Сон

Сон был такой приятный и теплый. Вот он, Ленька, встает с первыми петухами, ест кашу с куриными лапками, заботливо приготовленную Василием. Пока хозяин собирает снасти, радостно гоняется за хвостом. Василий шутливо ворчит, улыбается, глядя на пса.

-Лёнька, прекращай давай, ты же не дурачок у меня!

Баночка с червями, термос с чаем и кусок хлеба с колбасой в рюкзаке, удочка на плече- Лёнька и Василий довольные шагают по просёлочной дороге, к озеру. На улице еще никого нет, теплый ветерок ласково обдувает, трава мокрая и прохладная. Лёнька погнался за котом, наперед зная, что не догонит.

-Эх ты! Вроде с породой, а ведешь себя словно дворняга. Всех котов распугал, дурында.

Лёнька бежал обратно к Василию, чувствуя в его строгих словах нежность и любовь. Уши мотались на ветру, как две тряпочки, он запыхался, свесил язык. С деланно-виноватым видом подскакивал до ладони Василия, и получив ласковый щипок за загривок, опять убегал за пчелой. Было так радостно на душе, так хорошо!

Ленька захрипел и проснулся от нехватки воздуха, поднял голову, закашлял, повернул шею поудобнее. Опять, с разочарованием понял, что всё это только сон.
***
Ленька появился у Василия десять лет назад, сын Егор привёз из города.

-На, вот тебе папка, друг и товарищ. Породистый, пёс, охотничий! Будешь с ним на уточек ходить.

-Да я уже и не охочусь, сынок. Ружье продал давно. И зачем мне он? На собаку-то не похож, ушастый какой-то, пищит. Страшный.

-Зато знаешь он сколько стоит? Лучше не спрашивай! У него и паспорт есть. По документам он Леонель, англичанин.

-Сапоги бы мне купил резиновые, длинные, для рыбалки. Русские. Писал же тебе письмо, сынок. Как горох об стену.

Егор обиженно сложил руки на груди.

-Он стоит как двадцать твоих сапог! Да и не получал я никаких писем, говорил тебе, пиши мне смски.

-Не умею я эти исумески писать. Вон, валяется телефон, на книжной полке, отключился. Только пыль собирает.

-Пап, ну нельзя быть таким древним!

Василий переживал за сына. Человеку почти сорок лет, ни семьи, ни детей, ни дома не имеет. Работает не пойми где, сказал что числится филонсером. Пропадает по году, по два, потом появляется как снег на голову, привозит бесполезную дорогую вещь и опять, ни слуху, ни духу. Жаловался подросшему Леонелю.

-Бесстыжая молодежь пошла, никчемная. Я и сам знаю что он филонит, филонсером себя называет и не стесняется, паразит! Да только откуда деньги у него на машину, на поездки? Ты вон какой, оказывается, ценный. Уж не бандитом ли он заделался? Эх, Лёнька, Лёнька, сердце моё болит за него, хорошо, Маша моя уже не видит этого. Опять больше года от него вестей нет. Где валандается, непонятно.

Теперь подкинул забот и огорчений Лёнька. Захворал так некстати после одной из рыбалок, непонятную заразу подцепил. Что-то мешало ему дышать и есть уже больше двух недель. Сначала просто першило в горле, чихал, кашлял, тряс ушами.

Василий думал, что это простуда, пытался лечить собаку народными средствами, но становилось только хуже. Тогда он запустил его в дом, постелил ему свою теплую куртку, а в приступах кашля вскакивал со своего кресла, подсаживался на пол, гладил друга по плюшевым ушкам, слегка похлопывал по спинке.

-Что же ты, дружище. Угораздило тебя. Хулиган мой золотой. Давай уже, вставай. Поболел и довольно! На рыбалку кто пойдет?

Пёс, услышав знакомое слово-поднимал голову, шевелил ноздрями, пытался гавкнуть. Сердце Василия сжималось от вида верного товарища. Некогда озорной и вертлявый Лёнька похудел, глаза стали мутные, тусклые. Каждое движение причиняло ему дискомфорт, боль. Когда хотел в туалет медленно вставал и спотыкаясь шел к двери, фырчал, мол, открой скорее, сил нет долго стоять. А теперь уже и не встает, лапы дрожат, в легких что-то свистит, хрипит, даже есть не может.

Василий делал ему кашу, измельчал, пропускал через марлю и ложечкой вливал в пасть Лёньки. Тот давился, языком пытался ловить капли, падающие на пол. Человек не мог сдерживаться, слезы падали прямо на морду пса, а тот, в ответ смотрел на хозяина измученным взглядом, словно спрашивая «Что ты плачешь?»

Вытирал рукавом рубашки глаза, сморкался и сквозь силу улыбался.

-Ничего, Леня, всё хорошо, милый. Ты ешь, ешь. Давай я тебе еще водички дам. Вот как поправишься, куплю тебе колбаску самую лучшую!

