Сталин, Дзержинский, банки (литературный опыт о банках)

В Кунцеве на даче председателя правления Промбанка Александра Краснощекова (он же Абрам Тобинсон; прибыл в Россию вместе с Чарльзом Крейном) собрались друзья: брат хозяина Яков, начальник Секретно-политического отдела ГПУ Яков Агранов, журналист Осип Брик с женой Лилей, поэт Владимир Маяковский, цыгане в ярких рубахах и юбках и другие гости. Выпивали, веселились. Цыгане пели в честь хозяина: «К нам приехал наш любимый Александр Михайлович дорогой!» Яков Краснощеков бросил им несколько золотых червонцев.

Через несколько дней председатель ГПУ Ф.Э. Дзержинский докладывал Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину:

– Председатель «Торгово-промышленного банка» Краснощеков арестован. Даже Агранов, который наблюдает за интеллигенцией и насмотрелся всякого, настаивает на этом. Установлены бесспорные факты преступного использования средств в личных целях, устройство безобразных кутежей, использование хозяйственных сумм банка в целях обогащения родственников… Этот американец слишком далеко зашел!

Однако Сталин не слишком опечалился. Он помнил, что Краснощеков в бытность председателем правительства буферной Дальневосточной народной республики отличался «стремлением к личной диктатуре», отчего и был убран с Дальнего Востока.

Дзержинский стал описывать деяния банкира:

– Создал «Российско-американскую индустриальную корпорацию» совместно с американскими дружками. Якобы для инвестиций из Америки в нашу экономику. В Америке есть подобная — «Америкэн-Рашен Индастриэл Синдикат Инк». Никаких денег нам не пришло, зато здесь выплатили дружкам под будущие переводы 150 тысяч долларов. И к тому же Краснощеков состоит у Крупской членом комиссии по воспитанию молодежи.

– Вот сукин сын! — заметил Сталин.

Дзержинский продолжил сагу о подвигах арестованного:

– Родной его брат Яков — один из первых клиентов банка. Кредиты в разных формах и на разные фирмы всего под полтора-два процента... Его задолженность банку превышает обеспечение более чем в 80 раз, а банк этим не смущается... Кредиты брат пускает в оборот на черной бирже и гребет деньги лопатой. Еще создал общество «Американско-Русский Конструктор». В акционерах он сам и ближайшие родственники. Банк передал им все свои строительные работы. Никаких договоров или соглашений не заключается, сметы не проверяются. Банк нашпигован краснощековскими племянниками, племянницами и дружками.

Сталин сказал:

– Частные банки нас раздевают, надо что-то делать… Мы выделяем на стройки деньги из бюджета, а они на эти деньги спекулируют на бирже. Это проблема! [30]

Почему устранен НЭП

Принято говорить, что НЭП исчезал «постепенно», по мере исчерпания потенциала. На самом деле есть граница, перейдя которую сталинская группа отказалась от него. Это произошло тогда, когда выяснилось, что огромные финансовые средства, выделенные на индустриализацию, через коммерческие банки перетекают в более выгодные торговые операции. Тогда и было принято решение о создании двухуровневой финансовой системы СССР. 30 января 1930 г. вышло постановление ЦИК и СНК СССР «О кредитной реформе». Оно коренным образом меняло денежную систему, ликвидировало взаимный кредит между организациями и предприятиями госсектора. Его действие распространялось и на все кооперативные виды собственности. Коммерческое кредитование заменялось исключительно банковским.

«К началу 1930 г. стало ясно, что на пути дальнейшего развертывания индустриализации и колхозного строительства встала неодолимая сила „рубля“, то есть финансовой системы страны, созданной в годы НЭПа. Кредитно-денежные отношения, сформированные в эти годы, еще продолжали работать. Деньги и кредит через отделения Госбанка и специализированные банки уходили к надежным заемщикам. Происходило перераспределение ресурсов, административно предназначенных для индустриальных проектов… Предприятия и стройки, выделенные как „титульные“ в пятилетнем плане, пользовались своей привилегией для получения банковского кредита, не подтвержденного обязательствам. Необеспеченные кредиты могли использоваться как для создания производственного запаса, так и для проникновения в кассовый оборот, поскольку строгих правил отделения кассового оборота от безналичного в этот период еще не существовало. Взлет капитального строительства в 1930–1931 гг. был обеспечен за счет лишения доступа к ресурсам непрофильных секторов экономики».

