Джейс ловко облетел вокруг светофора, который переключался с красного на зеленый. Внизу гудели машины, слышалось завывание сирены «скорой помощи», автобусы, пыхтя, подъезжали к остановкам… — Верно, они не все летают. — Откуда ты знал, что этот мотоцикл полетит? — А я не знал! — раздался радостный голос Джейса. Он направил мотоцикл почти вертикально вверх. Клэри завизжала и схватилась за него сильнее. — Посмотри! Красота какая! Любопытство пересилило страх, и Клэри, преодолевая головокружение, взглянула вниз. Они летели выше, чем ей казалось. На миг земля завертелась перед глазами; быстро мелькающие огни выглядели размытыми пятнами. Джейс направил мотоцикл на восток, в сторону шоссе, идущего вдоль набережной Ист-Ривер. У Клэри занемели пальцы рук, в груди появилась странная тяжесть. Но ей было не до этого: далеко внизу расстилался город, словно лес, в котором растут деревья из серебра и стекла. Между Манхэттеном и соседними районами тускло мерцала серебристая лента реки. Холодный ветер трепал волосы Клэри. После стольких дней изнуряющей жары она истосковалась по прохладе. Клэри, ни разу не летавшую даже на самолете, дико пугало огромное расстояние до земли. Когда они пролетали над рекой, она все-таки зажмурилась. Проскочив под мостом Квинсборо, Джейс повернул на юг и направился к Нижнему Манхэттену. Небо начинало светлеть. Впереди показался величественный Бруклинский мост, а далеко за ним — смутные очертания статуи Свободы. — Как дела? — прокричал Джейс. В ответ Клэри только крепче в него вцепилась. Во время очередного поворота мотоцикл слегка наклонился. Сквозь тросы, поддерживающие мост, она увидела звезды на небе. По мосту загрохотал первый утренний поезд, везущий сонных пассажиров на работу. Эта ветка соединяла Бруклин с Манхэттеном, и Клэри часто здесь ездила… Она закрыла глаза, чувствуя подкатившую тошноту. — Клэри! — снова позвал Джейс. — Клэри, ты в порядке? Девушка с закрытыми глазами отрицательно замотала головой. В окружавшей темноте особенно сильно ощущались хлеставший в лицо ветер и гулкие удары сердца. Что-то царапнуло ее грудь, потом снова. Клэри открыла один глаз. Из кармана жакета высовывалась мордочка Саймона. Он нервно сучил лапками. — Все хорошо, — как можно спокойнее произнесла Клэри, стараясь не глядеть вниз. — Мы пролетели мост… Саймон снова заскребся, а потом показал лапкой в сторону бруклинской набережной, находившейся от них слева. Несмотря на головокружение и тошноту, Клэри заставила себя посмотреть в ту сторону. За крышами складов и заводских построек появилась тонкая золотистая полоска солнечного света, едва заметная, словно бледный край монетки. — Да, очень красиво, — залюбовалась Клэри и тут же снова закрыла глаза. — Очень красивый рассвет. Джейс замер, будто его парализовало. — Рассвет! — выкрикнул он. Мотоцикл резко дернулся вправо. Клэри открыла глаза: они падали в воду, сверкавшую в первых солнечных лучах. Стараясь не раздавить Саймона, Клэри прижалась к Джейсу: — Ну да. А что такого-то? — Я же говорил тебе. Мы едем на адском топливе! — Он выровнял мотоцикл. Еще чуть-чуть, и они свалились бы в реку. Из-под колес полетели брызги. Клэри почувствовала на лице капли воды. — Когда взойдет солнце… Мотор начал работать с перебоями. Джейс смачно ругнулся и шарахнул кулаком по ручке газа. Они скакнули вперед, потом мотор закашлял, и мотоцикл стал брыкаться, как норовистая лошадь. Джейс выкрикивал ругательства, а в это время над старыми причалами Бруклина взошло солнце, осветив своим сиянием все вокруг, каждый камень на усыпанном галькой берегу. За узкой полоской берега виднелось шоссе, плотно забитое утренним потоком автомобилей. Они чудом перелетели через дорожное полотно, хотя в последний момент колеса падающего мотоцикла коснулись крыши грузовика. Впереди раскинулась заваленная мусором парковка огромного супермаркета. — Клэри, держись! — прокричал Джейс. Мотоцикл в очередной раз дернулся и заглох. — Не