Самуил Маршак (1887 - 1964) Из Роберта Бернса

Пробираясь до калитки
Полем вдоль межи,
Дженни вымокла до нитки
Вечером во ржи.
Очень холодно девчонке,
Бьет девчонку дрожь:
Замочила все юбчонки,
Идя через рожь.
Если кто-то звал кого-то
Сквозь густую рожь
И кого-то обнял кто-то,
Что с него возьмешь!
И какая вам забота,
Если у межи
Целовался с кем-то кто-то
Вечером во ржи!..
Вспоминает Лев Кассиль
"А через два дня он сам, плотный, с широкими подвижными плечами, весь полный какой-то крепко спрессованной энергии, иногда лишь прорывавшейся в коротких и точных жестах, которыми он поправлял очки или закуривал, сидел прямо передо мной и, чуть склонив голову набок, слушал. Когда я кончил читать и решился взглянуть на Маршака, я вдруг с жаркой, обдавшей меня всего радостью увидел за его очками веселый, и одобрительный, и как бы к чему-то призывающий взгляд. И, боясь еще поверить себе, почувствовал, что Маршаку как будто понравилось.
А потом Самуил Яковлевич сам читал нам свои новые стихи, и, честное же слово, я просто-напросто забыл о том, что лишь сейчас сам что-то читал и ждал одобрения. Своим глуховатым и в то же время властно захватывающим внимание слушателей, каким-то очень напористо-упругим голосом, темпераментно выражающим все игровое и ритмическое движение стиха, Маршак читал нам про своего "Рассеянного". И тотчас же я запомнил наизусть и навсегда:
Глубокоуважаемый
Вагоноуважатый!
Вагоноуважаемый
Глубокоуважатый!
Всю неделю потом я цитировал знакомым и незнакомым, взрослым и ребятам эти мгновенно врезавшиеся в память строки. Так же, как и строки про "веселый, звонкий мяч", который несся вскачь, "попал под колесо... лопнул, хлопнул - вот и все!".
Но только самым близким счел я позволительным рассказать о коротком разговоре с Маршаком, который, когда кончился памятный всем нам вечер, отозвал меня в сторонку, к окну, и сказал:
- Это у вас там хорошо... Когда вы говорите, как ночью свет вспыхнул в темной комнате и все сразу изменилось, как на проявленном негативе, да? Окна были светлыми - стали черными. Рамы были черными - стали светлыми. Так, кажется, да?
Я только закивал головой с предельной благодарностью, пораженный, что он так точно запомнил эти строчки из прочитанного мной.
- Очень это точно, - продолжал Самуил Яковлевич. - Умеете видеть. "