Секретная переписка вождей: «Переписка Сталина с Рузвельтом и Черчиллем в годы Великой Отечественной войны.

Документальные исследования»
"Переписка началась в июле 1941 года. Инициатором был Уинстон Черчилль. Для Сталина такой формат общения был внове. А с осени 1941 года началась переписка и с Рузвельтом. Она продолжалась до смерти Рузвельта, а с Черчиллем - до Потсдамской конференции. То есть почти пять лет," - рассказывает завкафедрой Европы и Америки МГИМО, доктор исторических наук Владимир Печатнов.
- Черчилль вообще-то убежденный антикоммунист, человек, который ненавидел Советский Союз...
- Но именно он 22 июня 1941 года первым заявил о помощи СССР. Ведь был общий враг. Черчилль никогда не скрывал своих чувств к коммунизму, но считал, что в новой войне мы союзники.
- По уникальности, по историческому значению и по интенсивности, по калибру фигур эта переписка - явление беспрецедентное. Всего в треугольнике Сталин - Рузвельт - Черчилль прошло около 900 посланий. Писали порой по несколько в день.
- И каким образом?
- Пользовались шифротелеграммами, которые, как правило, направлялись через посольства. И там передавались либо лично нашим послом, либо с нарочным.
- Сигнал шел по радио?
- Да. С зашифровкой и дешифровкой на месте получения.
- Сталин писал письмо...
- ...Оно попадало в секретный отдел наркомата иностранных дел. И оттуда уходило в посольство в Вашингтоне или в Лондоне. Если это было очень важное послание, а посол был вхож к первым лицам, скажем, как Майский к Черчиллю или как Литвинов к Рузвельту, послание вручалось лично. Но чаще передавалось с фельдъегерем либо в Белый дом, либо в канцелярию на Даунинг-стрит.
- Насколько оперативно?
- Сама связь занимала часа три-четыре. Плюс дешифровка. В общем, если послание отправлялось утром, адресат получал его в тот же день.
- Связь была безопасна?
- Одно из первых посланий Рузвельта Сталину перехватила немецкая разведка. Рузвельт пользовался шифром госдепартамента, который был не очень хорошо защищен. Потом Рузвельт стал использовать только связь со своим военно-морским атташе в Москве - более надежную. И больше серьезных систематических взломов переписки немцами и японцами не было. Но утечки были. Например, Форин-офис в Лондоне, когда получал очередную телеграмму Сталина о польских делах, знакомил с ее содержанием польское миграционное правительство в Лондоне. И поляки могли исходя из своих интересов давать утечку в прессу или на радио.
Ложь про второй фронт
- Я так понял, что в конце концов переписка стала носить личный характер.
- С советской стороны ее вели только Молотов и Сталин. Нередко Сталин все писал сам. Но даже если писал Молотов, Сталин обязательно правил текст. По автографам это видно. Причем Сталин иногда менял и смысл, и тональность письма - либо в сторону потепления, либо в сторону ужесточения. Уже с правкой Сталина и его визой «Утверждаю» письмо шло на шифровку.
- А с переводом как? Тут же важны дипломатические нюансы.
- Чаще всего мы пересылали в свое посольство текст на русском языке, а там переводили либо наши, посольские, либо передавали вариант на русском языке в Форин-офис, а там были люди, хорошо знавшие русский язык. То же самое было и в Вашингтоне. А в 1944 году послом в США стал Громыко, он часто сам переводил сталинские послания на английский.
- Читал, что у каждого был свой стиль. Велеречивый, «демократичный» - у Черчилля. Жесткий - у Сталина...
- Отношения сложились по-разному. У Сталина с Черчиллем - более сложные, противоречивые и вместе с тем более интенсивные. Они чаще встречались и лучше знали друг друга. Сталин, конечно, разобрался в натуре Черчилля. Более отстраненные, но и более ровные отношения были с Рузвельтом.
- Рузвельт как раз с большей симпатией относился к СССР.
- Это да.
- Если бы он не умер, еще неизвестно, была бы холодная война...
- Рузвельт, как правило, в послания, подготовленные госдепартаментом или военными, часто добавлял теплую нотку. «Мой друг», - писал он, обращаясь к Сталину. Или передавал приветы, поздравления...
Он придавал большое значение налаживанию личных отношений. Как, впрочем, и Черчилль. Они оба были обуреваемы идеей установления личного контакта со Сталиным. И ревниво относились к конкуренции. Черчилль поначалу был главным корреспондентом Сталина и хотел выступать посредником между главой СССР и Рузвельтом. Рузвельту это надоело. Сам же Сталин, учитывая натуру Черчилля, к нему более настороженно относился, допускал резкие высказывания.
- Например?
- Известно его послание летом 1943 года, когда после англо-американского совещания в очередной раз было отложено открытие второго фронта - уже на 1944 год. Сначала Рузвельт и Черчилль прислали Сталину объяснение причин такого решения. И получили очень резкий ответ. Он перечислил предыдущие обещания Черчилля и Рузвельта об открытии второго фронта. Картина получалась однозначная: союзники сознательно лгали...