вздумай… Мотоцикл ухнул вниз и врезался передним колесом в асфальт. Клэри и Джейса здорово тряхнуло от удара. Мотоцикл завалился на бок и, подпрыгивая на неровностях, заскользил по парковке. Голову Клэри мотало из стороны в сторону с такой силой, что, казалось, она вот-вот отвалится. Сильно запахло жженой резиной. Постепенно скольжение стало замедляться. И тут они врезались в бетонное ограждение: от удара мотоцикл, по-прежнему лежащий на боку, подбросило вверх, пальцы Клэри разжались, и она выпустила ремень Джейса. Девушка едва успела сгруппироваться, защищая Саймона руками. Удар был очень жестким. Руку обожгла резкая боль. Клэри закашлялась: что-то брызнуло ей в лицо. Первым делом она полезла в карман. Пусто. Захотела позвать Саймона, но дыхание перехватило. Что-то текло по лицу прямо за воротник. «Кровь?!» — пронеслось у нее в голове. Клэри разлепила глаза. Лицо горело, по рукам разливалась обжигающая боль, как будто с них содрали кожу. Клэри осторожно повернулась на бок и поняла, что лежит в грязной луже. Солнце взошло уже довольно высоко. В его лучах искореженный мотоцикл быстро превращался в кучку пепла. Джейс с трудом встал и побежал к Клэри, но потом остановился. У Джейса была разодрана футболка, на руке виднелся длинный кровавый порез. Волосы цвета темного золота облепили потное лицо, испачканное в крови и грязи. Однако Клэри все равно заметила, что он вдруг побелел как полотно и смотрит на нее с таким выражением, словно рядом с Клэри в луже крови валялась ее оторванная нога. Ей на плечо опустилась чья-то рука. — Клэри? — Саймон! Сидя на корточках возле нее, он удивленно моргал. Одежда Саймона порвалась и была вся в пятнах, очки куда-то пропали. В остальном он, кажется, не пострадал. Без очков Саймон смотрелся моложе и беззащитнее. Он близоруко сощурился и протянул руку к ее лицу. — Ай! — вскрикнула Клэри. — Ты в порядке? Отлично выглядишь! — сделал комплимент Саймон. — Никогда не видел такой красоты… — Это потому, что ты без очков, — вяло отозвалась Клэри. Однако остроумного ответа на свою реплику она так и не услышала. Вместо этого Саймон крепко обнял ее. От него пахло кровью, потом и грязью. Сердце Саймона колотилось с дикой скоростью, он больно сдавил ее, но Клэри почувствовала огромное облегчение оттого, что друг жив и с ним все в порядке. — Клэри… — произнес он хрипло. — Я думал… я думал, ты… — Что я брошу тебя? Ни за что! Ни за что! Клэри тоже обняла Саймона. Он был такой родной, начиная от застиранной футболки и заканчивая острыми ключицами, которые упирались ей в подбородок!.. Саймон снова произнес ее имя, и Клэри ласково погладила его по спине. Случайно подняв глаза, она заметила, что Джейс отвернулся, видимо, ослепленный солнечными лучами. 16 Падшие ангелы Ходж был вне себя от гнева. Он стоял в вестибюле, сзади выглядывали Алек и Изабель. Когда Клэри с Саймоном и Джейсом, все в крови и грязи, ввалились в Институт, он немедленно прочел им лекцию, достойную Джослин. Как выяснилось, Ходж был дезинформирован относительно того, куда они идут. Затем последовало еще несколько цветистых фраз о нарушении закона, исключении из Конклава и о позоре, покрывшем славный род Вэйландов. Под конец обличительной речи Ходж пригвоздил Джейса ледяным взглядом. — Из-за своего упрямства ты подверг опасности людей. Мое терпение лопнуло! И не смей невинно пожимать плечами! — Да я и сам не ожидал такого, — оправдывался Джейс. — А плечом вообще пошевелить не могу — оно у меня выбито. — Увы, физической болью тебя не напугаешь. Следующие несколько дней ты проведешь в лазарете, а Изабель с Алеком будут скакать вокруг на задних лапках. Одно удовольствие! Ходж оказался прав на две трети: Джейса с Саймоном действительно отправили в лазарет, но, когда Клэри, приведя себя в порядок, навестила их, там суетилась только Изабель. Клэри почти удалось смыть с себя следы приземления на асфальт, после чего багровую распухшую руку обработал Ходж, и все-таки