Сколько раз учителя говорили о том, что ЕГЭ - БРЕД...

Никто не слушал.А "картина" и вправду мрачная... На курсах (Курск, 2018)КИРО...те, кто не работал в школе, по заранее подготовленным шпаргалкам...пытались "научить" учителей тому, что являет собой так называемая аргументация... Возражения МЕНТОРАМИ отвергались. Более ограниченной демонстрации интеллекта не встречала
Поручение Президента Правительству, инициировавшее введение «итогового сочинения», прежде всего предполагало учет вузами результатов этой работы наряду с результатами ЕГЭ: сочинение должно продемонстрировать вузам, что их будущий студент владеет навыками свободного развернутого рассуждения в письменной форме, обладает широкой эрудицией, живым и богатым языком. В таком случае и вузы заинтересованы в учете результатов перепроверки сочинений, ведь это возвращает им право на учет их интересов и требований к будущему студенту — то, что, к сожалению, слишком унифицируется благодаря ЕГЭ.
В прошлом году преподаватели жаловались на шаблонность мыслей и ограниченный круг произведений («Капитанская дочка», «Обломов» и «Война и мир»). В этом году что-то изменилось?
Михаил Павловец: Мне не раз приходилось и писать, и говорить на эту тему. Лично я пока вижу больше недостатков, чем достоинств у нынешнего формата «итогового сочинения» — и вот почему.
Самый большой недостаток — присутствие требования «построения аргументации с обязательной опорой на литературный материал»
— требования, которое даже мы в Вышке обойти не можем, так как оно является ключевым в критериях ФИПИ. Дело в том, что по Закону об образовании не может быть двух государственных экзаменов по одному предмету — ни по русскому языку, ни по литературе, по которым есть соответствующий ЕГЭ. Поэтому придумали, что «итоговое сочинение» будет проверять «метапредметные умения» — умения писать, рассуждать, приводить примеры и доказательства формируются на всех предметах, не только на уроках словесности.
Но чтобы не потерять при этом литературу, чтобы в ситуации падения интереса школьников к чтению программных произведений все-таки усадить их за книжку, придумали обязать их обосновывать тезисы своей работы… примерами из художественных произведений! Это требование категорически не учитывает эстетическую, художественную природу литературного произведения, не учитывает, что в нем читатель сталкивается не с «реальной реальностью» (такое восприятие литературы называется «наивным реализмом» и свойственно обычно только детям и неразвитым натурам), а с художественной реальностью, с авторским вымыслом, с образом! А почти любой художественный образ предполагает множественность интерпретаций, возможность альтернативных, даже взаимоисключающих прочтений. Именно этому и старается научить школьника хороший словесник, как вдруг — упс! — его выпускникам «итоговое сочинение» предлагает рассуждать примерно в такой логике: «нельзя прощать измены Родины — потому что Тарас Бульба убил за это своего сына Андрия». Тогда как критическое мышление предполагает сформированность умения различать факт и вымысел, оценивать источник информации, понимать, что яркая метафора или притча могут иллюстрировать или украсить твою мысль, но никак не обосновать ее.
Какая-то слишком мрачная картина получается.
Михаил Павловец: Я, конечно, немного утрирую: сильные, подготовленные школьники обычно избегают подобного рода прямолинейности, но их ждет другой подводный камень «итогового сочинения»: требование наличия от «элементов смыслового анализа» вплоть до «комплексного анализа произведения в единстве формы и содержания»! Естественно, хорошо образованный выпускник берется за «комплексный анализ текста», однако, рассуждая о системе образов романа «Евгений Онегин» или жанровом своеобразии «Войны и мира», неизбежно отходит от темы, потому как вместо рассуждения на заданную морально-этическую проблему («верность привычке» или «уроки жизненных ошибок») начинает разбирать особенности того, как устроен текст, как в нем выражаются те или иные идеи и настроения, то есть писать «классическое» сочинение по литературе! Вроде бы не беда — и эксперты вынуждены закрывать на это глаза, если сама по себе работа интересная, но только не по литературе итоговое сочинение, да и отход от темы согласно тем же критериям должен снижать балл!