- У Рузвельта была надежда после войны подружиться с Советским Союзом, «приручить зверя».
- Он считал, что стоит воздействовать на Сталина как хозяина страны, и тогда можно будет потихоньку повернуть всю систему. Важно было сменить программу в голове Сталина. Одно время ему казалось, что так и происходит. Действительно, произошло примирение с церковью, роспуск Коминтерна, возвращение к русским историческим традициям. Все это давало надежду на то, что Россия становится нормальным, с точки зрения Запада, национальным государством, которое забудет о мировой революции.
- Во второй половине войны произошел перелом. Стало понятно, что СССР побеждает. Лидеры стали договариваться о послевоенном переустройстве мира. А вот как? Они же не могли сидеть в Тегеране или Ялте за столом, на котором разложена карта: так, Польша - моя, Венгрия - моя, а вот Франция - твоя.
- Были случаи и такого откровенного обмена - то есть разменять влияние в одной стране на влияние в другой.
- Рузвельт был за то, чтобы оставить страны Прибалтики в сфере влияния СССР?
- И Прибалтику, и Западную Украину, и Западную Белоруссию. То есть границы 1941 года. Союзники понимали, что с этим придется смириться. Черчилль и Рузвельт пишут друг другу: ну не будем же мы воевать с Советским Союзом, когда он снова войдет на эти территории. Тем не менее формально ни англичане, ни американцы не признавали вхождение Прибалтики в Советский Союз. И миссии дипломатические этих прибалтийских стран продолжали функционировать и в США, и в Великобритании.
Сложнее был вопрос Восточной Европы, Ирана, Турции, Дальнего Востока. Там, где развернулась конкуренция за влияние. Надо сказать, что переговоры об этом начались еще в 1941 году. Первый визит в Москву министра иностранных дел Великобритании Идена, правой руки Черчилля, состоялся в декабре 1941 года. Сталин ему предлагает: мы признаем ваше преимущественное влияние в Западной Европе, ваши базы, которые вы можете создать в Голландии, Бельгии, а мы хотели бы, чтобы вы признали границы 1941 года, то есть Прибалтику, Западную Украину, Западную Белоруссию. Плюс наше право на создание военных баз в Румынии и Болгарии.
"Камнем преткновения были Польша и Финляндия, которая хотела оставаться в границах 1939 года, до советско-финской войны," - продолжаем мы беседу с одним из авторов книги, завкафедрой Европы и Америки МГИМО, доктором исторических наук Владимиром Печатновым.
- Вопрос о Польше действительно был самым острым. Была жесткая позиция польского эмиграционного правительства, которое сидело в Лондоне во главе с Сикорским. Западные союзники были готовы примириться с тем, что в Польше после войны будет доминировать СССР. Но борьба шла вокруг границ этой новой Польши и состава ее правительства. Чьи люди - прозападные или просоветские - там будут. Польское эмиграционное правительство было готово перенести западную границу Польши за счет Германии, но вот отдать СССР Западную Белоруссию и Западную Украину не соглашалось. Черчилль пытался уломать поляков согласиться на советские условия. Лишь летом 1945 года удалось наконец договориться по составу правительства.
- Поляки получили часть Германии...
- Но все-таки по территории они больше потеряли, чем приобрели. Другое дело, что та территория - Силезия - очень хорошая, освоенная, богатая.
- Когда в августе 1944 года в захваченной гитлеровцами Варшаве вспыхнуло восстание, а советские войска не вступили в бой, это как раз часть игры за послевоенное влияние в Польше?
- Поляками наша позиция трактовалась как сознательная ставка на истребление Армии Крайовой немцами. Союзники же соглашались, что были и военные резоны, почему мы с ходу не могли форсировать Вислу.
- Черчилль говорил своему окружению, полякам и Сталину: если бы не Советский Союз, Польша до сих пор была бы под немецким владычеством. Так что вы лучше налаживайте отношения с Москвой, идите на компромиссы. Но польский гонор, комплекс старых обид сыграли отрицательную роль для самих поляков.
- Там было проще. Финны, да, воевали против нас, но у них хватило здравого смысла в 1944 году заключить соглашение о перемирии. Они согласились признать договор 1940 года и новые границы. И Финляндии были предложены довольно щадящие условия. Она не была оккупирована. Советский Союз хотел иметь хорошего соседа, и Сталин не пошел на жесткую советизацию Финляндии. И мы видим, что эта тактика оправдалась. Долгие годы наши отношения в этом смысле не омрачены скандалами в отличие от того, что было с Польшей.
Где Запад сразу взял курс на жесткое исключение влияния СССР, так это прежде всего в Италии. Как только в 1943 году началась операция по освобождению Италии союзниками, нас тут же стали оттеснять от участия в урегулировании послевоенной Италии. Сталин боролся за то, чтобы сохранить свое присутствие там.
- Как это было возможно?