обжигающая боль не прошла. Алек, мрачный как туча, сидел на подоконнике. Когда Клэри вошла в лазарет, он разочарованно протянул: — А-а-а… это ты. Она не удостоила его ответом. — Ходж сейчас придет. Он очень надеется, что вы не отойдете в мир иной и благоразумно дождетесь его прихода, — обратилась девушка к Саймону и Джейсу. — Лучше бы ему поторопиться. — Джейс прямо в грязной одежде сидел на кровати, откинувшись на белоснежные подушки. — А что? Болит? — спросила Клэри. — Нет, у меня высокий болевой порог. Просто сидеть тут скучно. — Джейс покосился на нее. — Кстати, ты помнишь, что обещала в отеле? Если мы выживем, оденешься медсестрой и будешь тереть мне спину в ванной! — Ты ослышался. Это тебе Саймон обещал, — парировала Клэри. Джейс невольно посмотрел на него. — Вот только подлечусь немного, красавчик! — с широкой улыбкой произнес Саймон. — Все-таки надо было тебя крысой оставить, — пробормотал Джейс. Клэри расхохоталась и подошла к Саймону, которому явно не нравилось возлежать на горе подушек, укутанным в одеяла. — Как самочувствие? — Как будто по мне прошлись металлической теркой. — Морщась от боли, Саймон согнул колени. — Оказывается, я ногу сломал. Она так распухла, что Изабель пришлось даже обувь срезать. — Я очень рада, что она о тебе заботится. — В голосе Клэри послышался еле уловимый сарказм. Саймон подался вперед: — Нам надо поговорить. Клэри настороженно кивнула: — Я буду у себя. После того, как Ходж тебя осмотрит, приходи. — Договорились. К удивлению Клэри, Саймон поцеловал ее в щеку. Это был мимолетный поцелуй, он просто слегка коснулся губами щеки. И тем не менее она почувствовала, что краснеет. Возможно потому, что все на них пялились. В коридоре девушка озадаченно дотронулась до щеки. Этот поцелуй, конечно, ничего не значил, но поведение Саймона очень ее удивило. Может, он пытался вызвать ревность у Изабель? «Порой с мужчинами так сложно!» — подумала Клэри. Например, Джейс зачем-то строит из себя особу королевской крови… — Клэри! — По коридору к ней спешил Алек. — Есть разговор. Клэри удивленно спросила: — Какой? Алек замялся. Он выглядел не менее эффектно, чем его сестра: те же темно-синие глаза на фоне белой кожи, однако, в отличие от Изабель, он будто нарочно старался испортить свою внешность и все время ходил в поношенных свитерах. А прическа? Складывалось впечатление, что он стриг себя сам, причем в темноте. Казалось, Алеку неуютно в собственном теле. — Тебе надо уйти! Езжай домой! — выпалил он. Клэри видела, что Алек ее недолюбливает, и все-таки его слова прозвучали как пощечина. — Там на меня напал Отреченный. И Пожиратель. С клыками. Ты не представляешь, как я соскучилась по дому, но… — Неужели тебе не к кому поехать? У тебя есть родственники? — Нет. К тому же Ходж просил меня остаться. — Не может быть! После всего, что ты натворила… — Натворила? Я? Алек нервно сглотнул: — Джейс из-за тебя чуть не погиб! — Из-за меня чуть не… что за ерунду ты несешь? — Рванула за своим дружком! А он жизнью рисковал! Да ты хоть понимаешь… — Хм-м… Ты о Джейсе? — бесцеремонно оборвала его Клэри. — К твоему сведению, затея была его. Именно Джейс спросил Магнуса, где вампирское гнездо. Именно Джейс отправился в церковь за оружием. Со мной или без меня, он все равно бы туда пошел. — Пойми же наконец! Ты не знаешь его так, как я. Джейс уверен, что, кроме него, мир спасти некому. Он с радостью отдаст жизнь во имя человечества, но это не значит, что его надо лишний раз провоцировать. — Минуточку, — проговорила Клэри. — Джейс не обычный человек — он нефилим. Миссия нефилимов — спасать людей, сражаться с демонами, рискуя собственной жизнью. Почему же прошлой ночью ему нельзя было этого делать? Алек потерял самообладание: — Потому, что Джейс был без меня! Я всегда рядом, прикрываю его, со мной он в безопасности. Но ты!.. Ты балласт!