Мангруппа приходит... не через два, через три дня... Мы успеваем ещё раз сгонять колонну в Мармоль... и, практически каждый день: вертолеты... вертолеты... вертолеты... Солнечное утро... ну, как утро... часов одиннадцать... греемся на солнышке возле блиндажа... ждем... по слухам, третья ММГ уже на подходе... Сделаю маленькое отступление... немного об одежде и не только о ней... Основными критериями «использования» одежды в Афганистане являлись не мифические требования и положения Устава, а, в основном, удобство и практичность... В первую очередь это касалось зимней одежды: шапка — обычно без звезды или кокарды... очень часто шапка используется вместо «подушки», чтобы не уколоться... о погонах и петлицах на бушлатах даже не упоминаю... только у офицеров, и то, не у всех... под бушлатом и хэбэ - свитер, не «уставной», нам почему то «не положено», а какой придется... большой популярностью пользовались синие шерстяные «мастерки» («олимпийки») с высоким «горлом» на змейке... подсумок с магазинами, при необходимости, на ремне под бушлатом, хотя обычно хватало двух «спарок»: два магазина от РПК (по 45 патронов), повернутые на 1800 и скрученные проволокой и изолентой... одна — в автомате, вторая — в кармане ватных штанов (только не спрашивайте - откуда такое количество магазинов, если все РПК на заставе с полным комплектом)... К чему такое отступление?  Мы оказались не готовы к встрече с Третьей ММГ... … Вдали послышался все усиливающийся гул, в небе над городом повисла темная полоса, медленно приближавшаяся к нам... На дороге, ведущей к лагерю, показались первые машины: БМП, БМП, БМП... Вот откуда такой гул: похоже вся мангруппа на БМП... в первой и второй в основном БТРы и только по одной заставе на БМП... в Третьей, как оказалось, с точностью наоборот... Колонна вытягивается из города, медленно вползает на территорию лагеря... машины рядами становятся между линией окопов и наружным ограждением из колючей проволоки... На броне — никого, люки задраены... Напротив нас останавливается БМП... в открытую бойницу на нас смотрит чей то глаз... Машины стоят... люки не открываются... никто не выходит... Мы заинтриговано наблюдаем... глохнут моторы... Из кабины 131го ЗиЛа, стоящего перед БМП, выпрыгивает капитан... подняв вверх правую руку, он орёт: «К машине!»... БМП как-будто взрывается... распахиваются задние двери, откидываются верхние люки... из люка высовывается голова: «Товарищ капитан, а противогазы брать?» «Что за вопрос?» - возмущенно орет капитан... Голова исчезла... Из БМП выскакивают «пассажиры»... восемь человек... в полной «сбруе»: ремень с лямками, на ремне весь «набор»: подсумок с магазинами, подсумок с гранатами, штык-нож, сзади: фляга и !!!лопата!!! через плечо висит сумка противогаза, на плече автомат, на спине — вещмешок... при этом они в бушлатах и ватных штанах... как они там поместились? Да и вообще: зрелище не для слабонервных... Строятся... настороженно глядя по сторонам... в тревожном ожидании чего-то неприятного... или страшного... наших расслабленных фигур, заинтересованно наблюдающих за происходящим, они, похоже, не замечают... … Жить стало полегче... Погрузка вертолетов, колонн, уже не наше дело... За нами охрана лагеря и сопровождение колонн... пока... можно отоспаться... Третья мангруппа обустраивается, обживается... Им повезло... Лагерь готов, строить блиндажи не надо... все построено Первой мангруппой... Мангруппа прибыла к нам откуда то с китайской границы. Там они несколько месяцев проходили подготовку. Потом, с Нового года, они, оказывается, были у нас в Термезе, на учебном... Пока они просто «привыкают» к окружающей обстановке. Единственное занятие: это погрузка вертолетов и колонн... Но скучать им не приходится, каждый день у них с утра: зарядка, после завтрака обязательное построение на плацу... распределение работ... С третьего дня работает столовая... собственно, она работала и раньше, но кормили только мангрупповских (1ММГ), нас, как оказалось, просто некому было принять на довольствие... все в Мармоле... Теперь вопрос с питанием решён... только рассматривать это как улучшение условий не получается... Поэтому, все продолжается как прежде: молодежь регулярно ловит голубей (их количество, кажется, только увеличивается), из «сэкономленных» запасов варим обед... Завтрак и ужин все таки посещаем, там дают сливочное масло... или посылаем за ним молодежь...

