ДОЛЖЕН ЛИ ХРИСТИАНИН УСТУПАТЬ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ?

-
Православный, значит обязан уступить,
когда отнимают мою квартиру,
не выдают зарплату или оскорбляют жену?
—
Святые отцы советовали уступать и уступали друг-другу.
Как следовать этому совету в современном мире,
где, если начнешь уступать, так у тебя отберут последнее.
Вот, например, хотят у меня отнять кусок дачного участка.
Что делать – уступить, или все-же судиться,
ведь это не только мой участок, но и моей семьи?
И соседи явно нарушают закон.
— В наше время резко изменились
отношения людей друг с другом,
сейчас очень обостренно чувство собственности.
То, что в советское время было естественным – квартира,
стало вдруг сверхважным.
Сейчас, чтобы в Москве получить квартиру,
надо либо очень сильно разбогатеть,
либо от родителей получить ее в наследство.
А детей трое, и все примерно с одним уровнем достатка.
И начинается проверка – кто кому уступит.
И редко когда видишь, чтобы люди проявляли себя
как подлинно благородные и настоящие, по духу, христиане.
Доходит буквально до ненависти друг ко другу,
родственники становятся врагами.
А ведь эти материальные отношения это — не просто так,
это серьезное искушение, которое проходит человек.
Макарий Великий говорил,
что все, от царя до нищего, проходят искушение
в зависимости от меры привязанности к материальному миру.
И никто не может избежать этих испытаний.
Сатана трясет людей, как зерно, в решете земных дел
и смотрит – кто провалится.
И здесь, в какой-то мере,
и выковывается духовный лик человека.
Правильно выстроенный человек на первое место
все-таки ставит то, что более важно – отношения между людьми.
А зачем я буду враждовать?
Да, лучше я получу меньше,
но я буду жить с чистой совестью,
я не хочу становиться врагом брату или сестре.
Пусть какая-то часть моего имущества перейдет к нему,
лишь бы только не начинать войну.
Человек настроенный духовно будет рассуждать именно так,
здесь и выявляется что-то настоящее,
какое-то подлинно христианское отношение к жизни.
Да, мне жалко имущества, но я как-нибудь проживу,
Бог меня не оставит.
Я уступлю, потому что у меня, например, двое детей, а у него трое.
И хотя по правде доля должна быть равная на всех,
но я уступлю, потому что брату тяжелей.
А я, слава Богу, имею свой хлеб.
— А все-таки, если не родственники у меня отнимают,
а незнакомые люди?
Причем это не мое, а принадлежит моей семье?
— У нас на приходе так и получилось.
Я строю дом, по договору он строится на те накопления,
которые я на приходе собрал за пять лет — деньги и материал.
А потом строители, когда дом уже был готов,
вдруг говорят, что мы должны им еще 4 миллиона.
Я говорю, – а за что же?
Договор был на 12 миллионов, я вам уже 14 заплатил.
Потом вы увеличили до 16, потом до 18.
Я опять заплатил и думал, ну теперь то все.
И теперь я еще должен?
—А скрытые расходы?
—Какие скрытые, если я каждый день с вами
на стройке толкался вместе с архитектором и конструктором?
—Нет, вы нам должны.
—Знаете, я понимаю, что вы человек светский
и работаете по своим стандартам и с большими бюджетами, выделяемыми городом.
Но городской бюджет это когда город
дал много денег, и вы можете производить невероятные накрутки.
Ты только лопатой копнул, и уже включился счетчик,
пошли деньги крутиться.
А мы в Церкви строим своим хозподрядом,
денежки с трудом накопили, и на них строим.
Так что я вам ничего не должен, и ничего платить не буду.
Четыре миллиона — это накладно для прихода,
мне нечем будет платить зарплату сотрудникам.
– Нет, плати.
А не будешь платить, я пойду жаловаться в Патриархию.
А если они не помогут, я в арбитражный суд напишу.
А я то знаю, что никаких документов,
подтверждающих его претензии, у него нет.
Но потом я вспомнил слова «не судитесь» и «не судите».
Ну ладно, хорошо, я вам могу выплачивать поэтапно,
и за три-четыре года я вам все выплачу.
Но я же тем самым подставил свой приход,
мы каждый месяц выплачиваем по 300 тысяч просто ни за что.
Бросаем деньги в пасть этому крокодилу,
который хотел нас скушать, приходские деньги.
Почему?
Потому что настолько обострились отношения,
человек ради этих денег был готов на все.
Хотя я мог на это пойти, и в Патриархии и суде мы бы доказали,
что этот человек не имеет права требовать с нас ничего.
Но мы, скрепя сердце, все равно ему платим.
— То есть, даже в ущерб справедливости, надо уступить ради мира?
— Какая-то возможность уступить у нас иногда есть,
хотя мы и ужались при этом до предела,
и отрываем кусок от себя, от полезных и важных дел.
Но если дело накалилось до того,
что люди готовы идти в суд, то ладно,
Бог с ним, возьми.
Бог судья и Он видит все – на чьей стороне правда.
Но мы пошли на это, уступили, пожалуйста.
А если просто нечего отдать, если нет такой возможности,
то как ты здесь уступишь?
Но есть и другая сторона дела.
Как раньше говорили – бедняку с богатым судиться невозможно.
Вот ты бедный, а он какой-то там олигарх.
Что ты будешь с ним судиться?
Мне один олигарх как-то говорил
«ты что, хочешь со мной судиться, вот я сейчас тебе устрою».
И я понял, что я сейчас если что-то пикну,
хотя там были явные нарушения, то я буду тот нищий.
Это безсмысленно.
Это даже не малодушие, а какая-то простая логика здравого смысла.
Эта логика подсказывает, что ты не только с духовной,
но и с чисто прагматической точки зрения больше проиграешь,
если ввяжешься в эту кашу.