Японию и Армению, таких далеких друг от друга географически, связывала большая история Великого Шелкового пути.

▲ Гора Фудзияма. Фотография космонавта Сергея Рязанского Историки рассматривают Страну Восходящего Солнца как конечную точку этой караванной дороги, которую на Западе замыкала Италия. Для того, чтобы попасть, скажем, из Токио в Стамбул, нужно проделать путь 8943 километра. В декабре ушедшего года российский космонавт Сергей Рязанский сделал в открытом космосе ряд фантастических фотографий: ледники Патагонии, ливийский оазис, огни в долине реки Нил… Среди снимков и несколько фотографий Арарата, озеро Ван, а также действующий стратовулкан на японском озере Хонсю — легендарная гора Фудзияма. Действительно, с такой высоты священные армянская и японская горы очень похожи — имеют идеальные конические очертания, только рядом с Араратом (Масисом) расположена еще одна — Малый Арарат (Сис).

▲ Арарат. Фотография космонавта Сергея Рязанского И Арарат, и Фудзияма на протяжении многих веков являются популярными темами оригинального искусства. Многие исследователи писали о поэтической близости японской и армянской культур. Обычно, ее находят в уникальности и аскетичности, предполагая, что именно жизнь в сейсмической зоне, но при этом радостная и гармоничная, роднит ментальности этих двух народов. Центральный мотив в картинах армянских художников — Арарат — священная гора, где, по ветхозаветной легенде, остановился Ноев Ковчег. Какие же мы знаем графические изображения Арарата? Прежде всего, можно вспомнить рисунок Ивана Айвазовского «Сошествие Ноя с горы Арарат». Эскиз этот создан в романтическом духе в 1897 году.

▲ Иван Айвазовский. «Сошествие Ноя с горы Арарат», 1897 Мы знаем изображения Арарата, которые оставили нам путешественники Иоаганн Фридрих Паррот, сэр Роберт Кер Портер. Вот как описан Арарат в книге 1832 года «Зеркало литературы, развлечения и обучения»: «Его вершина покрыта вечным снегом; нижние части состоят из глубокого, движущегося песка; и одна сторона представляет собой обширную пропасть, покрытую дымом, из которого, как известно, исходило пламя». И еще: «Кто может созерцать это великолепное возвышение без смеси благоговения и восхищения», — восклицает автор путевого очерка в «Пятнадцатимесячного паломничества» Дж. Х. Стокелер, оставивший нам несколько биографических работ и книг по британской военной истории.

▲ Изображение Арарата в технике клипарта Современные художники могут изображать Арарат в технике клипарта (графическое изображение на принтере). Японцы, приезжая в Армению, видят Арарат как почти зеркальное отражение своей Фудзиямы. Несмотря на то, что библейская гора намного выше своего японского «отражения», имеющего сакральный смысл для жителя страны Ниппон. Высота Арарата 5137 метров, а Фудзи — 3776. Почему же так сложилось, что такие разные культуры стали близкими? Жизнь в Западной Армении была очень сурова: тяжелые климатические условия, несколько месяцев снежных заносов, отрезающих от внешнего мира, набеги и грабеж курдских и иных племен, заставляли армян выживать в тесном сообществе.

В то же время в японском языке есть термин «сакоку» («страна на цепи») — что означает политику самоизоляции Японии от внешнего мира. Именно поэтому ее искусство имеет характеристики «художественных эндемиков». Может быть, поэтому армянское и японское искусство в современном мире стали притягиваться друг к другу. Наиболее ясно эту связь представил художник Кацусика Хокусай, посвящая всю жизнь совершенствованию навыков рисования этой горы, располагающейся на острове Хонсю в 90 километрах от Токио. Пока великий мастер рубежа XVIII–XIX веков в 70 лет не написал серию «36 видов Фудзи».

Он работал, можно сказать, в японской предтече импрессионизма и в технике укиё-э выражал изменчивость мира. Те эффекты, которые увидели англичане через век благодаря Уильяму Тёрнеру, а во Франции еще через несколько десятков лет, когда свет, иллюзии, тени, зыбкость мира хлынула на полотна импрессионистов, Хокусай уже разрабатывал в многочисленных образах Фудзиямы. Разумеется, ни один из них не был похож на фотографию Сергея Рязанского: где японская гора создалась словно вытягиванием пальцев Бога, благодаря чему ее фактура из космоса становится похожей на хлынувшие из сердцевины заснеженного кратера трещины-лучи. На гравюрах Кацусики Хокусая Фудзияма предстает как основа жизни любого японца, даже если он живет на соседнем острове. Она выходит то на передний план, и позади ее летят перистые облака. Либо она уходит в перспективу, но не прячется: на таких картинах изображаемые реалии становятся одновременно статичными и динамичными, текучими. Дополнять образ Фудзиямы может яркий зеленый холм, расположившийся справа от нее, по склону которого неприметно взбираются крестьяне, лошади с нелегкой поклажей. В таких работах японский художник придерживается тех цветов: темно-серого, травянистого и охристого. Интересна графика «Вид на Фудзи из Каная, на дороге Токайдо»: гора здесь даже выше облаков, а ее фактура похожа на «плетёнку». Так дополняют друг друга фрагменты разнонаправленной штриховки. Из глубины кадра к нам приближаются люди: основное действо происходит на побережье и в море. Хокусай представляет нам сцены из жизни региона, здесь располагался Восточный Морской путь.

