Беда в том, что мы обедняем свою радость, считая ее естественной, а горе — помрачением того, что должно бы быть в жизни.

Мы ожидаем радости, мы требуем радости, и когда она нам не дается, мы де­лаемся душевно тусклыми, печальными, темнеем.
А вместе с тем, сколько радостей в это же самое время проходит совер­шенно незамеченными. Это знают, например, люди, которые много и долго болели, которые, вдруг выздоровев после много­летних страданий, чувствуют, что тело, которое мы все счита­ем своей собственностью, своим достоянием, которое должно нам служить верой и правдой, которое должно бы быть без­болезненно — какое оно дивное. Как бывает удивительно для человека, который годами еле мог ходить — что он ходит; еле мог стоять — что он может стоять; еле мог дышать — что он может дышать, и так далее.
И вот, первое, чему мы должны на­учиться, чтобы жизнь наша была богатой радостью, имен­но нечаянной нами, такой радостью, о которой мы и не думаем, мы должны научиться никакую радость не считать естест­венной, полагающейся, долгом Божиим по отношению к нам, а ди­виться каждой радости, которая приходит; потому что каждая радость — это же знак ласки Божией или чьей-нибудь человечес­кой ласки и любви.
Митрополит Антоний Сурожский