.                                      отдыхаем... Конечно, без недоразумений не обошлось... начиная с первого посещения столовой: дежурный лейтенант и прапорщик (начальник столовой) попытались «качать права»: посещение столовой строем и всей заставой... даже без привлечения наших офицеров (чего по пустякам беспокоить) решаем вопрос со «свободным» доступом: часть заставы на постах, часть спит после службы, покажите наши семь столов (на семьдесят человек), с остальным разберёмся сами... посуду («бачки»(кастрюли) будем возвращать в целости и сохранности... К слову... о том, что «переговоры» вели не офицеры, начстоловой понял дня через три... но все осталось по прежнему... оказался нормальный мужик... Очередная колонна в Мармоль... Мы уже не гоняем БТРы по ущелью... Доводим колонну до «входа» и ждем возвращения... Так и в этот раз... Машины пошли дальше, мы располагаемся ждать... Кто то отправляется в «гости» к ребятам со Второй мангруппы, их застава охраняет вход в ущелье... Кто то укладывается спать... Кто то просто сидит или лежит на БТРах, наслаждаясь временным ничегонеделаньем... Олежа Ленев, водила 200го БТРа, минут пятнадцать крутиться БТРом на месте, вместо того, чтобы просто, описав дугу, развернуться: два метра вперёд (колеса влево), два метра назад (колеса вправо) и так ...цать раз подряд... наконец, угомонился и он... отдыхаем... тишина... солнышко...

.    Олежа Ленев, Васька Леончик, Колька Хованов и Саня Лысенко на БТРе... … Из ущелья доносится гул... он становится все громче... гул сопровождается каким-то лязгом... Через несколько минут из ущелья появляется колонна… несколько танков... 122 полк... уходят «домой»...

Танки идут мимо нас... Грохот разрыва... Один из танков слегка подпрыгивает и останавливается... Двое ребят, спавшие на броне 200го БТРа, буквально «сдуты» на землю взрывной волной... Танк подорвался напротив 200го БТРа... Из танка, матюкаясь, вылазит экипаж... все живы... легкая контузия... повезло... мина оказалась противотранспортной, побило траки и каток... Танкисты сообща меняют каток и траки... Из мангруппы едет группа саперов... будут осматривать окрестности, скорее всего мина здесь не одна... Олежа Ленёв курит одну сигарету за другой... Следы колес его БТРа не доходят до мины каких-то полтора метра... Он единственный, чей БТР не стал разворачиваться по дуге... «Хотел... Но передумал... В последний момент...» Приезжают саперы... Часа через полтора: «Мин нет... все вокруг чисто»... Танки, закончив ремонт, уходят... Я слышу, как командир саперов советует танкистам, на всякий случай, не ехать по наезженной колее... После этого он ещё долго о чем-то разговаривает с Александровым и Царем... … Охрана лагеря уже не на нас! Третья мангруппа... В первую ночь, конечно же, не обошлось без приключений... Время — около одиннадцати вечера... мы, человек шесть, тихо переговариваясь, сидим возле блиндажа, спать ещё не хочется... Тишина... С околицы Мазарей доносится ленивый лай собак... Три красные ракеты над лагерем... Тревога! Из соседних блиндажей выскакивают темные силуэты с оружием и ручейками растекаются по окопам... «Учения, наверное... Могли бы и предупредить» - лениво зевает кто-то... Гул моторов... освещая прожекторами периметр (заграждение из колючей проволоки) по кругу, с внешней стороны окопов, двигаются, похоже, ВСЕ БМП мангруппы... «Почему не на позициях?... Почему без оружия?... Проникновение в лагерь!...» - рядом с нами материализовался капитан, командир одной из застав Третьей мангруппы... «Так это у вас не учения?! Какое