С 1 февраля вступает в силу закон, который даёт администрации соцсетей вето на публикацию сомнительного контента. Разбираемся, что будет им считаться, какие наказания ждут владельцев популярных платформ и пользователей, можете ли вы попасть под статью за мат в соцсетях и почему в регулировании интернет-поведения работает только кнут.  Что за закон?  В конце прошлого года Госдума приняла законопроект, который обязывает соцсети самостоятельно выявлять и блокировать запрещённый контент. Под социальными сетями в документе понимаются сайты, доступ к которым составляет более 500 тысяч пользователей (неопределённый круг лиц), находящихся на территории России. В реестр не попали разве что группы в WhatsApp. Впрочем, финальное слово за Роскомнадзором — именно он будет признавать интернет-ресурсы социальными сетями и составлять их список. Руководству упомянутых площадок придётся шерстить страницы блогов и сообществ на своих ресурсах и своевременно избавляться от «запрещёнки».  — На наш взгляд, это самый действенный способ по наведению там элементарного порядка, — говорит один из авторов законопроекта, депутат Госдумы Сергей Боярский. — Ни у одного государственного регулятора нет таких технических возможностей по мониторингу и поиску запрещённой информации, какие есть у самих площадок.  Что стало катализатором для такого закона?  Какого-то конкретного события, которое стало последней каплей для законодателей, нет. К новым запретительным мерам привело вообще поведение блогеров и стримеров в социальных сетях. Наверняка до сих пор у многих на слуху история с блогером Mellstroy, избившим девушку во время прямого эфира на YouTube-канале (до блокировки там было примерно 700 тысяч подписчиков). В декабре зрители стрима блогера Reeflay могли видеть, как за его спиной умирала девушка. И подобного треш-контента — море.  — Проблема состоит в том, что объёмы такого деструктивного контента увеличились, — говорит директор Лиги безопасного интернета Екатерина Мизулина. — Увеличился охват этих публикаций, стало больше пользователей сети Интернет как таковой, социальных сетей, мессенджеров, видеохостингов и иных платформ. Особенно в детской аудитории. И объёмы этого контента пугают. По нашим данным, порядка 43 миллионов пользователей соцсетей в России состоят в различного рода деструктивных сообществах. Из них порядка 8,5 миллиона — это дети. Какого рода это сообщества? Это сообщества, посвящённые, например, кибербулингу (травле и издевательствам), суицидам, шок-контенту, а также треш-стримы и другие виды с особой жестокостью и насилием. Это группы о наркотиках, группы экстремистского и террористического характера. Такого рода деструктивного контента достаточно много, и рост его продолжается.  Какой контент попал под запрет?  На данный момент претензий к соцсетям и их пользователям у законодателей накопилось по восьми пунктам. С 1 февраля ресурсы, попавшие в реестр, будут обязаны выявлять и блокировать следующий контент. 

Кроме того, администрация соцсетей обязана будет следить за обсценной лексикой. Правда, никаких санкций за неисполнение этого требования нет.  — Не нужно читать буквально наше предложение как полный запрет на использование нецензурной брани. Мы лишь призываем это делать, — говорит Сергей Боярский. — Дальше это будет на совести социальной сети и тех решений, которые они будут применять. Мы прекрасно понимаем, что вычистить всю ненормативную лексику из комментариев или каких-то сообществ на сегодняшний день не представляется возможным.  Какое наказание ждёт владельцев соцсетей? Если администрация соцсети не станет удалять запрещённый контент, её накажут рублём. И штрафы солидные. Для граждан они составят от 100 тысяч до 200 тысяч рублей, для должностных лиц — от 400 тысяч до 800 тысяч, для юрлиц — от трёх до восьми миллионов рублей. Если владельцы социальной сети с первого раза не поймут и повторно откажутся блокировать контент, сумма вырастет. Она составит от 200 тысяч до полумиллиона для граждан, от 800 тысяч до миллиона рублей для должностных лиц, для юридических лиц — от 1/10 до 1/5 совокупного размера годовой выручки, но не менее 8 миллионов рублей.  А что с владельцами аккаунтов?  Для блогеров и других пользователей, которые ведут треш-стримы и распространяют шок-контент, есть своя статья. Новый закон очередных запретов для юзеров не предписывает.  Но ведь большинство пабликов с «запрещёнкой» — это закрытые группы?  — На самом деле большая часть таких пабликов, особенно экстремистско-террористического характера, не являются закрытыми группами, — говорит Екатерина Мизулина. — Это открытые группы, и для их продвижения в соцсетях используются абсолютно типичные механизмы, абсолютно коммерческие методы и алгоритмы. Да, часть из них закрытая, но это совершенно не имеет никакого отношения к работе, потому что на данном этапе задача будет у владельца (у администрации соцсетей, мессенджеров и видеохостингов) — самостоятельно такой контент модерировать, самостоятельно его блокировать или удалять и оперативно реагировать на жалобы пользователей, которые к ним поступают. Чего на данный момент они пока не делают. 