Примитивная! — Алек выплюнул последнее слово, будто произнес страшное ругательство. — Нет, — спокойно ответила Клэри. — Я не примитивная. Я тоже нефилим, как и ты. У Алека скривились губы. — Может, и так. Но без обучения, без опыта ты ноль! Мама вырастила тебя в мире примитивных. Там и живи! Из-за тебя Джейс ведет себя так, словно он… не один из нас. Ты заставила его нарушить закон и клятву, данную Конклаву… — Повторяю для глухих! — не выдержала Клэри. — Я НЕ заставляла Джейса ничего нарушать! Он делает только то, что считает нужным. Неужели не заметил? Алек смотрел на нее так, как будто перед ним находился на редкость омерзительный демон неизвестного вида. — Какие же вы, примитивные, эгоисты! Ради тебя Джейс подвергался дикой опасности!.. Клэри отпрянула. В ней черной волной поднялась ярость. Клэри злилась на Алека, потому что отчасти он был прав, и вообще на всех и вся: на ледяную дорогу, которая унесла жизнь ее отца; на Саймона, который чуть не погиб; на Джейса за его подвиги; на Люка за то, что его привязанность оказалась сплошным притворством; и наконец, на маму, выдававшую себя за обычного человека, хотя на самом деле она — настоящий герой. — Кто бы говорил об эгоизме! — зашипела Клэри с такой ненавистью, что Алек даже попятился. — Тебя вообще никто на свете не интересует, кроме себя самого! Знаешь, почему ты до сих пор не убил ни одного демона? Из-за трусости! Он ошарашенно смотрел на нее: — Кто тебе сказал? — Джейс. Алек изменился в лице, словно его ударили: — Нет. Он бы так не сказал. — И тем не менее сказал! — Клэри не без злорадства отметила, что ее слова причиняют Алеку боль. Сколько можно ей самой страдать? Пусть для разнообразия в роли жертвы побудет кто-то другой. — Можешь и дальше разглагольствовать про честность и благородство, которых якобы нет у примитивных, но хотя бы имей смелость признать: ты злишься на меня только потому, что влюблен в Джейса. И никакого отношения к… Алек толкнул Клэри к стене с такой силой, что девушка больно ударилась затылком. — Если вякнешь хоть что-нибудь в таком духе, — прошептал он побелевшими губами, — я убью тебя. Клянусь ангелом, убью! Алек развернулся и быстро пошел обратно в лазарет, шатаясь, как пьяный. Клэри ошарашенно смотрела ему вслед. «Молодец, добилась! Теперь он по-настоящему тебя возненавидел». Клэри бы сейчас лечь и заснуть, но, несмотря на страшную усталость, сон не шел. Тогда она вытащила из рюкзака блокнот и принялась рисовать. Сначала небрежно, потом все более и более увлеченно: лепное украшение на обшарпанном фасаде вампирского отеля — клыкастое лицо с вытаращенными глазами, пустынная улица, одинокий фонарь, желтое пятно света под ним. А на краю освещенного пространства — смутная фигура. Клэри изобразила Рафаэля в белой рубашке, заляпанной кровью, и со шрамом поперек горла. Затем прибавился рисунок Джейса, стоявшего на крыше отеля: вот он бесстрашно смотрит вниз с высоты десяти этажей, огромное расстояние до земли воспринимая скорее как вызов собственной неуязвимости. Крылья красиво изгибались за его плечами, совсем как на статуе ангела из Города костей. Под конец Клэри захотелось нарисовать маму. Увидев руны в Серой книге, она не почувствовала в себе никаких изменений. Теперь, пытаясь представить Джослин, она поняла, что в воспоминаниях появилась новая деталь: тонкие белые шрамы, словно снежинки, на маминых плечах и спине. Набежавшие слезы обожгли глаза: Клэри никогда по-настоящему не знала собственную маму. И тут раздался осторожный стук в дверь. Она наскоро вытерла слезы и сунула блокнот под подушку: — Входите. Это был Саймон. Из-за своих переживаний Клэри даже не заметила, как ужасно он выглядит: так и не помылся, в грязной рваной одежде, на голове черт-те что. Он неуверенно мялся в дверях. Клэри быстро освободила ему место на кровати. Ей не казалось предосудительным сидеть там вместе с Саймоном: они с детства оставались друг у друга в гостях, строили из одеял палатки и крепости, а став постарше, ночи напролет читали комиксы. — Нашел очки… — заметила Клэри. Одно стекло в