- Была создана военно-политическая комиссия, в которой мы были членом. Но американцы разбавили ее другими членами. А основные полномочия передали военному командованию, которое оккупировало страну. Нас, по существу, исключили из итальянских дел. На что Сталин в конце концов согласился. Это создавало прецедент: раз вы нас выгнали из Италии, мы вас будем прижимать в Югославии, Румынии, Венгрии, Болгарии, Чехословакии. Так и получилось. Там существовали союзные контрольные комиссии из представителей трех держав, но во главе стоял, как правило, советский генерал.
Таким образом подготавливался негласный раздел на послевоенные сферы влияния, когда большая часть Восточной Европы, в том числе Югославия, Румыния и Болгария, отошли в сторону Советского Союза. А Западная Европа - Великобритании и США. Англичане, кстати, вцепились зубами в Грецию. В 1944 году состоялась поездка Черчилля в Москву, где он предложил Сталину знаменитое процентное соглашение. У вас будет 90% влияния в Румынии, у нас 10%, но у нас будет 90% в Греции, а у вас - 10%.
- А как это можно было посчитать в процентах?
- Это такой казус. Черчилль сам не был уверен в том, что документ с этим предложением нужно сохранить. Он хотел бумагу порвать. А Сталин сказал: нет, оставьте ее у себя. И поставил загадочную «птичку» на нем, которую Черчилль счел за одобрение.
Черчилль потом писал в своих мемуарах, что Сталин выполнил свою часть процентного соглашения, не влезая в Грецию.
- Что было с Ближним Востоком?
- Здесь основная борьба за влияние шла вокруг Ирана и Турции и на Дальнем Востоке - это возвращение прав, привилегий, которые Россия имела до Русско-японской войны 1905 года. Спор шел в основном с англичанами. Они там доминировали до Второй мировой войны.
- Не случайно первая встреча Сталина, Рузвельта и Черчилля была в Тегеране...
- Она состоялась там еще и потому, что это была страна, оккупированная советскими войсками, с одной стороны, и британскими - с другой. Там было безопасно и близко к границам Советского Союза. Судьба Ирана интересна. Тогда было еще не ясно, куда пойдет эта страна. Хотя была традиция довольно трудных отношений с Россией.
- Это еще со времен Грибоедова.
- Но за годы войны на севере Ирана, где был, по существу, этнический Азербайджан, там жили азербайджанцы, в зоне оккупации советских войск было создано новое образование, зародыш местных прокоммунистических властей. И из него могла потом вырасти советская администрация.
- Советская Социалистическая Республика Иран...
- Разыгралась серьезная борьба за влияние в Иране. И в конечном итоге мы эту борьбу проиграли. Иранцы, можно сказать, обманули Сталина. Он понимал, что рано или поздно войска придется выводить, такое было соглашение у нас с Ираном и англичанами. Но ему было важно сохранить там права СССР на нефтеразработки. Он хотел получить льготную концессию на севере Ирана. Иранцы пообещали ему это, но с условием, что она будет одобрена меджлисом - иранским парламентом. Когда же Сталин согласился и войска были выведены, Тегеран жестоко расправился с просоветскими властями на севере. А потом меджлис не ратифицировал концессию для СССР. Поэтому мы не получили ни нефти, ни своего анклава... Иран стал прозападным государством на длительный период.
Хотя во время конференции в Тегеране Сталин вел себя очень умно с молодым шахом - Реза Пехлеви тогда было всего 23 года. Сталин в отличие от Черчилля и Рузвельта нанес ему личный визит. А те на него смотрели сверху вниз, как на мальчишку. Но это не сработало.
- Кстати, во время Тегеранской конференции Рузвельт нанес личный визит Сталину, не согласовав его с «посредником» - Черчиллем.
- Вопрос был в том, где остановиться Рузвельту в Тегеране. Американская миссия была далеко. А английская и советская находились рядом, в центре города. Черчилль хотел заполучить Рузвельта к себе. А Рузвельт остановился в советском посольстве, рядом с домом Сталина. Западная версия такова, что Сталин коварно заманил Рузвельта и установил везде подслушивающие устройства.
Документы показывают, что дело было не совсем так. Рузвельт через своего посла в Тегеране передал Сталину пожелание остановиться на его территории. Ему очень хотелось установить личный контакт. И он в обход Черчилля таким тайным путем пригласил сам себя на советскую территорию. Сталин с удовольствием согласился.
Это еще один штрих, который показывает, как далеко Рузвельт был готов зайти в попытке установить хорошие личные отношения со Сталиным. Он, конечно, понимал, что там будут микрофоны и все прочее, но он хотел показать, что ему нечего скрывать от Сталина.
- Как договаривались по Дальнему Востоку?
- Там наши интересы сталкивались с американскими. США стремились сохранить свое положение главной тихоокеанской державы и не допустить усиления наших позиций. В то же время они нуждались в советской помощи для разгрома Японии. Поэтому на Ялтинской конференции они согласились с нашими условиями вступления в войну с Японией - возвращение южной части Сахалина, интернационализация порта Дайрен (Дальний) с обеспечением преимущественных интересов СССР в этом порту, восстановление аренды Порт-Артура и совместная эксплуатация маньчжурских железных дорог с учетом преимущественных интересов СССР. Отдельный пункт этого соглашения предусматривал передачу СССР Курильских островов.