Ветеринар, что пришел только на второй день, осмотрел пса, погладил ему лапки и обреченно вздохнул.

-Василий, не мучай пса, пару дней ему осталось. Могу укол сделать, облегчить последние часы, страдает животинка.

-Не нужно, молчи, он же всё слышит!

-Как знаешь.

Леонель во сне начал перебирать лапками и поскуливать. Он опять бежал вдоль поля с подсолнухами, за любимым хозяином. Теплое солнце ярко освещало им путь, грело спинку, они возвращались с рыбалки. В ведре, вместо рыбы было много перловки с вкусными мясными кусочками. Лёнька, то обгонял, то шел рядом с Василием, который угощал Лёньку вкусной кашей, поправлял ошейник.

-Ай молодец! Ай молодец!

Ветер поднял пыль с дороги и стало тяжело дышать, маленькие песчинки скребли горло, застревали, мешали и причиняли боль. Он вздрогнул, открыл глаза, оглянулся по сторонам и, увидев Василия, с некоторым облегчением замирал.

Этим вечером, Василий осознал, что до утра Лёнька уйдет. Уже почти не двигался, от еды и воды отказался. Только глаза открывались на несколько минут, искали Василия и опять закрывались.

-Тут, тут я, мальчик.

Он понимал, что Лёнька мучается, страдает, но не мог сделать этого-самолично лишить себя единственного друга, верного и преданного. В душе знал, что еще несколько часов, может быть ночь и его не станет, его маленького, веселого мальчишки, который ему заменил всех на свете.

Где-то далеко, пробегала мысль - а вдруг оправиться? Встанет утром, зальется лаем на всю улицу, утащит калоши в сарай, опрокинет миску для куриц. Только Василий не будет его ругать, будет смеяться от счастья, гладить и ласкать такого любимого, родного, позволит ему все хулиганства на свете.

Всю ночь просидел рядом, а перед рассветом поднял на руки понес на улицу.

-Пошли, малыш, ты так любишь утро, подышим воздухом. Вон, солнышко уже встает потихоньку. Посидим, как раньше, подумаем…

Рассвет наступал как обычно. Птицы весело щебетали, петухи задорно кукарекали, соседи провожали своих коров, возвращались домой и начинали свою привычную жизнь. Никто и не догадывался, что рядом происходит такое горе.

Им было всё равно, что Василий остается совсем один без Лёньки и что ему сейчас нужно вернуться в дом где лежат его игрушки, миска с недоеденным кормом. Как он на всё это будет смотреть?

Сидел человек, на коленях у него лежал пёс, утро наступило.

***

Егор ехал домой. Устал, сильно устал от чужих стран, от перелетов. Не дождался, не стал ночевать в гостинице, выехал ночью прямо с самолета. Сильно тянуло его домой, туда где он родился, вырос и наплевав на усталость завел машину - в сердце словно горел огонь, домой, домой! Сильнее нажимал педаль газа и улыбался, представляя встречу.

-Папка сейчас удивится! Скажу, ну, здравствуй, дорогой! А он обрадуется, обнимет, затопит баню, сходит в магазин, купит всё самое вкусное что увидит на прилавках. Потом будет ворчать, но любя. Как же я соскучился по нему!

Подъезжая к дому, увидел печальную картину - похудевший, растерянный отец и собака повисшая на его руках.

-Сынок! Ты приехал! Как же мы ждали тебя.

Егор быстрым шагом подошел к отцу, обнял его. Мужчина, почувствовав, что рядом есть еще живая душа, прослезился.

-Егорка, несчастье у нас! Не уберег я Лёньку, умирает мальчик!

Егор бегло осмотрев пса, открыл дверь автомобиля.

-Пап, садись в машину, быстрее, давай я помогу. Держи ему голову.

Василий послушно забрался на заднее сидение, бережно уложил пса себе на колени.

-А что ты хочешь, сынок?

-В город едем.

-Пол тыщи километров, сынок не успеем.

Леса, поля, поселки мелькали за окном с такой скоростью, что Василий не успевал рассмотреть ничего, да он и не глазел по сторонам, то и дело наклонялся к Лёньке, слушал его сердце.

***

Спустя месяц, отец с сыном неспеша шагали на рыбалку.

-Сынок, а ты правда, больше не уедешь? Не оставишь меня одного?

Из кустов раздались звонкое лаянье и выскочил Лёнька, с вонючим, мусорным пакетом в зубах.

-Нет, нельзя вас одних оставлять. Вон какого англичанина в колхозника Лёньку превратили! Хлебом не корми, дай только на мусорке полакомиться. Ей, ушастый! Рыбу с костями больше не ешь, опять в горле застрянет, вози тебя в город потом, спасай...

Ну как вы уже знаете, в нашей группе https://ok.ru/svetlyputnik почти всегда ясно, светло и по-доброму светло! Есть место и для грусти, но для лёгкой и мимолётной, почти незаметной)