очках Саймона треснуло. — Представляешь, нашлись у меня в кармане. Я думал, им конец… Придется черкнуть пару благодарностей производителям. — Он осторожно присел возле Клэри. — Ходж тебя подлечил? Саймон кивнул: — Да. Все равно болит так, будто меня монтировкой отделали. Зато перелома как не бывало. — Он поднял голову. Из-за сломанных очков на нее смотрели знакомые глаза: темные и серьезные, да еще с такими ресницами, за которые любая девчонка отдала бы полжизни. — Клэри, ты тогда вернулась за мной… несмотря на риск… — Пожалуйста, не начинай. — Клэри неловко подняла руку. — Ты сделал бы для меня то же самое. — Конечно. Вот так всегда между нами. — В смысле? Саймон заговорил таким тоном, словно объяснял прописную истину: — Я всегда нуждался в тебе больше, чем ты во мне. — Чушь! — возмутилась Клэри. — Нет, не чушь, — с пугающим спокойствием заявил Саймон. — Ты всегда была… самодостаточной. Все, что тебе нужно, — это карандаши и твои воображаемые миры. Мне приходилось повторять одно и то же по шесть-семь раз. А потом ты наконец поворачивалась ко мне со смущенной улыбкой, потому что напрочь забывала все, о чем мы говорили. Но я никогда не сердился. Половина твоего внимания мне все равно дороже, чем чье-нибудь целиком. Клэри попыталась взять его за руку, но под ее пальцами оказалось запястье Саймона. Она чувствовала, как бьется его пульс. — У меня в жизни было лишь три близких человека: мама, Люк и ты. Маму и Люка я потеряла. Неужели ты думаешь, что не дорог мне? — Моя мать говорит, что каждому для самореализации нужны как раз три человека, не более. — Саймон старался вести себя непринужденно, но под конец фразы его голос сорвался. — Она сказала, что с самореализацией у тебя все в порядке. Клэри сочувственно улыбнулась: — А еще что она про меня сказала? Саймон криво улыбнулся ей в ответ: — Давай не будем. — Секрет? Это неправильно! — В жизни многое неправильно. Вскоре они улеглись бок о бок, совсем как в детстве — из-за разницы в росте ее ступня приходилась ему по колено, — и разговаривали, глядя в потолок. Эта привычка сохранилась с давних пор, когда на потолке в комнате Клэри были светящиеся в темноте наклейки. От Саймона несло так, будто он целый день колесил по парковке супермаркета в поисках свободного места, но Клэри не заботили подобные мелочи. — Странно, — Саймон рассеянно накручивал ее локон на палец, — как раз перед тем, как выпить коктейль, я шутил с Изабель про вампиров. Мне просто хотелось насмешить ее. Например, чем вырубают еврейских вампиров? Серебряными звездами Давида? Ливерным паштетом? Чеками со священным числом, например на восемнадцать долларов? Клэри захихикала. Саймон обрадованно посмотрел на нее: — А Изабель даже не улыбнулась. Клэри могла бы много чего сказать в ответ, но постаралась ответить вежливо: — У нее немного другое чувство юмора. Саймон искоса взглянул на Клэри из-под полуопущенных ресниц: — Интересно, она спит с Джейсом? Клэри даже закашлялась: — Нет. Они же почти что родственники. Вряд ли… наверное, — добавила она после секундного раздумья. Саймон пожал плечами: — Честно говоря, мне все равно. — Неужели? — Да, все равно! — Саймон немного отодвинулся. — Сначала я подумал, что Изабель… ну, крутая, что ли. Интересная. Не такая, как все. А на вечеринке стало ясно — она просто чокнутая. Клэри недоверчиво прищурилась: — Не она ли просила тебя выпить синий коктейль? Он покачал головой: — Нет, я сам… Когда я увидел, что ты уходишь с Джейсом и Алеком… как бы объяснить… Ты изменилась — и внешне, и внутренне. Я понял, что в твоем новом мире для меня места нет. И решил сделать что-нибудь такое, чтобы тоже стать здесь своим. Рядом проходил маленький зеленый парень с напитками на подносе… — Ой, дурак! — застонала Клэри. — Заметь, я никогда не утверждал обратное. — Ладно, извини. Ну и как? Ужас? — Когда я превратился в крысу? Нет. Сначала я ничего не понял: смотрю — вокруг одни ноги. Ну, думаю, значит, я хлебнул