Чем дальше в окопы, тем ближе к Богу… Это даже не истина, это, чего уж греха таить, аксиома. Аксиома, которую автор этих строк ощутил на собственной шкуре, в уже таком далеком 2014-м году. Никогда мне не забыть артиллерийских обстрелов... Когда слышишь такой вроде бы далекий залп, ныряешь на дно своего окопа, вжимаясь в стылую землю, стараясь слиться, поглубже забиться в спасительную глубину донбасской земли. Но… проходят несколько томительных секунд, до слуха доносится разрыв, тебя обдает горячей взрывной волной, и ты понимаешь: «На этот раз пронесло, в этот раз мина (или снаряд) были не твоими». И сразу отряхиваешься, мысленно благодаришь Бога за прожитые еще несколько таких драгоценных секунд, высовываешься из спасительной глубины окопа и начинаешь осматриваться, сжимая пистолетную рукоять своего автомата Калашникова. Затем слышишь следующий залп, и все повторяется снова, и снова… И каким бы ты атеистом не был до войны, а перед выездом на боевые неизменно с трепетом просишь благословения у Батюшки, хранишь в нагрудном кармане, поближе к сердцу картонную иконку, подаренную какой-то бабулькой, перекрестившей тебя на тех опустевших улицах Донецка 2014-го года, наматываешь на руку молитвенный пояс «Живый в помощи Вышняго»… И не важно, католик ты или православный, мусульманин или буддист… Когда человек оказывается на войне, он неизменно просит защиты у Всевышнего. А то, как он его именует - Иисусом Христом ли, Алллахом ли, не существенно... Для человека, оказавшегося на войне, становится важной, пусть и иллюзорная, но все-таки защита, осознание того, что в минуту опасности он не останется с ней один на один. Но сейчас не об этом, а о «сталинградской Мадонне», об обычном рисунке, выполненном куском угля на оборотной стороне советской школьной географической карты немецким военным врачом где-то внутри котла, ставшем могилой для многотысячной армии Паулюса.

Автопортрет Курта Ройбера, выставленный в монастыре Кирхберг Курт Ройбер, а именно он и стал автором этого рисунка, не только имел духовное образование, но даже какое-то время был священником. Помимо духовного образования Курт получил и медицинское, окончив в 1938 году медицинский факультет Гетингенского университета. Так и работал он в больнице и в церкви: в больнице врачом, а в протестантском храме пастором. Но потом пришел ноябрь 1939 года, и Курт Ройбер оказался в армии. Он прошел путь от ефрейтора санитарной службы до капитана медицинской службы зимой 1942 года. В Сталинградской битве Курту довелось принять участие в составе 16-й танковой дивизии на должности старшего врача. Зимой 1942 года Ройбер, как раз накануне окружения 6-й армии Вермахта под Сталинградом. Для немцев, не знавших до Сталинграда серьезных поражений, это стало серьезным как физическим, так и духовным испытанием. И именно в эти дни, во времена сталинградского котла, блиндаж врача и священника Ройбера стал тем местом, куда немецкие солдаты шли не только за врачебной, но и за духовной помощью. И вот однажды, в ночь с 24 на 25 декабря,  Курт и нарисовал рисунок, получивший в последствии название «Сталинградская Мадонна». Изначально рисунок Богородицы, держащей младенца и надписью по окантовке «Свет. Жизнь. Любовь. Рождество в «котле». Крепость Сталинград. 1942», изначально висел в блиндаже Курта Ройбера, куда и приходили помолиться немецкие солдаты. Вот как описал первую реакцию немецких солдат на рисунок Курт Ройбер в одним из своих писем: «Когда открылась дверь и вошли мои товарищи, они остановились как вкопанные в благоговейном молчании, пораженные висящей на глиняной стене картиной, под которой горел огонек на вбитом в земляную стену полене. Весь рождественский праздник прошел под впечатлением рисунка и слов, обрамляющих его: свет, жизнь, любовь». Очень скоро блиндаж стал местом паломничества, а немного позже священник-врач стал с рисунком-иконой обходить и другие промерзшие блиндажи, пытаясь подбодрить солдат Вермахта. На сегодняшний день «Сталинградская Мадонна», ставшая  напоминанием об ужасах войны, о ценности человеческой жизни» находится в часовне Тысячелетие соборе Ковентри.

Репродукция в виде деревянной скульптуры в Мариенкапелле в Нидергайльбахе Несомненно, история не любит сослагательных наклонений, но если бы 13 января 1943 года «Сталинградскую Мадонну» не вывез последним рейсом друг Ройбера тяжелораненый полковник Вильгельм Гроссе, трудно сказать, «дожила» ли бы она до наших дней. Что же касается блиндажа, в котором долгое время рисунок-икона находился, то уже через неделю после того как «Сталинградская Мадонна» его покинула, он был уничтожен прямым попаданием советской бомбы. Курт Ройбер выжил, поскольку на момент попадания дежурил в госпитале.

"Сталинградская Мадонна" в рамке Умер Курт Ройбер в январе 1944 года от абсцесса мозжечка в лагерном лазарете. Он, как и многие другие солдаты Вермахта, участвовавшие в Сталинградской битве, оказался в плену. источник #ПамятьОВойне