Другими словами, государственные кредиты больше не могли превращаться в наличные деньги. «Именно в эти годы сложился единый, монопольно контролируемый государством фонд заработной платы, обслуживаемый кассовой наличностью Государственного банка СССР. Никакие другие денежные инструменты не могли проникнуть в розничный оборот государственной и кооперативной торговли (исключение составляли специальные боны в системе Торгсина)».

«Именно преобразования в денежной сфере 1930-х годов и создали ту экономическую основу, которая обеспечила устойчивость советской экономике и которая работала в самых трудных обстоятельствах несколько десятилетий. Эта основа была рыночной, то есть связанной с фундаментальными законами экономики индустриального типа, но одновременно обладала своеобразными, ярко выраженными чертами, отличавшими ее от принципов построения денежной экономики в странах развитого рыночного хозяйства… Денежное хозяйство советского типа… приобрело черты, которые заставляют говорить о нем, как об уникальном явлении, как о способе выживания экономики во враждебной среде». Не случайно И.В. Сталин говорил о действии закона стоимости в социалистической экономике. При этом основные природные ресурсы были бесплатными. «Эта денежная система, связанная с именем наркома (министра) финансов А. Зверева, оказалась адекватной для страны нищей деревни и полунищих „поселений городского типа“».

В 1933 г. президент США Франклин Делано Рузвельт, используя советский опыт, подписал аналогичный закон (Banking Act of 1933), называемый также по фамилиям его инициаторов Законом Гласса — Стигалла (Glass — Steagall Act), который действовал до конца XX в.: коммерческим банкам запрещалось заниматься инвестиционной деятельностью, были существенно ограничены права банков на операции с ценными бумагами и было введено обязательное страхование банковских вкладов.

«Советская экономика была жизнеспособна вплоть до середины 1970-х годов, несмотря на то, что «была отягощена чертами автаркии, изолированности от процесса мирового научно-технического прогресса. Это означает, что в самой этой системе, даже в условиях политических ограничителей, снижавших ее эффективность, были выработаны некие механизмы, придававшие ей устойчивость и сопротивляемость тому политическому прессу, которому она подвергалась». После 1953 г. в течение длительного периода денежная политика действовала в духе сложившейся при И.В. Сталине дефляционной модели. Но начиная с середины 1960-х годов, под воздействием либеральных «косыгинских» реформ вектор денежной политики постепенно изменился в направлении инфляционных послаблений. Те инфляционные послабления, которые имели место в 1965–1975 гг., оказались как нельзя более адекватны тенденциям экономического роста. Однако после 1975 г. экономика привыкла к ускоренному росту наличной денежной массы. И инфляционная модель развития складывалась в то время, когда материальные, прежде всего человеческие, ресурсы дальнейшего роста были исчерпаны… К 1985 г. советская экономика подошла с глубоко расстроенной денежной системой. Уже были пустые прилавки, но глубина расстройства денежной системы скрадывалась буйным развитием теневого сектора экономики, что еще более усугубляло расстройство, поскольку вымывало ресурсы всех видов из государственного распределения, тесно увязанного со времен становления советской политики доходов с минимальной потребительской корзиной».

Наличные деньги внедрялись через теневой рынок в сферу, подлежащую исключительно государственному контролю, и размывали его. Как только государство разрешило предприятиям использовать свою прибыль (согласно Закону о государственном предприятии 1987 г.), начался развал финансовой системы, «бегство от денег», дикая инфляция, товарный голод. Образно говоря, когда-то отмененный НЭП стал возвращаться. Теневой сектор экономики и его деятели стали «агрессивно разрушать те опоры, которые придавали устойчивость государственному денежному хозяйству», а затем и претендовать на политические права» [31].

«Семибанкирщина» и после

«Наше отношение к властям? Еще несколько месяцев назад мы считали за благо власть, которая не мешала бы нам, предпринимателям. В этом отношении идеальным правителем был Михаил Горбачев. На том этапе нашего развития этого было достаточно. Теперь, когда предпринимательский класс набрал силу и процесс этот остановить уже невозможно, меняется и наше отношение к власти. Нейтралитета по отношению к нам уже недостаточно. Необходима реализация принципа: кто платит, тот и заказывает музыку» [32].

«Олигархический слой сформировался вне рамок рыночных механизмов. Конклав олигархов был создан на основании субъективных решений Кремля, принимавшихся в 1993–1999 гг. Основой формирования олигархического конклава был процесс приватизации: президентская власть почти безвозмездно передала субъектам этого конклава наиболее привлекательные объекты собственности (в первую очередь промышленные и инфраструктурные) на территории России. Сравним суммы, за которые будущими олигархами были приобретены крупнейшие объекты собственности на территории РФ, с сегодняшними показателями капитализации/доходности этих объектов.

