Сергей Есенин умер при допросе

«Всех следов преступления чекистам скрыть не удалось»
Смерть поэта Сергея Есенина — одна из самых ужасных, непостижимых и противоречивых. С того дня, когда его нашли мертвым в ленинградской гостинице «Англетер», скоро минует целый век, но споры так и не утихают.
Более того, у историков по-прежнему нет сомнений: Есенина убили!
«Всех следов преступления чекистам скрыть не удалось», - утверждает Николай Николаевич Браун, поэт, общественный деятель, бывший политзаключенный.
Николай Николаевич, вы считаете, что Есенин умер при допросе?
- Да, точнее — в результате пыток при допросе. Именно к такому выводу пришел мой отец — известный поэт Николай Леопольдович Браун, лично знавший Сергея Есенина.
В декабре 1925 года он вместе с другими писателями выносил его тело из гостиницы «Англетер».
Отец намеренно не писал воспоминаний
Николай Николаевич, когда и при каких обстоятельствах ваш отец познакомился с Сергеем Есениным?
- Oтец был знаком с Николаем Гумилевым, Николаем Клюевым, Павлом Васильевым, Иваном Приблудным, Алексеем Ганиным. Петром Орешиным.
С Сергеем Есениным отца познакомил Клюев.
Встречи с Есениным не могли быть частыми — они жили в разных городах, Сергей Александрович преимущественно в Москве, и в Петрограде-Ленинграде бывал наездами.
Об их близком знакомстве говорит тот факт, что Сергей Александрович подарил отцу автографы двух своих стихотворений: «Снова пьют здесь, дерутся и плачут» и «Мне осталась одна забава: пальцы в рот — и веселый свист!».
Они каким-то чудом уцелели во время блокады, не пропали при обысках, и сейчас хранятся в моем архиве.
У отца была замечательная память. Но он намеренно не писал воспоминаний, не хотел даже слышать об этом.
Только в середине 60-х он впервые рассказал мне, уже взрослому, о том, как выносил убитого Есенина из «Англетера».
Оказавшись в мордовских политлагерях, я на свидании обратился к отцу с просьбой написать о Есенине. Рассказать все как было.
В надежде, что после освобождения опубликую его воспоминания за рубежом.
У меня был большой срок — 10 лет (ст. 70 УК РСФСР), который я отбыл до конца. Отец прислушался к моей просьбе, выполнив ее частично.
Воспоминания он написал, но заведомо только то, что могло быть опубликовано в советской печати. Кстати, насколько мне известно, никто другой так ярко и точно не описал чтение Есениным его стихов.
Очевидцев суицида не нашлось
В связи с чем в тот роковой для Есенина декабрьский день 1925 года Браун-старший оказался в «Англетере»?
- В редакцию «Звезды», где в то утро были только Браун и Борис Лавренев, из «Англетера» позвонил Павел Медведев. Он попросил их прийти, сообщив, что Есенин покончил с собой.
Писатели должны были увидеть Есенина мертвым и подтвердить версию суицида.
О том, как Есенин покончил самоубийством, в гостинице рассказали Медведев, Фроман и Эрлих. Но и они, как оказалось, ничего своими глазами не видели.
Им тоже «рассказали».
Покойный был уже приготовлен для демонстрации. Однако первоначальные фотоснимки, которыми мы сегодня располагаем, обнаруживают совсем иное.
У Есенина были изрезаны, похоже, бритвой, руки. Но не поперек, а вдоль. Как при пытке.
Левый глаз запал. Две пробоины чуть выше переносицы и одна — над правым глазом.
А ведь Николaй Леопольдович говорил мне о «глубоко проникающей ране под правой бровью», которая была «смертельной», о «синяке под левым глазом», о «следах побоев».
Отец в голодное время, в 1919–20 годах, чтобы выжить, работал санитаром «скорой помощи». Он неплохо знал анатомию. Трупов он видел много, среди них попадались и висельники.
Но у Есенина не было ни посинения лица, ни высунутого языка.
Есенина нужно было выносить, — рассказывал отец, — я взял его, уже окоченевшего, под плечи. Волосы рассыпались мне на руки. Запрокинутая голова опадала. Были сломаны позвонки».
В книге Мельгунова «Красный террор в России» упоминаются специальные удавки для ломки позвоночников, имевшиеся в ЧК. Удавка могла быть применена и здесь.
Чем и как был пробит лоб Есенина?
Такой вопрос возникает при взгляде на одну из посмертных масок, где в проломе над переносьем две дыры.
В ЧК имелись для этой цели молотки с острыми концами-клювами. Молотки-пробойники я впервые увидел в политлагерях Мордовии — они применялись на вахте для пробивания лбов умерших заключенных при их вывозе за зону, чтобы исключить побег.
Могли ли раны Есенина быть огнестрельными?
Я спрашивал Николая Леопольдовича не был ли Есенин застрелен. Ответ был краток:
«Он был умучен!»
Двойная вмятина над переносьем могла быть от удара его же револьвером, к тому же у нагана на середине рукояти внизу — ушко из стали.
Поэтесса Ида Наппельбаум говорила мне, что ее брат Лев помогал милиционеру, стоявшему на стремянке, снимать повешенного Есенина с отопительной трубы.
Теперь уже широко известен тот факт, что шея покойного была обмотана веревкой несколько раз.
При повешении у человека расслабляются все органы. Никакой врач не поверит, что перед ним самоубийца, если мочевой пузырь не опорожнился. И на полу и на диване, куда положили тело Есенина, было сухо.
Браун с Лавреневым категорически отказались подписаться под протоколом, где говорилось, что Есенин покончил с собой.
Протокол был составлен даже на первый взгляд неумело, примитивно. Но под ним уже стояли подписи сотрудников ОГПУ Вольфа Эрлиха и Павла Медведева, секретаря Союза писателей Михаила Фромана и поэта Всеволода Рождественского.
Николай Леопольдович туг же упрекнул последнего:
«Сева, как же ты мог под этим подписаться! Ты же не видел, как Есенин петлю на себя надевал!»
Он ответил: «Мне сказали — нужна еще одна подпись».
Проведенное в 1990-е годы писателем Виктором Кузнецовым частное расследование показало, что подпись милиционера Николая Горбова — явная фальсификация. Как и заключение Гиляревского, на которое сторонники версии самоубийства ссылаются как на главное доказательство.
Гиляревский был медиком дореволюционной школы и хорошо знал, как в таких случаях составляются документы. Но здешнего медэксперта не приглашали.
Зато пригласили из Москвы мастера ретуши фотографа Моисея Наппельбаума. Чтобы к делу подшить уже отретушированные снимки покойного Есенина.