проникновение? Откуда?» - напряглись мы... «В районе шестого поста... Заметили одного человека...» Шестой пост... Это на противоположной стороне лагеря... За колючкой — равнина... спрятаться негде... перед колючкой МЗП, мины, сигналки... Бред... Мы расслабились... Цирк продолжается ещё часа полтора... С проческой лагеря... В конце-концов выясняется: связист Первой мангруппы, их блиндаж находится метрах в ста от шестого поста, а выход из блиндажа буквально в метре от линии окопов, вышел по «малой нужде»... и, по привычке, перескочив окоп, отошел метров на пять... потом вернулся обратно... «Бдительные» постовые, похоже, прозевали «выход», зато заметили «возвращение»... они и подняли тревогу... их не смутил даже тот факт, что не сработала ни одна мина или сигналка, а их там, как грязи... Этот эпизод явился «последней каплей» в медленно нарастающем напряжении между «старожилами»: остатками Первой мангруппы и нашей заставой, с одной стороны и «новоселами» - Третьей мангруппой... Растущее раздражение командования Третьей мангруппы вполне можно понять: по лагерю, якобы находящемуся в их ведении, свободно и бесконтрольно передвигаются посторонние военнослужащие, мало того что не считаясь с установленным распорядком, но и своим поведением и внешним видом подающие «дурной» пример военнослужащим мангруппы... Наутро в штабе состоялась «жаркая» беседа... Результат: общее построение всех подразделений... Третьей мангруппы... Плац... Огромной буквой «П» стоят заставы третьей мангруппы, перед ними, со «свободной» стороны, группа офицеров… руководство мангруппы и начальник Оперативной группы... Выступление начальника Оперативной группы… кратко: «Солдаты! Сержанты! Офицеры! Вы прибыли сюда, в Афганистан, для того чтобы с честью выполнить свой долг перед Родиной! Вам предстоит ещё многому научиться и узнать, прежде чем вы сможете эффективно и без потерь выполнять поставленные перед вами боевые задачи... … Солдаты! Сержанты! Офицеры! Здесь, в лагере вашей мангруппы, сейчас находятся БОЙЦЫ!!! занятые выполнением важной боевой задачи и ваши первостепенные задачи: Не мешать! По возможности помогать! Учится на их примере... Мангруппа! Равняйсь! Смирно! По расположениям — Разойдись!»... Во время этой пламенной речи, за спиной группы офицеров, метрах в сорока-пятидесяти, наши молодые увлеченно ловили очередную «партию» голубей... (грохот падающего ящика периодически перебивал голос выступающего)… У нас гость... Пришел старший лейтенант Артемьев... он заведует ПФС (продуктово-фуражная служба — склад продуктов) ему надо помочь: провести инвентаризацию склада... нужны человек десять-пятнадцать... в переговоры вступает Алехин... не договорились... недовольный Артемьев выходит... Через пару минут начинает дымить печка... Посланный наверх молодой докладывает: «Артемьев ногой закрыл дымовую трубу» (сверху, на «крыше» блиндажа, труба выступает не больше чем на тридцать-сорок сантиметров)... Решение приходит мгновенно... Дав соответствующие указание кому-то из молодых, толпой вываливаемся из блиндажа: Артемьев стоит с сигаретой в руке, картинно облокотившись на колено своей ноги, закрывающей трубу дымохода... увидев высыпавшую из блиндажа толпу, его лицо расплывается в улыбке: «выкурил из норы».. Мы в предвкушении... сейчас... там, внизу… в блиндаже… дневальный бросает несколько больших кусков тротила в печку… под самую трубу… гул... из под ноги Артемьева в стороны и вверх бьют языки пламени, на мгновения полностью окутывая его фигуру... пламя, так же неожиданно, как появилось, исчезает... Артемьев потрясенно молчит несколько секунд... качает головой... бросает недокуренную сигарету... «Еб...