▲ Юрий Дёмин. «Красный Арарат» Рассуждая о первопричинах, глубинных связях, которые объединяли Японию и Армению в большей мере, чем другие культуры, мы обратимся к тбилисской, скорее, к тифлисской художнице Гаянэ Хачатурян. На ее поэтику японская живопись повлияла очень сильно. Хотя сначала Гаянэ изучила армянскую средневековую миниатюру, грузинские фрески, каноны классической европейской живописи. На какое-то время ее проводником стал японский художник, основоположник направления укиё-э, Китагава Утамаро. Сложилось так, что, как и Хокусай, Гаянэ свой путь в искусстве начала с портретов известных людей. «С посвящением Великому из великих Китагава Утамаро» — так называется известное полотно Гаянэ, выполненное в 1976 году.

▲ Кацусика Хокусай. «Южный ветер. Ясный день (Красная Фудзи)» Перекрестные мотивы у армянских и японских художников окрашены порой в знаковый красный цвет. Страстный, животный, он стал одним из тех, что лег в основу античного искусства. Красная Фудзияма и Красный Арарат. Гравюра Хокусая под названием «Южный ветер. Ясный день (Красная Фудзи)», выполненная в 1832 году на дереве, стала культовой. Ей подражали как современники художника, так и в XX веке. В 60-х годах XIX века еще один мастер японской гравюры укиё-э Утагава Хиросигэ создал одноименный цикл «36 видов Фудзи». А в 1985 году вышла повесть американского фантаста Роберта Желязны «24 вида горы Фудзи кисти Хокусая», основная фабула которой построена на паломничестве женщины, ожидающей скорую смерть, по местам, запечатленным на гравюрах мастера. Портал barev.today рассказывает интересную историю о том, как «Красный Арарат» нарисовал в 1957 году биохимик по специальности Юрий Дёмин. Своим аналитическим экспрессионизмом он заинтересовал даже такого мэтра, как Ерванд Кочар, и искусствоведа Генриха Игитяна. Однажды в мастерскую к Юрию зашел Минас Аветисян и, увидев эту картину, взволнованно произнес: «Я всю жизнь мечтал нарисовать его красным…» Связь двух культур сохраняется по сей день, хоть путь навстречу друг к другу не близок: самый быстрый перелет составит 12 часов. На самом деле политические, культурные и метафизические между Арменией и Японией настолько глубоки, что в них есть неожиданные центры совпадения. Впервые они возникли благодаря Диане Абгар, которая была послом Первой Армянской республики в Японии.

В 1972 году, армянин с другого конца света — из США — летит в Японию. Этим школьником стал будущий Герой Арцаха Монте Мелконян. Без сомнения, Монте смотрел «Семь самураев» много раз, хотя по свидетельствам его брата, на него очень сильно повлияла не эта лента, а телефильм «Шестой вагон». И все-таки есть ощущение: когда 14-летний подросток приехал в Японию, он почувствовал здесь себя как дома. Сегодня японцы с большим удовольствием путешествуют по Армении, сюда приезжают как представители деловых кругов, так и просто туристы. По данным Всемирной туристической организации, более 10 000 японцев приезжают в Армению ежегодно. Армяне даже придумали анекдот на тему «с кем девятый японец играет в народы». Удивительно, но знакомясь с армянами, японцы лучше понимают, какими они были в старые времена: добрыми, любезными, улыбающимися. Японцы видят здесь настоящие высокие гранаты, потому что дома они выращивают карликовые деревца, которые в мире известны как японские гранаты. Несколько лет назад в Ереване и Гюмри работала выставка «Современное армянское и японское искусство». Художница Норико Кумасе говорила, что природа Армении очень похожа на японскую. Особенно, у подножия Арарата. Юкихико Якабэ священная армянская гора вдохновляла на создание музыкального произведения. Некоторые гости этой встречи приезжали в Армению уже в седьмой раз и говорили, что такие цвета зданий, как розовые, серые, коричневые, в Японии не увидишь. Также они говорили о том, что Армения не должна быть урбанизирована, как их страна. Так, Арарат и Фудзияма — два сакральных символа — помогают сохранять культуру, традиции, обеспечивают преемственность знаний. © Валерия Олюнина