На фото: смытый селевым потоком фургон "скорой помощи".
Глущенко, начальник Специнспекции Подольского района, сообщал 11 февраля 1957 года начальнику Киевского отделения Гидромеханизации Ципенюку и директору заводоуправления Петровских кирпичных заводов Брацыло. «Вследствии недостаточного надзора Вашими работниками, канава Бабьего Яра всегда находится в аварийном состоянии, особенно в зимнее время. Канава заливается, и вода вместе с песком выходит из берегов и затапливает прилегающие территории предприятий и организаций».
В начале марта 1961 тревогу начали бить простые киевляне: они увидели ручейки, текущие по дамбам. Но власти не встревожились до самого момента трагедии.
Погибших хоронили больше месяца и на разных кладбищах
13 марта, в 8.30, дамбы не выдержали. Есть данные, что пред этим в городе ощущались подземные толчки: слабые, но «глиняной ограде» хватило и этого. Как вспоминают очевидцы, селевой поток не перехлестнул через дамбы, а пробил у самого основания и снес. Грязная вода и около 700 тысяч кубометров мокрого грунта сползли по оврагу вниз и покатились к улице Фрунзе. Ширина потока была невелика — так считает исследователь Александр Анисимов — всего около 20 метров. Зато высота — метров 14.
Этого с лихвой хватало, чтобы разбить 34 одноэтажных деревянных дома, 5 двухэтажек и 2 общежития барачного типа. А также — перевернуть автобус и троллейбус, разрушить трамвайное депо имени Красина, снести часть стадиона «Спартак» и покрыть 25 гектар площади трехметровым слоем твердеющей пульпы. К 10 часам вода перестала течь.
Вслед за селевым потоком на район опустилась завеса секретности. Тем временем под завалами задыхались пострадавшие, которые оказались в «воздушных мешках». Извлеченные тела больше месяца хоронили на разных кладбищах Киевщины — чтобы преуменьшить масштабы случившегося. Многие пропавшие так и не были найдены — очевидно, их погребли как неопознанных. Официально погибшими сочли 145 человек. Но, как полагает Анисимов, на самом деле их было около полутора тысяч…
Никто из горисполкома под суд не попал
Была создана Государственная комиссия. В стенограммах ее заседаний встречаются такие откровения: «Не надо было строить легкомысленных дамбочек, а надо было строить капитальную плотину, которая десятилетиями должна была там находиться. Никакие другие сооружения не могли гарантировать безопасность города». «Мы имеем не дамбу, а корку, которая могла в любое время прорваться под напором жидких масс».
Точно так же, как и в случае с Чернобыльской трагедией, власти приняли решение максимально засекретить всё, что случилось на Куренёвке, была проведена настоящая спецоперация КГБ п сокрытию последствий. В Киеве полностью отключили международную и междугороднюю связь. На ликвидацию последствий катастрофы бросили солдат — они в режиме секретности откапывали из-под застывшей сели тела погибших, которых затем хоронили по разным кладбищам, выдумывая разные причины смерти.
Был суд, материалы которого давно уничтожены. В тюрьму отправилось шестеро «стрелочников»:. Никто из городских чиновников на скамью подсудимых не сел. Алексей Давыдов вскоре умер — ходили слухи, что он застрелился. Его имя носит бульвар на Русановке.
Комментарии 4