ые!!!»... уходит... Мы с хохотом возвращаемся в блиндаж... … С Бутырским опять чуть не случился «удар»... День... Валяемся в блиндаже... Работает радио... Как назло, сплошная классическая музыка... кто-то уже протянул руку, чтобы выключить эту тягомотину, как вдруг: «Внимание! Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза!»... Все насторожились... «Передаем экстренное сообщение ТАСС» - все насторожились ещё больше... «Сегодня, 9 февраля, после долгой и продолжительной болезни скончался Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Юрий Владимирович Андропов...» «Ни хрена себе! Опять какая-нибудь х...ня начнется! Опять режим «усиленной охраны» границы... как и с Брежневым!» Кто-то вспомнил: в БТРе есть журнал «Пограничник» с фотографией Андропова (Андропов, как бывший Председатель КГБ, пользовался в ПогранВойсках большой популярностью)... послали молодого... прикрепили портрет к картонке из ящика от тушенки... полоску ткани углем «покрасили» в черный цвет, прикрепили полоску в правом нижнем углу портрета... картонку прикрепили на один из столбов, подпирающих свод блиндажа, напротив входа в блиндаж... из нескольких открыток, найденных в блиндаже, вырезали цветочки, прикрепили под портретом... получилось торжественно и душевно... В блиндаж заходит Бутик, что-то рассеяно мырлыча себе под нос... Его взгляд упирается в портрет... несколько секунд ничего не происходит... глаза Бутика начинают расширяться... на негнущихся ногах он подбегает к портрету... «Да что ж вы делаете... » - стон души - «да за такое... и вас... и МЕНЯ!» - трясущимися руками он пытается снять портрет... «Товарищ капитан!» - всеобщее недоумение - «А что не так? Он же умер...» «Кто умер?» «Андропов! По радио передали!» - включаем радио... там опять «классическая» музыка... - «Вот, слышите, весь день такое, как и с Брежневым»... Бутик чуть-чуть успокаивается... но не полностью... «Так... Я сейчас схожу в штаб, все узнаю, а вы пока это уберите»... уходит... Подробности «похода в штаб» нам этим же вечером поведал связист с первой мангруппы, дежуривший в штабе: «Заходит ваш Бутырский... весь какой то дерганый... И начинает «круги выписывать»: «Как дела? Что нового слышно? Ничего не случилось?»... в ответ: «Нормально... Ничего... Пока, слава Богу, ничего...» «Точно ничего?» Оперативный дежурный наконец обращает внимание на странное поведение Бутика: «А что, что-то должно случиться?» «Да тут мне мои бойцы сказали... они вроде бы по радио слышали... вот я решил зайти уточнить... на самом деле или нет...» «Да что случилось то?» Бутырский, как в омут головой: «Говорят, Андропов … умер»... сказал и замер, глядя на оперативного... Тот, глядя на помощника: «Да вроде бы пока не сообщали... А где они слышали?» «Да вроде бы по радио... Там и музыка соответствующая»... Бутик весь вспотел... Оперативный включает радиоприемник... Несколько минут по нескольким волнам слушают «классику» «Может позвонить, узнать» - несмело предлагает Бутик... Вздохнув, оперативный поднимает трубку ЗАСа (кодирующая аппаратура связи, делающая невозможной любую прослушку и раскодировку разговора) и вызывает штаб войск округа в Ашхабаде, местного дежурного... Разговор повторяется: «Как дела? Что нового слышно? Ничего не случилось?»