уменьшительного зелья. Но почему-то все время тянуло пожевать обертки от жвачек. Клэри прыснула: — Нет, я про вампирский отель. Это было ужасно? Что-то промелькнуло в глазах Саймона. — Честно говоря, я ничего не помню после того, как выпил коктейль. Очнулся уже на парковке. — Наверное, оно и к лучшему. Саймон хотел ответить, но зевнул на полуслове. В комнате постепенно стало темно. Клэри выбралась из кровати и отодвинула шторы. Город заливали багряные лучи закатного солнца. Вдали как раскаленный металл светилась серебристая крыша небоскреба Крайслер-билдинг. — Солнце садится. Неплохо бы поужинать. Ответа не последовало. Саймон крепко спал: руки сцеплены на затылке, ноги широко раскинуты. Клэри со вздохом сняла с него очки и положила их на прикроватный столик. Саймон постоянно засыпал в очках, а потом просыпался от звука трескающегося стекла. «Ну и где мне теперь лечь?» Клэри без проблем заснула бы рядом с Саймоном, если бы было куда приткнуться: он занял всю кровать. Она уже собиралась разбудить его, но потом передумала, не желая тревожить. К тому же Клэри не чувствовала себя сонной. Она вновь потянулась за блокнотом, который лежал под подушкой, когда в дверь постучали. На пороге стоял Джейс, держа руки за спиной. Свежий, в чистых джинсах и серой рубашке, с влажными после душа волосами. Синяки на его лице из багровых превратились в бледно-серые. — Разбудил? — спросил он без тени раскаяния. — Нет. — Клэри шагнула в коридор, прикрыв за собой дверь. — С чего ты взял? Джейс оглядел ее нежно-голубой спальный костюм, состоящий из топа и шортиков. — Да просто так. — Я почти весь день провалялась. — Фактически, так оно и было. Правда, при виде Джейса ее сразу заколотило от нервного возбуждения, но она не собиралась посвящать его в такие детали. — А ты разве не устал? Он покачал головой: — Охотники на демонов практически как почта — работают круглосуточно. Недаром на здании почтамта висит девиз: «Ни дождь, ни снег, ни жара, ни ночная тьма не помеха…» — Главное, что и тебе ночная тьма не помеха, особенно при такой профессии, — вставила Клэри. Джейс ухмыльнулся. В отличие от волос, его зубы были небезупречны: краешек верхнего резца был чуть-чуть отколот. Это показалось Клэри очень трогательным. Она зябко обняла себя за локти: от прохладного воздуха в коридоре руки покрылись гусиной кожей. — Ты что здесь делаешь? — «Здесь», то есть у двери твоей спальни, или в глубоко философском смысле — цель моего существования на этой планете? Случайность ли это космического масштаба или жизнь человека — очередной этап в его самосовершенствовании? Тема смысла жизни издавна волновала многие великие умы. Я, конечно, не сторонник онтологического редукционизма, упрощающего все донельзя, но… — Пойду-ка я, пожалуй, спать. — Клэри взялась за ручку двери. — Я здесь, потому что узнал от Ходжа про твой день рождения, — признался Джейс. Клэри раздраженно вздохнула: — День рождения у меня завтра, а не сегодня. — А почему бы не начать праздновать прямо сейчас? Она внимательно посмотрела на него: — Ты избегаешь Изабель и Алека. Джейс кивнул: — Они оба провоцируют меня на ссору. — По одной и той же причине? — Пока не понял. И Ходж туда же. Все читают нотации. Все, кроме тебя. Ты ведь не собиралась читать мне нотацию? — Нет, — ответила Клэри. — Я собиралась поужинать. Очень хочется есть. Джейс вынул руку из-за спины. Он держал в ней слегка помятый бумажный пакет. — Вот, своровал немного с кухни, пока Изабель не видела. Клэри улыбнулась: — Пикник? По-моему, поздновато для прогулки в Центральном парке. Там сейчас полно… Он нетерпеливо отмахнулся: — Знаю, там сейчас полно фейри. — Нет, я о всяких неприятных личностях, — уточнила Клэри. — Хотя мне заранее жаль любого, кто осмелится приставать к тебе… — Молодец, правильно мыслишь! — Джейс выглядел польщенным. — Но я и не думал приглашать тебя в Центральный парк. Что скажешь про оранжерею? — Сейчас? Ночью? Там, наверное, темно. Он заговорщически ей улыбнулся: — Пойдем, скоро сама все увидишь. 