И вот
третья беда итогового сочинения — оно провоцирует школьников игнорировать художественную природу литературного произведения,
воспринимать его как набор житейских кейсов, при помощи которых можно обосновать и даже аргументировать любую мысль. Собственно, этому способствуют многочисленные сборники «литературных аргументов», перечисляющих, какие сюжеты из каких книг можно использовать в качестве «аргументации», даже не читая сами эти книги — не тратя драгоценное время, нужное для подготовки к другим экзаменам! Достаточно помнить, что изменившая мужу Анна Каренина бросилась под поезд, а Татьяна сохранила верность супругу, несмотря на свою любовь к Онегину — и сочинение на тему верности и измены готово… Только читать такие работы очень горько — а вузовскому эксперту еще и непонятно, насколько заинтересован его вуз в подобных абитуриентах, демонстрирующих неспособность критически мыслить, аргументировать свою позицию, избегать речевых шаблонов и житейских стереотипов.
Какие типичные ошибки допускали выпускники в этом году?
Михаил Павловец: Некоторые из этих ошибок я уже перечислил. Среди прочих указал бы бедность, шаблонность речи («в качестве первого аргумента к моему тезису я приведу комедию Грибоедова «Горе от ума»), рост числа фактических ошибок (когда Чацкий оказывается героем романа Тургенева «Герой нашего времени»), многочисленные попытки выдать заготовку к заранее известному тематическому направлению (скажем, «Верность и измена») за сочинение на конкретную тему, объявленную в день его написания («Можно ли простить измену»). По моему ощущению, больше стало плагиата: ни у учителей, ни у вузовских экспертов нет полноценной возможности проверять все работы на плагиат — ведь они написаны от руки и их надо сперва набрать на компьютере, чтобы загрузить в поисковую систему или на сайт антиплагиат.ру. Все та же тенденция писать свои сочинения как под копирку на материале одних и тех же произведений: в этом году это мало кем прочитанная не в кратком изложении «Война и мир» Толстого, «Чудесный доктор» Куприна, «Сотников» Быкова. Новое же — большое количество работ, заявленных при поступлении в вуз, но написанных с очевидным пренебрежением к эксперту — в манере «и так сойдет»: боюсь, что общее отношение в школах к итоговому сочинению как к бессмысленному и беспощадному обременению переносится и на те работы, которые подаются в вуз на перепроверку.
За возвращение «классического» сочинения долго и упорно боролись. Стоило ли оно того, ведь в итоге все свелось к тому, что учителя натаскивают детей на написание сочинений, причем не одного, а как минимум двух (итоговое сочинение, сочинение в ЕГЭ по русскому языку, а некоторые пишут еще и третье в ЕГЭ по литературе), а где, собственно, сама литература?
Михаил Павловец: Я уверен, что причина известной неудачи в том лукавстве, с каким под видом «метапредметного сочинения» попытались возродить то самое «классическое», по литературе: когда изначальный посыл лукав — то и результат неизбежно получится двусмысленным. Мне кажется, итоговое сочинение требует открытого и нелицеприятного широкого обсуждения — с честным наименованием всех его недостатков и проблем. Тем более что сама по себе идея учить писать, размышлять, отстаивать и обосновывать свою позицию, демонстрировать широту эрудиции — идея правильная.
Что бы вы поменяли в школьной программе по литературе, чтобы детям захотелось читать?
Михаил Павловец: И я, и многие мои коллеги постепенно приходят к пониманию, что главной целью литературного образования должно быть не «прохождение» некоего «обязательного списка», который с каждым десятилетием неизбежно будет пухнуть, пока окончательно не погребет под собою школу. Этой
целью должно стать формирование компетентного читателя
— способного самостоятельно выбрать себе книгу для чтения, прочесть ее, осмыслить и оценить, поделиться прочитанным с другими, не бояться самому попробовать перо еще в школе (без обязательной задачи непременно стать писателем). Не список — а человек, его потребности и интересы должны встать во главу угла литературы как школьного предмета, а это потребует серьезной перестройки всего литературного образования — и в школе, и в вузе (особенно в педагогическом). Но это большой разговор — который на самом деле давно уже ведется в профессиональных кругах.