... в ответ: «Нормально... Ничего... Пока, слава Богу, ничего...» «Точно ничего?» «Точно!» «А из Москвы ничего не слышно?» «А что должно быть слышно?» «Да вроде бы главный УШЕЛ»... Пауза... «Побудь пока на связи»... Тишина... Десять минут ожидания... Потеют все... Несчастный Бутик не знает, куда себя деть под взглядами присутствующих... Наконец, вызов... «Москва информацию подтверждает... Вводится режим «усиленного» несения службы... следует...» Бутырский оживает на глазах... При первой же возможности сматывается со штаба»... … Срочный выезд... Время - около одиннадцати дня... В большой кастрюле только собирается закипать бульон с голубями... «На выезд! Все!»... Быстро собираемся... «Что делать с голубями? Выбрасывать?»... Алик Алехин быстро соображает: двое молодых тащат кастрюлю за ним... через несколько минут возвращаются... «Повару с офицерской столовой отдал... Приедем, с него «бакшиш»...» Через город выезжаем в направлении Балха... минут сорок езды... мы на месте... какой-то кишлак... две свежеразбитых афганских «барбухайки»... несколько трупов... местные... тут же афганские «силовики»: царандой (милиция) и ХАД (госбезопасность)... впереди слышна «ленивая» автоматная стрельба...

После переговоров с «советником» ХАД-овцев (офицер КГБ или ГРУ) выдвигаемся вперед... Стрельба приближается... Занимаем позиции... Задача: не дать ночью группе духов просочиться в глубь кишлака... Застава полукольцом охватывает участок кишлака, откуда периодически доносится стрельба... С противоположной стороны кольцо замыкают подразделения царандоя и ХАД. Они же и ведут проческу... Это не сорбозы (афганская армия), это «идейные», духам ничего не светит... не выпустят... …Через день, к обеду, все закончено... Пленных увозят ХАДовцы... Мы возвращаемся в мангруппу... Только вернулись в блиндаж, гонец... «Кто Алехин? Как стемнеет, подойди в офицерскую столовую... и пару человек с собой возьми»... Стемнело... Алик уходит... минут через десять в блиндаж возвращаются молодые, ушедшие с Аликом... в руках по ящику: колбасный фарш! сыр!... ставят ящики... «Алик сказал, подойти ещё»... уходят... Заинтригованные, ждем... сыр, колбасный фарш — шикарный «гонорар» за четыре десятка голубей (если вы до сих пор не поняли почему постоянно фигурируют именно четыре десятка голубей — нас (весенников) вместе с молодыми около сорока человек плюс Мотя и Андрюха Ильин)... Ещё минут пятнадцать... возвращается Алик... яичный порошок, сгущенка, сливочное масло... да с этими запасами неделю из блиндажа можно не выходить... и это все за голубей? «Андрюха, повар, проставился» - объясняет Алик - «Ему за ужин с голубями отпуск на десять дней, не считая дороги, дали... через пару недель поедет»... Отдыхаем... В блиндаже тепло, по радио передают концерт по заявкам... хоть какое развлечение... В блиндаж вваливается Васька Трихлеб и начинает прикалываться: «Где дневальный? Почему никого нет на «тумбочке»? Почему нет самой «тумбочки»? Почему бардак в расположении? Почему никто не приветствует старшего по званию? Встать! Смирно! Почему не выполняете команду старшего по званию?» Довольно быстро Васька добивается необходимого результата: кто-то, не выдержав, посылает его нах.... В ответ: выпученные глаза... «Кто?... Я?... Нах... Ах вы суки!...» - этот придурок лезет в подсумок, висящий на ремне - «Получайте!»... с этими словами он выдергивает чеку у выхваченной Ф-ки (граната Ф-1 «лимонка») и бросает её на пол посреди прохода... В мгновенно наступившей тишине слышен щелчок... это боек под действием пружины ударил в детонатор... четыре секунды горения «замедлителя» и будет взрыв... Что делать?! Замечаю... часть пространства между мной и гранатой перекрывает один из столбов, подпирающих свод блиндажа... если сместиться правее — я в недосягаемости для осколков... двигаюсь (прыгаю) вправо в столь желанную «глухую» зону... Лежащему слева Грицаю приходит та же мысль... сталкиваемся... крепко обхватив друг друга, замираем... остальные заняты чем то подобным... Взрыва нет... вместо взрыва — корчащийся в судорогах (от смеха) Васька... Понимание, что нас как то «развели» выливается в общий рев: «Сука! П..