17 Полуночный цветок Джейс и Клэри шагали по тускло освещенному коридору мимо больших пустующих спален. Покрытая белыми чехлами мебель светилась в полумраке, словно глыбы льда в тумане. Вокруг не было ни души. На лестнице, ведущей на крышу, — тоже. Джейс распахнул дверь оранжереи, и Клэри окутал пряный запах почвы и густой сладковатый аромат ночных цветов: луноцвета, дурмана, ночной красавицы и еще каких-то незнакомых растений. За стеклянными стенами, будто прохладные драгоценные камни, сверкали огни Манхэттена. — Ух ты! — Клэри медленно огляделась. — Здесь очень красиво! Джейс улыбнулся: — Тут нас никто не потревожит. Алек и Изабель не любят сюда ходить. У них аллергия. Хотя в оранжерее было не холодно, Клэри почувствовала дрожь. — А что это за растение? Джейс пожал плечами и осторожно уселся возле зеленого куста с глянцевитыми листьями, на котором повсюду виднелись плотно закрытые бутоны. — Спроси чего полегче. Я не особо любил уроки ботаники. Она нужна для работы в архиве, а мне ни к чему. — Выходит, тебе нужны только знания по смертельным боевым приемам? Джейс с улыбкой посмотрел на Клэри — вылитый златовласый ангел с картины Рембрандта… если бы не дьявольская улыбка. — Точно. — Он что-то извлек из пакета и протянул ей. — Убийственные бутерброды с сыром мне особенно удаются. Попробуй. Клэри осторожно присела рядом с ним. Каменный пол приятно холодил босые ноги. Наконец-то немного прохлады после долгих дней изнуряющей жары! В пакете еще оказались яблоки, плитка шоколада с изюмом и орешками и бутылка воды. — Хороший улов, — восхищенно сказала Клэри. Не обращая внимания на то, что сыр стал немного липким от тепла, она с аппетитом съела бутерброд. Джейс вытащил из кармана нож с костяной ручкой — Клэри подумала, что таким внушительным лезвием можно и медведя уложить, — и принялся методично резать каждое яблоко на восемь долек. — Конечно, не торт со свечками, — сказал Джейс, вручая Клэри отрезанный ломтик, — но все-таки лучше, чем ничего. — Честно говоря, я ничего и не ожидала. Поэтому большое спасибо! — Почему «ничего»? Так нельзя. У тебя ведь день рождения! — Из-под его ножа выходила тонкая ленточка яблочной кожуры. — Это особенный день. В мой день рождения отец разрешал мне делать все что угодно. — Вообще все? — Клэри засмеялась. — И что же ты делал? — Ну, когда мне было пять, я захотел наполнить ванну спагетти и валяться там. — И папа конечно же запретил тебе? — Ничего подобного. Разрешил. Он сказал, что мое желание обойдется ему не очень дорого, и почему бы нет, если я и правда хочу купаться в спагетти. Он отдал распоряжение слугам, чтобы те налили в ванну кипятка и положили туда спагетти. А когда все остыло… — Джейс пожал плечами, — я туда залез. «Слуги?» — пронеслось у Клэри в голове. Но вслух она сказала: — И как прошло купание? Понравилось? — Было очень скользко. — Еще бы. — Клэри попыталась представить маленького Джейса, с хихиканьем барахтающегося по уши в макаронах, но так и не смогла. Вряд ли он хихикал, даже в пять лет. — А еще о чем ты просил на день рождения? — В основном оружие, что неудивительно. И книги. Я много читал. — Разве ты не ходил в школу? — Нет, — медленно произнес он. Клэри стало ясно, что она затронула тему, которую Джейс не хотел бы обсуждать. — А друзья… — У меня не было друзей, кроме отца, — отрезал он. — Больше я ни в ком не нуждался. Клэри уставилась на него. Джейс спокойно выдержал ее взгляд: — Первый раз я увидел Алека, когда мне стукнуло десять. Он был первым ровесником, с которым я общался, и стал моим первым другом. Клэри опустила глаза. Вспомнилась неприятная сцена с Алеком в коридоре, как он смотрел на нее, говоря о Джейсе: « Он бы так не сказал…» — Только не надо меня жалеть! — Джейс почти догадался: Клэри действительно жалела, но не его, а Алека. — Отец дал мне самое лучшее образование. Я объездил с ним весь мир: Лондон, Санкт-Петербург, Египет… Нам