«МЕТАЛЛИСТЫ 80-х».

«- Эй, ты, чаво такой волосатый?!»
Понятно, будут проблемы…
Первая всамделишная «металлическая» запись появилась у меня в 15 лет, вместе с первыми, официально заработанными, собственными деньгами. Как сейчас помню, это был Def Leppard «High’n’Dry» 1981 года, причем по тем временам даже неплохо записанный. «Металлизированное» разложение молодого ума началось при непосредственном участии однокашников — «металл» входил в моду, хотя и нестерпимо грязной тропой: любые попытки молодого лоботряса отпустить «хаер» (волосья чуть длиннее стрижки «Молодежная» за 40 копеек — около 3-4 см. без пробора, с начесом на лоб, плюс военизированная «скобка» на затылке «под бритву») вызывали противодействие на всех уровнях. В техникуме меня пытались принудительно постричь под угрозой лишения стипендии(с «военной» надбавкой, целых 45 рублей!), дома — обычное пилилово, не считая внезапного обострения желания моей матери приобрести мне Строгий Приличный Костюм Как У Всех, военком, лучезарно улыбаясь, обещал «заслать на юга (тогда еще был Афган)», где меня неизбежно «научат уму-разуму и сделают мужчиной(!)»… и все из-за чуть свисающих ниже ушей волос. Гораздо более неприятным было, однако, другое: молодые девушки с подозрением смотрели на таких, как я. Такова жизнь: большинство женщин оснащены инстинктом гнездования, который диктует три основных критерия отбора партнера: чтоб был здоровым самцом (визуально и вообще), чтоб «нормально» зарабатывал и чтоб был «не хуже других», типа как все, а то подружки зачморят. Тогдашние, более централизованные, средства массовой информации только подогревали смолу в котле: не наше это мол, с гнилого Запада, где делают отравленные «жевачки» и забрасывают к нам посредством туристов-шпиёнов, где негров бьют и где панки-фашисты одеваются как пидорасы. А еще все поголовно носят майки с надписью «убивай русских (это мне говорила в школе учительница русского языка и литературы, когда мне было лет двенадцать)»!
Такая идеологическая платформа, впрочем, нашла и своих молодых носителей. Помимо обывателей и ментов это были люберы, которые всюду всячески пытались оздоровить мозговую атмосферу молодого «металлиста» периодическим ее сотрясением. Организованные и накачанные парни в клетчатой и полуспортивной одежде со значками Ленина регулярно наезжали в столицу из Люберец и окрестностей станций метро «Текстильщики» — «Ждановская» и если ты оказывался на их пути неподготовленным и в одиночку, то, как правило оставался без денег, элементов «металлической» одежды, приобретая взамен травмы, синяки и новую прическу (тебя обстригали заведомо тупыми ножницами). Хотя, нередко враги встречали отпор, несмотря даже на явное покровительство люберам ментов. В ход шло все: кулаки, дубье, цепи, ножи (очень популярной была струна от электрогитары с грузом на боевом конце и кольцом от ключей на другом, вытягивалась из шва за пару секунд и плохо прощупывалась при обыске)… Побоища были регулярными, в том числе по «забитой» «стреле» и насчитывали сотни бойцов с обеих сторон, хотя нарваться на неприятности запросто можно было и на улице, в метро, в кино, не говоря уже о дискотеках, где примешивался еще и «бабораздел». Среди «металлистов» присутствовали и бойцы, и трусы, и мамино-папины тихони, но в ситуации противостояния вдвоем-втроем-в-одиночку «наших» против десятка-двух люберов попадал практически каждый, так что прекрасно представлял себе реальные неприятности из-за хаера или атрибутики. В бытии «металлистом» присутствовал некий ореол смелого протеста, так что быть им было модно. Но больно…
В целом, средний «металлист» был самым обыкновенным гопником, одетым в проклепанную кожу-джинсу и «отрастившим патлы». Слушать «металл» было долгом совести, причем в ущерб остальному музыкальному самообразованию — например всякий там Pink Floyd был «просто роком», снисходительно терпелся, что же касается Modern Talking, то «они же пидоры» — еще не самая худшая оценка! Незнакомая и не слышимая ранее музыка часто предварялась вопросом: «А это металл?», причем понятие это было тупейше общим без современного разделения на подстили. Под «металлом» понималась любая музыка с «металлически» «рычащей» гитарой, а кроме, собственно, стиля Heavy Metal, туда попадали и KISS (по-совковому аббревиатуру расшифровывали как Kinder SS — жуть просто!), и Twisted Sister (сами утверждавшие, что играют глэм, а не гребаный хэви-метал) и даже отечественная рок-группа «Круиз», начавшая жалкие хардовые потуги через 15 лет после подлюки-Запада. А как вам прочтения англоязычных названий: Ац/Дец(то бишь AC/DC,»расшифровывавшиеся» как AntiChrist/Death of Christ — «Антихрист/Смерть Христа(!!!) — улет, правда?»), Руннинг Виллд, Металлиса, Ассерт (русскими буквами!),Ирон Майден и т.д.? Естественно, все это появлялось на стенах и заборах между «Спартаком» и «Хуем», рисовалось шариковой ручкой на куртках и сумках, зачастую с ошибками, не говоря уже о сладости обладания запретными пластинками, постерами и самопальной продукцией — мутными фотографиями, переснятыми из Metal Hammer(1шт. размером 13×18 стоила 1 -1,5р.), самопальными и «польскими» майками (от 20 до 50р.!), примитивными самодельными значками с вставленной фоткой (не всегда даже цветной!) и обтянутыми целлофаном (1-3-5р. в зависимости от размера) не говоря о кассетах: японская кассета с записью могла продаться за 25-30р. (за цену почти пуда мяса!), а просто за процесс записи на свою кассету с клиента брали пятерку, причем этим не брезговали и государственные только что открывшиеся «студии звукозаписи», официально производящие аудиопиратство. Обычные же фотоателье могли приторговывать фотками в кассету, по рублю, причем спрос был и немалый, а адреса этих мест знали далеко не все. Это не значит, что госконторки боялись ответа за нетруддоходы — не существовало никакого общецентрализованного источника информации, не говоря уже о прессе, которая по-комсомольски «обличала» пороки молодежи и звала вперед: на стройки, на заводы и в армию. Уверен, что именно с тех времен во всех нас укрепился стереотип, что пиратство конечно аяяй, но не грех. Тем более, когда этим занимается государство.