ар! У..ок!» Справедливое негодование подбрасывает всех на ноги... Васька, прекрасно понимая, что «шутка удалась» и сейчас его будут бить... пытается «сделать ноги»... ему даже удается выбежать из блиндажа и пробежать... метров шесть-восемь... эта тварь не прекращает смеяться даже когда его, сбив с ног, начинают слегка пинать ногами... Смех делает своё дело: пинки прекращаются... Васька... заходясь от смеха: «Если бы вы видели свои рожи...», за что зарабатывает несколько подзатыльников... Злость проходит... мы начинаем «въезжать» в «изящество» розыгрыша... Этот придурок разобрал запал и удалил детонатор... чтобы не было сильного металлического звука при ударе бойка по корпусу гранаты, засунул внутрь небольшой кусочек свернутой ткани... осталось только спровоцировать «клиентов»... У нас – вылет… куда то в Мармоль… БТРы и БТРщики остаются в лагере… Остальные – летим… Сборы – недолгие… все и так наготове… Утро… наскоро перекусив, выдвигаемся к вертолетной площадке… ждем… час… второй… третий…

Наконец: «По машинам!»… грузимся в вертолеты… Взлет… Летим недолго… Под нами проплывает хребет… За ним, чуть левее, Мармольское ущелье… Вертолеты подлетают к одной из гор, окружающих ущелье… Выгрузка… Я с АГСом… поэтому выпрыгиваю из вертолета практически последним… Почему выпрыгиваю, а не выхожу или вылажу? Все просто… Вертолет, чуть покачиваясь, висит над землей… колеса не достают до земли с полметра… Прыгать приходится с полутора-двух метров… Вроде бы немного… если налегке… Автомат, вещмешок с сухпаем и боекомплектом, фляга с водой, подсумок с магазинами, прицел к АГСу, сам АГС (тело)(сзади, в чехле типа рюкзака), одна кассета с гранатами… всего килограмм за пятьдесят… поэтому быстро отбежать в сторону у меня вряд ли получится… Прыгаю… удар ногами о землю… резко увеличившийся вес заставляет присесть… ноги «работают» как амортизаторы… до хруста в коленных суставах… отбегаю в сторону… на ходу осматриваясь… Мы – на краю плоскогорья… Справа – метрах в пятидесяти-ста… обрыв… внизу, метрах в шестистах – чашеобразная долина Мармоль… Перед нами – узкое ущелье, медленно поднимающееся до уровня плоскогорья на запад от долины… Слева и сзади – уходящее в глубину гор плоскогорье… В расщелинах и на северных склонах полно плотного слежавшегося снега… таять он пока явно не собирается…

.                                       внизу - Мармоль... Застава размещается по дуге… оба конца дуги упираются в обрыв… Занимаем позиции… Наша с Хованом цель – ущелье… пока светло, делаем по несколько пристрелочных выстрелов… Царь занят любимым делом… опять корректирует огонь минометчиков… с 10й площадки… она находится как раз над лагерем мангруппы… От греха подальше прячемся… кто в окоп… кто – среди камней… Опасения оправдываются… Очередная мина плюхается совсем недалеко от позиций… Царь… по рации: «Я сказал 120 тысячных влево… куда ………… вы стреляете?». Оказалось, минометчики решили «откорректировать» корректировку… с чего то вдруг они решили, что раз мы находимся напротив их, то, соответственно, все целеуказания необходимо выполнять в «зеркальном» виде… Разобрались… Темнеет… пока все спокойно… По рации поступает команда… открываем огонь в направлении ущелья… к нам подключаются минометчики с 10 площадки… после очередного разрыва мины – в ущелье сильный взрыв… куда то попали… разрывы продолжаются всю ночь… похоже, мина попала в душманский склад…