нравилось путешествовать. — Глаза Джейса потемнели. — После его смерти я осел в Нью-Йорке. — Везет же тебе, — произнесла Клэри. — А я вообще ни разу в жизни не выбиралась за пределы штата. Мама не пускала меня даже с классом в Вашингтон. Теперь понятно почему… — Боялась, что ты слетишь с катушек? Например, случайно увидишь в Белом доме демона? Клэри отломила кусочек шоколада: — А что, в Белом доме водятся демоны? — Нет, я пошутил, — улыбнулся Джейс. — Надеюсь… — Он пожал плечами. — Иначе их обязательно заметили бы. — Скорее всего, маме просто не хотелось, чтобы я исчезала из поля ее зрения. После смерти отца она очень изменилась. Слова Люка эхом зазвучали в голове Клэри: «Ты с тех пор сама не своя. Пойми, Клэри не Джонатан». Джейс вскинул бровь: — Ты помнишь своего отца? Она покачала головой: — Нет. Он погиб до моего рождения. — Вот и хорошо: меньше будешь по нему скучать. В устах любого другого человека эти слова показались бы Клэри кощунством, но в голосе Джейса слишком явственно слышалась неизбывная тоска по собственным родителям. — Говорят, время лечит. Ты часто вспоминаешь отца? — А ты скучаешь по маме? — ответил он вопросом на вопрос. Клэри очень надеялась еще увидеть Джослин. А вот отношений с Люком уже не вернешь. — Я скучаю по Люку так же, как ты скучаешь по отцу. — Честно говоря, имя явно ненастоящее. — Джейс задумчиво откусил яблоко. — Я все думаю про ту сцену с Отреченными: что-то в его поведении явно не клеится… — Он трус, — горько проговорила Клэри. — Ты сам слышал. Люк не станет сражаться против Валентина. Даже ради мамы. — Вот как раз это… — Раздался колокольный звон, вибрирующие отзвуки которого медленно таяли в воздухе. — Полночь. — Джейс отложил в сторону нож, встал и протянул руку Клэри. Его пальцы были немного липкими от яблочного сока. — А теперь смотри внимательно. Взгляд Джейса был прикован к зеленому кусту с глянцевитыми бутонами, под которым они сидели. Клэри уже собиралась спросить, что особенного в этом растении, как Джейс предупреждающе выставил вперед руку. — Погоди! — Глаза его сверкали от возбуждения. Вдруг один из плотно закрытых бутонов словно ожил, на глазах вырос в два раза и тут же раскрылся. Зрелище напоминало ускоренные съемки: нежно-зеленая чаша бутона распахнулась, открывая взору плотно сжатые лепестки самого цветка, покрытые легкой бледно-золотистой пыльцой. — Ух ты! — вырвалось у Клэри. — Куст по ночам расцветает? Джейс внимательно посмотрел на нее: — Ровно в полночь. С днем рождения, Кларисса Фрэй. К своему удивлению, Клэри растрогалась: — Спасибо! — Погоди… Джейс извлек из кармана какой-то предмет и вложил ей в ладонь. Это был серый камень неправильной формы, отполированный от частых прикосновений. — Хм-м… — Клэри задумчиво повертела камень. — Знаешь, когда девчонки заявляют, что они хотят луну с неба, не стоит воспринимать эти слова буквально, вручая им кусок лунного грунта. И в чем прикол? — Я ценю твой юмор, но, между прочим, перед тобой не совсем обычный булыжник. У каждого Охотника есть ведьмин огонь. Это рунический камень, который может светиться. — Правда? — Клэри вновь с интересом вгляделась в камень. Она сжала его в ладони, как недавно сделал Джейс на складе у Люка. Вскоре ей показалось, что из-под сомкнутых пальцев пробивается свечение. — Теперь с тобой всегда будет свет, даже в самых темных уголках Вселенной. Клэри опустила камень в карман: — Спасибо за подарок… — Возникшее между ними напряжение смутило ее. Стало трудно дышать. — Все-таки лучше, чем ванна из спагетти. Джейс мрачно проговорил: — Если проболтаешься об этом кому-нибудь, придется тебя убить. — Кстати, когда мне было пять лет, я очень хотела залезть в сушилку для одежды, — призналась Клэри. — Но мама так и не позволила. — Потому что игры с сушилкой могут закончиться печально, — пояснил Джейс, — а ванна из спагетти редко приводит к смертельному исходу. Если только ее не приготовила Изабель. #почитаем