказалось, один из насельников видел, как она их прогоняла. Вернулись, монах этот сам их встретил. — Сел на лавочку, поговорил с нами, — всхлипывал парень. — Не много и ни о чем-то особенном. Но слушал я его - у меня аж сердце щемило. Добрый очень. А я даже не спросил, как его зовут… Подъехали к вокзалу. Начали прощаться. Смотрела я на этого парня — брутального всего, прожженного, и думала: «Как же много может сделать одно только слово, сказанное с любовью. И вот он рыдает как ребенок». Потому что внутри у него ребенок и живет. Как и в каждом из нас. Который хочет, чтобы его любили и жалели. И в каждом сердце живет маленький Христос. Тот монах это знал и вышел Его встречать. Еще думала, как было бы страшно, если бы эта встреча не состоялась. > А если бы она ушла? Пообщавшись с парнем и девушкой, вспомнила я другую историю. На территории нашего храма одно время проводили свои встречи «Анонимные наркоманы». Классные ребята, мы с ними дружили. Они нам всегда помогали тюки в Николином уголке таскать. Однажды пришла к ним девушка. В состоянии самом плачевном. Видно было, что употребляет она давно и крепко. И отправилась она зачем-то в храм. В одежде совсем не храмовой. Как раз служба была. Тут же на входе зашикала на нее какая-то прихожанка - мол, куда со свиным рылом в калашный ряд? Та назад попятилась. Наша покойная Татьяна Борисовна увидела, подлетела: — Идем со мной, радость моя. Не волнуйся, все хорошо. Садись вот сюда… НА тебе платочек. По голове гладила как маленькую. А потом вдруг попросила за подсвечником последить. Так и стала эта девушка в храм наведываться. Со свечами помогала, пол с Татьяной Борисовной мыла. И сама менялась. И внешне, и внутренне. Смотрю — в платье уже. Но не это главное. Посветлела, похорошела. Через несколько месяцев это совсем другой человек был. В прошлом году, когда всех бабушек на карантин посадили, она приходила и просила телефоны стареньких прихожан — может, кому чем помочь надо. Вот что доброе слово делает. Одно только доброе слово! А если бы она тогда ушла? Елена Кучеренко, Вадим Прищепа. #ЕленаКучеренко