.                                           на позиции Сидим ещё сутки… тихо… наконец, команда… собираемся… Мы в Мазарях… зачем летали… непонятно… похоже, для того чтобы скорректировать стрельбу минометчиков по ущелью… Следующее утро вносит коррективы… базовый лагерь мангруппы обстреляли… ночью… с того места, где мы были… ...Очередная колонна... Сопровождение смешанное: машины (БМП) - Третьей мангруппы, десант - наш... Колонну ведет Александров, с ним «стажер» - один из офицеров Третьей мангруппы... Погода не радует... периодически срывается дождь, временами переходящий в снег... ветер, постоянно дующий с правой по ходу движения стороны, задувает выхлоп дизеля БМП кажется, прямо в десантный отсек... глаза слезятся... мы вчетвером, Хован, Мотя, Жека и я, матерясь, вылазим наверх... наверху не намного лучше: к выхлопу добавляется дождь, но здесь хотя бы можно дышать... БМП далеко не БТР по плавности хода. Не знаю, может нам попался такой водила, но машина идет, постоянно дергаясь на поворотах... а поворотов полно, колонна петляет между холмов предгорий, продвигаясь к «Северному входу»

Наконец, «Северный вход»... БМП вместе с колонной заходят в ущелье... Логично... должны же они знать, где находится Первая мангруппа...

Мы на месте... пока разгружается колонна, наш «водила» засыпает нас вопросами... Дорога назад оказалась полегче… снег прекратился… Мы в Мазарях... последний раз «клюнув носом», БМП замирает... слезаем... бредем к блиндажу... в ушах - гул дизеля, лица - в следах копоти... подобные поездки - только в виде наказания... отошли метров на тридцать... сзади крик: «Стойте!»... оборачиваемся... в люке наводчик «нашего» БМП, в руках автоматный магазин... «Вы забыли!!!», похоже, у кого-то выпал из кармана... «Да оставь его себе!»... Ну, не возвращаться же из-за какого-то магазина... В глазах наводчика калейдоскоп мыслей и чувств: «Магазин... с патронами!... Да за него... За потерю имущества!... Мне? С патронами?... Неучтенными!... Просто так!!!...» Интересно, через сколько времени он сам будет со смехом вспоминать этот случай «невиданной и непонятной» щедрости... У нас — новое развлечение... «открытое комсомольское собрание»... главная тема: прием в ряды организации новых членов... Жека «договорился»... (как только на заставе комсомольское собрание, Жека, со словами: «Я не комсомолец» сматывается и валяется в спальном...) Бегающий по лагерю капитан из политотдела отряда и Бутик совместно уговорили Жеку... как на фронте... в перерыве между боями... как деды в партию... в полевых условиях... Приняли... Между делом «наехали» на капитана за плохую «культурно - воспитательную работу»... хоть бы экскурсию по Термезу провели, а то за полтора года службы, кроме дорог на учебный, аэродром и Хайратон, ничего не видели и не знаем... Капитан отшучивался и обещал: вернёмся в отряд, он обязательно что-нибудь придумает... На этом и разошлись... Ещё одна «совместная» проводка колонны... без приключений... Первая самостоятельная колонна третьей мангруппы... Через час после выезда сообщение: «Головной БТР подорвался на мине... есть раненые»... Из лагеря уходит несколько БМП... Александров с ними... Через пару часов БМП возвращаются, среди пострадавших — старлей, ведший колонну... Александров вернулся вечером, с колонной... … Утро... команда: «На выезд! Через два часа выезжаем в Термез! УРРРАААА!!!»