Многие коммунистические каналы в последние недели публикуют фото и видео из Непала, изображая уличные выступления как почти готовую революцию и безоговорочно поддерживая действия протестующих.

Но в такой подаче теряется главное – классовый анализ происходящего, понимание реальных противоречий и интересов.
В сентябре 2025 года Непал охватила волна протестов. Формальным поводом стал запрет на работу крупных социальных сетей. Власти объяснили это нарушениями правил регистрации и борьбой с фейковыми аккаунтами, однако в действительности шаг отражал страх перед растущим недовольством. Именно в сетях распространялись кампании против непотизма и коррупции элит, символом стала тема роскошной жизни детей политиков. Попытка перекрыть канал коммуникации спровоцировала взрыв, и запрет вскоре отменили, но уже после того, как протесты стали массовыми и кровавыми.
Здесь проявляется диалектика современного капитала. Социальные сети – одновременно инструмент масс, канал, через который молодое поколение выражает ненависть к несправедливости, и инструмент глобального капитала, собственность корпораций, встроенных в системы сбора данных и политической модерации. Для народа они – оружие, позволяющее увидеть истинное лицо элиты, для транснациональных корпораций – средство контроля и манипуляции.
Протесты направлены против реальной коррупции и кланового капитализма, но лишены антикапиталистической повестки. Это возмущение моральное и социальное, но не классовое. Оно легко перехватывается другими фракциями буржуазии – либеральными технократами, армией или внешними игроками. Вера в то, что есть «плохой» суверенный капитализм и «хороший» западный, превращает стихийную энергию масс в инструмент транснациональных корпораций, которые стремятся открыть рынок и вытеснить местные кланы.
Правящая партия Непала, называющая себя коммунистической, по сути давно стала буржуазной. Она участвует в коалиционных торгах, управляет государством в рамках капиталистической системы и не ставит задач ликвидации частной собственности или установления власти трудящихся. Красная символика прикрывает буржуазное содержание. Именно это и делает протесты парадоксальными: они направлены против правительства, формально называющегося коммунистическим, но не имеющего ничего общего с революционной политикой.
Интересы транснационального капитала в Непале очевидны. Гидроэнергетика способна превратить страну в «батарейку Южной Азии»; минеральные ресурсы, включая редкоземельные металлы, привлекают корпорации; туризм и гостиничный бизнес обещают прибыль; сельское хозяйство с дешёвой землёй и рабочей силой открывает возможности для агробизнеса; цифровой рынок и финансы – поле для экспансии банков и IT-гигантов. Местная буржуазия стремится удержать контроль над этими сферами, глобальный капитал – поглотить их. Народ в этой схеме выступает лишь объектом эксплуатации.
Здесь мы видим одно из главных противоречий современного капитала. С одной стороны, капитал тянется к глобализации и монополизации, к объединению рынков и открытию границ. С другой – каждый конкретный капитал, будь то национальный клан или региональная буржуазия, сопротивляется поглощению, защищает свою нишу, свою ренту и доступ к ресурсам. В Непале это проявляется особенно ярко: суверенный клановый капитализм сталкивается с транснациональным, а массы, оказавшиеся между двух полюсов, втягиваются в борьбу, не имея собственного классового центра.
Особую роль играет фактор Китая. Сближение с ним невыгодно западным корпорациям, так как Китай предлагает альтернативные инфраструктурные проекты и модель цифрового суверенитета. Для непальских элит это шанс укрепить контроль и снизить зависимость от ТНК, для последних – угроза их интересам. Поэтому вопрос социальных сетей и информационного пространства оказывается связан не только с внутренней политикой, но и с глобальным противостоянием блоков капитала.
Главный вывод состоит в том, что ситуация в Непале – это наглядный пример ловушки капитала. Массы поднимаются против реального воровства и непотизма, но без классовой программы их энергия превращается в инструмент враждующих буржуазных сил. Один капитал изображается как враг, другой как спаситель, и народ втягивается в чужую игру. Задача марксистов – вскрывать эту ловушку с помощью диалектики, объяснять её массам, показывать, что ни местный коррумпированный капитал, ни глобальный транснациональный не являются союзниками.