Контрольный пакет акции НК ЮКОС (78%) был куплен на залоговом аукционе группой МЕНАТЕП, контролируемой М. Ходорковским и его партнерами, в 1995 г. за 350 млн долл. Уже в 1997 г., вскоре после начала публичной торговли акциями ЮКОСа, рыночная капитализация корпорации достигла 9 млрд долл. В настоящее время (до недавнего объявления сделки о слиянии с «Сибнефтью») капитализация НК ЮКОС приблизилась к 15 млрд долл.

В ноябре 1995 г. группа «Интеррос» (В. Потанин) приобрела на залоговом аукционе контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» за 170,1 млн долл. По официальным сообщениям, в 2001 г. только чистая прибыль «Норильского никеля» составила около 1 млрд долл. Капитализация корпорации превышает 10 млрд долл.

В декабре 1995 г. состоялся залоговый аукцион по продаже государственного пакета (51%) акций НК «Сибнефть». Пакет был куплен тандемом «Нефтяная финансовая компания» (компания была учреждена контролируемыми Б. Березовским и Р. Абрамовичем фирмами) — «Столичный банк сбережений», предложившим правительству 100,3 млн долл. В 2000 г. чистая прибыль компании «Сибнефть» составила 674,8 млн долл. Состояние Р. Абрамовича, который до недавнего времени единолично контролировал «Сибнефть», по оценке журнала Forbes, в 2003 г. составило 5,7 млрд долл.

Количественный и качественный состав олигархов может меняться только на основании солидарного решения конклава…» (Доклад Совета по национальной стратегии «Государство и олигархия» (2003 г.) был посвящен альтернативе олигархической модернизации.)

Биржа: доход или стратегия?

Цели государства и цели тех, кто играет на фондовой бирже, не совпадают, а чаще всего находятся в непримиримом противоречии. Только большие демагоги могут пытаться убеждать нас в том, что получение прибыли от операций на бирже может способствовать укреплению обороноспособности государства или его победе в войне. Скорее наоборот. Биржа в конечном счете уводит деньги из стратегически важных отраслей в те отрасли и производства, которые обеспечивают максимальную доходность. Даже если мобилизованные на бирже деньги попадают в компании, относящиеся к стратегически значимым отраслям, такие компании начинают думать не о производстве нужных стране товаров и услуг, а о том, как обеспечить максимальную прибыль.

Кстати, в годы Первой и Второй мировых войн в воюющих странах биржи находились в «замороженном» состоянии. Мобилизация свободных денежных средств обеспечивалась преимущественно с помощью государственных займов, а правительство уже само распределяло полученные средства с учетом стратегических приоритетов. Тем более этот механизм мобилизации денежных средств использовался в Советском Союзе, где фондовый рынок как капиталистический инструмент получения прибыли прекратил свое существование на рубеже 1920–1930-х годов.

Чрезмерная ставка на использование фондового рынка для укрепления оборонно-промышленного комплекса (ОПК) приводит к тому, что предприятия «оборонки» начинают взвинчивать цены на свою продукцию. Отдача в виде конечной продукции (оружие, военная техника, боеприпасы и др.) в расчете на единицу денежных затрат неизбежно падает. Притчей во языцех является история ВПК США: цены на продукцию предприятий этого комплекса в разы превышают издержки. А все потому, что значительная часть компаний американского ВПК выходит на фондовый рынок. Для них главной целью является не внесение вклада в укрепление военной мощи Америки, а обеспечение максимальных доходов для держателей их бумаг. Падающую эффективность затрат на производство оружия и иной военной продукции в США пытаются компенсировать растущими из года в год бюджетами на оборону.

К счастью, у России очень немногие компании ОПК выходят на фондовый рынок…

В этом плане интересен опыт Китая… После начала реформ Дэн Сяопина прошло около десятка лет, пока наконец 26 ноября 1990 г. была создана первая фондовая биржа в Шанхае. В январе 1991 г. начала работу вторая фондовая биржа КНР в Шэньчжэне. В 1997 г. обе биржи были подчинены Комиссии по ценным бумагам КНР (China Securities Regulatory Commission, CSRC).

Однако что-то изменилось в акцентах экономической политики Пекина после ХХ съезда КПК в октябре 2022 г. Государственное вмешательство в экономическую жизнь, произошло «обуздание рыночной стихии. (В.Ю. Касатонов, профессор МГИМО).

Продолжение следует.