Из Книги Памяти Московской обл ( Т.22 - 1 )

В несколько строк вместилась и военная судьба солдата и смерть в плену. Но она была, и была трагичной, его судьба. Дата смерти Ивана Морозова указана верно, но где покоятся его останки? Куда поехать родным, чтобы склонить голову по павшему за Отечество их солдату?Попробуем восстановить его боевой путь с боев, в которых он был пленен. Даже немцы разделяли перебежчиков, добровольно перешедших на их сторону и тех, кто был пленен в бою или скитался по лесам в попытке пробиться к своим, оказавшись в окружении. Эти солдаты были пленены и для немцев они оставались врагами.В книге памяти местом службы Морозова указана 179-я стрелковая дивизия. Видимо, эти сведения взяты из послевоенного списка на розыск военнослужащих, с кем была утеряна связь, они составлялись по результатам подворового опроса. Иван Морозов был в таком списке. Его искала жена, Морозова Мария (отчество неразборчиво), она же и сообщила дату его призыва – 26 июня 1941 и место службы, видимо по обратному адресу последнего письма – ППС (полевая почтовая станция) 609, 234 стрелковый полк. Этот номер ППС действительно был закреплен за 179-й дивизией и такой полк в ней был, но в персональной карте пленного Морозова указана другая часть – «508 Transport Reg.». Это можно перевести как «автомобильный полк», но в Красной Армии не было полка с таким номером. Зато был стрелковый полк в составе 174-й стрелковой дивизии и воевала эта дивизия, как и 179-я, под Великими Луками в составе 22-й армии. Именно под Великими Луками 25 августа 1941 и попал в плен Иван Морозов.

Достоверно утверждать в какой из дивизий на момент пленения служил Морозов, сложно, т.к. его фамилия не встречается в документах о потерях этих дивизий. Но обе дивизии, сражаясь рядом, 23 августа были окружены и оказались в котле. Как таковой линии обороны не было, части и подразделения разных дивизий смешивались, объединялись для прорыва, делились на группы, если общий прорыв не удавался и в этом всеобщем движении Иван Морозов мог оказаться в группе не только не своего полка, но и не своей дивизии. Да и неважно сейчас, пожалуй, в какой дивизии он служил точно. В окружении под Великими Луками их судьбы разделить сложно. Обе дивизии понесли большие потери и в конечном итоге выходили к своим мелкими группами

Вот как рассказывали об этом участники тех событий.Яцовскис Евсей Яковлевич (179-я стрелковая дивизия) в книге «Забвению не подлежит»: «...21 августа в дивизии был получен приказ о наступлении. В тот же день наши части довольно успешно форсировали реку Ловать и продвинулись на четыре километра западнее деревни Бабино.22 августа наша дивизия еще продолжала наступать.(..) В 9 часов вечера в отдел заглянул адъютант командира дивизии и сообщил: в Ушицах немецкие танки!...Гитлеровцы захватили железнодорожные станции Кунья и Великополье, а также совхоз «Жигалово». Теперь ворвались в Ушицы!Наше наступление было остановлено… противнику удалось взять дивизию в клещи и мы уже находимся в окружении.(…) В ночь на 24 августа полки 179-й стрелковой дивизии сосредоточились вблизи деревни Ушаны. В нескольких километрах от нее - совхоз «Ушицы». Там расположились гитлеровцы. Командованием армии отдан приказ — прорвать в этом направлении оборону еще не успевшего закрепиться противника и через образовавшуюся брешь вывести из окружения наши войска. (…)

Вскоре наши полки пошли на прорыв. С передовой докладывают командиру дивизии, что 234-й стрелковый полк ворвался в поселок совхоза «Ушицы». … Комдив отдает распоряжение всему личному составу штаба приготовиться к выходу из окружения следом за подразделениями прорывающегося через немецкую оборону полка. Однако оказалось, что это распоряжение было преждевременным — 234-й стрелковый полк из Ушиц отступил — силы противника здесь оказались более крупными, чем предполагалось».По письму Морозова именно в этом полку он и служил, а значит мог участвовать в этом бою и уже после него, отстав от своих в суматохе боя и отступлении, мог и попасть в плен. Но мог быть плененным и позже, когда мелкими группами бойцы пробирались из окружения кто как мог.А вот как о выходе из окружения 508-го полка 174-й дивизии вспоминал его бывший боец А.П. Воложанин: «24 августа 1941 г. Весь день наш 508-й стрелковый полк бомбят. Дышать нечем. Нервы напряжены. Во второй половине дня к штабным машинам прорвались автоматчики. Я и Борис Садовский присоединились к роте охраны штаба, часть фашистов уничтожили, остальных гнали до деревни. Наши потери: один убит и два ранены.В рощу весь день прибывают машины. Сюда же стягиваются батальоны из соседней дивизии. Под Великими Луками оставлен «коридор». Об этом говорят все. Ночью мы должны отойти и вырваться к своим. (…) Ровно 22 часа. ... Кругом зарева пожарищ. Горят деревни и села …25 августа 1941 г. Рассвет застал нашу колонну в пути. На дороге стоят тяжелые орудия и трактора. Вся прислуга вокруг спит непробудным сном. Неужели орудия достанутся врагу? Остановились в лесу. Весь день на опушках идет перестрелка. Немец боится войти в лес и бьет наугад из минометов.

Когда стемнело, наши колонны снова направились в путь. Шли полевыми дорогами и перелесками. На флангах возникала перестрелка, но мы отклонялись от боя».Солдат мог путаться в датах, но вот выдержка из официального документа «Описание боевых действий 174 стрелковой дивизии с 25 августа по 15 сентября 1941г.: «В ночь с 24 на 25 августа дивизия с боем выходила из окружения в р-не МИХАЛЬКИ, СВИНКИНО, ВЕЛИКИЕ ЛУКИ. Из окружения дивизия вышла отдельными мелкими разрозненными группами, которые перейдя жел. дорогу в р-не КУНЬЯ и ст.ВЕЛИКОПОЛЬЕ ушли в леса сев. и сев. вост. жел. дороги. В течение 25 и 26 августа отдельные мелкие разрозненные группы частей дивизии собрались вместе и выходили на шоссе МАРЬИНО-ТОРОПЕЦ. К исходу 26 августа было собрано две группы общим количеством до 500 человек, которые сосредоточились: одна в районе ВОШИ, а другая – в районе ОЗЕРЕЦ». #ВеликаяОтечественная #ВеликаяОтечественная #ИсторияСофьино