Что, и я могу пожаловаться?  Можете. Например, если вас возмущает видео, которое смотрит ваш ребенок, вы вправе сообщить об этом администрации социальной сети в два клика. Достаточно нажать кнопку «пожаловаться» (она есть везде) и указать причину вашего недовольства. Если руководство соцсети не примет никаких мер по блокировке или удалению контента, можно направить соответствующую жалобу в Роскомнадзор: в электронном виде через портал госуслуг и в бумажном — принести лично или отправить почтой. Подробную информацию вы можете уточнить по телефону +7 (495) 983-33-93.  У «интернет-запрещенки» есть срок давности?  Рассмотрим этот вопрос на примере рекламы онлайн-казино. Видео про «поднял бабла» и ролики с рэперами в рекламных футболках букмекерских контор теперь рискуют попасть в бан, когда бы они ни были опубликованы. Логика проста: раз публикации доступны для просмотра, значит, они попадают под букву закона.  — Конечно, никакого срока давности нет, — говорит Екатерина Мизулина. — Если сейчас он продолжает транслироваться и получать просмотры и охваты. Мы же живём в сегодняшнем дне. Если бы они были загружены несколько лет назад и дальше какие-то действия с этими видео были приостановлены, никто бы не смотрел их и не получал определённое число просмотров, это был бы один вопрос. А поскольку продолжает существовать ситуация с распространением информации (а речь идёт именно об этом), то, конечно, к ним будут также применяться все те нормы закона, которые есть, как и к любому другому запрещённому контенту.  Закон будет совершенствоваться?  Поскольку законы не пишут под единичные случаи, законодатели не исключают, что в дальнейшем он будет меняться в зависимости от вызовов времени и исходя из реалий.  — Если на рубеже 2014–2015 годов мы поднимали тему групп, связанных с суицидами, которые распространялись среди детей, или групп так называемого АУЕ (включена в перечень запрещённых в РФ экстремистских организаций. — Прим. ред.), то сейчас многие из этих сообществ трансформировались в другие, где всё смешано. Это и суициды, и нападения на школы, на общественные учреждения, — говорит Екатерина Мизулина. — По сути, это группы экстремистско-террористического характера. И такие явления постоянно появляются, поскольку меняется механизм работы самих платформ, появляются новые сервисы и возможности, и, например, тех же треш-стримов на рубеже 2014–2015 годов просто не было. Сейчас в 2020 году мы все увидели, что они появились. Всё эволюционирует, всё меняется. Я думаю, что будут подниматься ещё и темы с ограничением мошеннических действий определённого характера, потому что это сейчас имеет колоссальный охват, и в прошлом году был резкий рост такого рода случаев. Поэтому, думаю, будут определённые дополнения в законе, и будут они появляться постепенно.  «Нельзя свалиться в варварство, если ещё из него не вышли»  С интернетом и его влиянием на общество российские власти борются давно и с разной степенью успешности. Осенью 2019 года активно обсуждали «суверенный интернет», но так называемого чебурнета так и не появилось. Новая инициатива хороша, но рассматривает ситуацию только с запретительной стороны. Грубо говоря, удочку отобрали, а рыбу не дали. Главной полуосознанной задачей государства, как писал известный философ и антрополог Андрей Пелипенко, остаётся укрощение варваров — «дикарей, развращённых благами цивилизации, но не желающих и неспособных работать для расширения её ресурса и отказывающихся от цивилизационной стратегии жизни».  — Нельзя свалиться в варварство, если ещё из него не вышли, — говорит доктор философских наук, заведующий кафедрой прикладной социологии Уральского Федерального университета Анатолий Меренков. — Сейчас идёт усиление эгоистических наклонностей с помощью культуры, искусства, соцсетей и СМИ. Давайте посмотрим на наше телевидение. У нас же есть целые программы о том, кто кого изнасиловал, убил, обокрал. Люди их смотрят, эти передачи считаются рейтинговыми. Выходит, есть достаточно большое количество людей с низменными, мазохистскими наклонностями. Они жаждут получить новую информацию «кто кого», а не о том, кто оказал помощь, помог больным детям, занимается благотворительностью. Те формы запретов, которые есть, малоэффективны. Есть люди, рождающиеся с определённой склонностью к власти, а склонность к власти ведёт к склонности к насилию, потому что власть осуществляется чаще всего с помощью насилия. Этих людей надо иначе воспитывать, образовывать, включать их в деятельность, связанную с помощью, поддержкой других людей.  И не забываем о так называемом эффекте Стрейзанд, когда цензура приводит лишь к более широкому распространению запрещённой информации.