При всем отсутствии и искажении информации, попытках искоренения подобного безыдейного инакомыслия и, наконец, прямом насилии (вас могли остричь и избить как люберы, так и милиция. Последняя как-то пыталась повесить на меня поклеп об участии в массовой драке методом насильственного взятия отпечатков пальцев, присовокупляя взятый якобы на поле боя кол со следами крови. Не дался и остался на свободе.) неизбежно формировался комплекс неполноценности. «Металлист» заранее отовсюду знал, что он ущербен, что он мыслит неверно. Трагедия в том, что общество с обычным цинично лицемерным подходом делало из простого молодежного увлечения политическую проблему на уровне государства, семьи и школы. Выбор музыки оценивался как искажение сознания, диссидентство, низкопоклонничество Западу, налагавшее отпечаток на личность, а мыслящий неправильно не мог быть шестеренкой в системе где-нибудь на заводе до старости. Кара была жесткой: например отправкой в армию с отчислением из учебного заведения (причины разумеется были якобы в успеваемости, но меня из-за длинных волос не допускали к сдаче зачетов, например и пытались шантажировать невыплатой добавки к стипендии — не военный у меня причесон!). Интересно, что точно так же «лечили» хулиганов: оболтус, заработавший УК206 ч.2(злостное хулиганство — до 3-х лет) мог отправиться в Ряды и избежать наказания. Из этого примера очевидно стремление травмированного общества травмировать до своего же состояния и молодую смену, нешуточное моральное преступление против целого поколения! Вот так, дескать, все серьезно, спасать пора молодежь! А мы хотели просто музыку послушать…
Действие рождает противодействие и высшую его форму — организацию. Именно в этом, думаю, следует искать причины того, что слово «металлист» стало тогда нарицательным и применялось к любому молодому человеку с волосами длиннее нормы, обобщая в глазах обывателя и рокеров (хотя тогда так называли в основном байкеров), и панков(которые вообще фашисты), и просто фанов-тинейджеров. «Ты чё, металлист штоль?»… объединение было неизбежно хотя бы потому, что никому не нравится, когда тебя бьют поодиночке. Ходили на концерты толпой и дрались тоже толпой, а храбрые менты мужественно отсиживались по кустам, чтобы потом повинтить тех, кто остался. Собирались мы и сами «гасить люберов» и гасили, но нерегулярно в отличие от противника. Фактически это было столкновение заговоров: «совки» против «волосатых совков», столкновение рынков: импотентского официального и подпольного со всеми последствиями. Идеологии также шли в ход: власть не хотела признать неподконтрольные мозги как факт и не стеснялась в средствах, чтобы давить ментами и люберами, обличать партийно-комсомольским хаем и бить в спину семьей и школой. Объединение «волосатых» было защитным рефлексом, самосохранением.
Отсюда и тайные рынки на окраинах Москвы, где свирепствовала «фарца», втридорога загоняя и импорт, и самопал. Трудно сейчас в это поверить, но кожано-железячной индустрии для неформалов тогда не было, более того, это могло обернуться нехилым сроком. Отсюда и подпольные концерты… хотя с «металлом» другая история: его никак не возможно было пристроить под ярлыком комсомольской работы где-нибудь в ДК или учебном заведении. Саунд знаете ли… рев, грохот… Как и сами «металлисты», местные общественники не разбирали музыку стилистически — если гитара «рычит», да к тому же и громко, значит нииизяяя!!! Слушать же «металл» самостоятельно интересно до поры до времени, т.к. за новыми записями все равно приходилось выбираться. К тому же необходимо общение по интересам. Да и по-человечески обидно, когда приходится прятаться и косить под цивила.
В условиях информационного голода и общественной блокады образ «металлиста» мутировал в самые удивительные формы. «Металлическая» атрибутика была сплошь самодельной. Один мой знакомый выпиливал разные блестящие штуковины при помощи… головной насадки от зубоврачебной бормашины, присоединенной к бытовому электромотору. Майки «варили» многие. А чего стоит эпопея с проклепыванием одежды (джинса, кожа и кожзам, школьная форма, ремни и даже… кирзовые сапоги!), изготовлением вручную нитками вышитых «нашив» и т.д. Дефицитом было все: кожаные ремни (военно-морские, черные), не говоря уже о коже как о пошивочном материале: нельзя было достать зачастую даже за неплохие деньги, поэтому перешивалось все кожаное старье. Индийской джинсы в Москве и Питере хватало всегда, однако джинсы (штаны без куртки) такие стоили порядка 100 рублей, что примерно равнялось средней месячной зарплате рядового служащего типа простого бухгалтера. Металлической же фурнитуры в продаже было вообще не найти. Наши местные хулиганы отрывали металлические сферические полые клепки с ушками со школьных сумок малышни, а потом продавали их нам по 5-10-20 копеек за штуку в зависимости от размера и дефицита. Когда я проходил производственную практику на одном из оборонных заводов, я там проклепывал себе ремни какими-то частями от клемм… пылесосов (их данный завод выпускал как прикрытие и ширпотреб помимо… не скажу чего секретного).