Желанный памятник

В VI веке в Палестине жил великий подвижник - авва Георгий. Это был муж высокого разума и несокрушимой силы воли. Пламенная ревность о спасении душ отовсюду собирала к нему учеников-иноков. Необычайно строгий к себе самому, глубоко сосредоточенный в себе, никогда не терявший спокойствия духа, он был удивительно снисходителен и любвеобилен к братии, вверенной его руководству. Авва поучал братию более примером своего строжайшего подвижничества, чем словом [1].
Всей душой любил он иноков и благоговел пред памятью великих подвижников прежних времен, тщательно собирая рассказы о них и усвояя себе черты их духовного совершенства.
Руководясь такими побуждениями, он однажды задумал построить храм в честь великого подвижника — святого Кириака в палестинской области Фасаэлиде [2]. То был великий угодник Божий, скончавшийся 109 лет от роду в 557 году по Рождестве Христове, не страшившийся ни ужасов пустыни, ни зверей, покорно ему служивших, ни еще более страшных, чем лютые звери, разбойников. И прославил Бог великого подвижника даром чудотворений: по молитвам старца, во время недостатка в пище горькие и ядовитые травы переменялись в сладкие, во время жажды над пустыней проносилось облако, изливавшее обильный дождь, и т.д.
Грустный, безжизненный вид представляет теперь Иудея. Однако печальные развалины говорят о том, что некогда, в давно минувшие времена, Иуда и Вениамин (имеются в виду потомки двух колен Израилевых) густо населяли ее. За исключением совершенно обнаженных скал, земля при достаточном орошении, охраняемом могучими некогда лесами, отличалась дивным плодородием. Но, поднимаясь вверх по Иордану, мы все чаще встречаем роскошные равнины и извилистые долины, орошаемые источниками и изобилующие померанцевыми рощами и садами. В VII столетии ислам нанес окончательный удар благосостоянию Святой земли, но в VI столетии Палестина была усеяна обителями, стены которых ярко сверкали белизной среди зелени виноградников и садов, возделанных трудолюбием святых подвижников.
На окраине живописной извилистой долины приютилась обитель, где святой Георгий приступил к построению храма в честь святого Кириака. Братия выражали живейшую готовность к работам. Из Константинополя от императора Тиверия ожидалось щедрое пособие. Сам честный авва Георгий подробно обозначил план предстоящей постройки. Все было готово уже для закладки основания.
Утомившись после дневного труда и молитвы, авва пожелал отдохнуть, но лишь только он смежил очи и тонкий, чуткий сон посетил его, как вдруг он ясно видит перед собой неизвестного инока. Он имел вид строгого подвижника. На нем было нижнее платье из пальмовых листьев, с плеч спадала мантия из грубой рогожи. Но выражение его глубоких очей было печально. Это очень трогало авву Георгия. Он хотел было спросить явившегося о причине печали, но тот сам заговорил.
- Не удивляйся, авва!.. Я пришел к тебе со смиренной просьбой... Так же, как и ты, я от юности презрел богатство, славу и все утехи мира и поселился в тихой обители. И после долгих подвигов душа моя возжелала полного, всецелого отрешения от мира и ничем не возмущаемого покоя в единении с Богом. Оставив обитель, я жил в пустынях Сирии. Покровом мне служило небо, ложем - пустыня. Травы и коренья составляли мою трапезу. День и ночь я славил Господа в молитвах и песнопениях, и я был счастлив... Ничто не возмущало моего покоя, лишь лютые звери оглашали по ночам пустыню да разбойники проносились мимо меня, но, казалось мне, они не замечали меня. Почувствовав приближение кончины, я вернулся снова сюда, к святым обителям. Скажи же мне, авва, ужели я недостоин твоей милости, что ты лишаешь меня счастия лежать внутри воздвигаемого тобою храма?
- Кто же ты, господин мой?
- Я Петр, пустынник и воск [3] святого Иордана.
И, сказав это, пустынник тихо удалился.
Пробудившись, авва Георгий немедленно распорядился раскопать вокруг места предполагаемого фундамента храма, и вот - в земле нашли нетленные останки явившегося в сновидении. Подвижник имел тот же благолепный вид, те же одежды на теле, что и в сновидении. И решено было расширить план храма, чтобы вместить могилу отшельника. Она пришлась в левом углу храма, и святой авва Георгий устроил над ней прекрасную мраморную гробницу.
Но почему же еще при жизни оставивший землю и все земное и почивший в Господе старец-подвижник так горячо желал, чтобы тело его почивало в ограде святого храма?
Глубоко проникновенный ответ на это мы находим в следующих словах [4]: «Если б кто спросил, какой лучше памятник над гробами близких сердцу, можно прямо отвечать: православный храм».
Для человека, православию остающегося верным, достожелательно, чтобы его тело лежало под храмом или подле храма. Сколько можно судить по рассказам людей, в тяжкой болезни приближавшихся к смерти и возвращавшихся к жизни, душа в предсмертном томлении представляет себя в прекрасном саду, наполненном цветами и плодами, витает в храме, где поражает ее великолепие украшений, где видит она сонм священнослужителей, слышит усладительное пение, ощущает благоухание [5], какого прежде не знала, чувствует себя так хорошо, что никогда бы оттуда не вышла. Если это есть мечта, то не забудем, что нечто подобное было открыто святому Иоанну Богослову. Пред ним явилась книга судеб, закрытая семью печатями. Когда снята была пятая печать, тайнозритель видит под алтарем Господним души избиенных за исповедание веры. Они стояли в белой одежде с пальмовыми ветвями в руках; Сам Господь отирал слезы на их очах; с Ним пребывая, они блаженствовали (Откр. 6, 9 и след.).
Первоначально сие видение указывало на мучеников, которые пролили кровь свою за Христа и за исповедание Его пред язычниками; но видение продолжалось: «И вот, великое множество людей... из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем». На вопрос: «Кто они и откуда пришли», тайновидцу было сказано: «Сии суть, иже приидоша от скорби великия» (Откр. 7, 9, 14). Несомненно, что к числу сих небожителей относятся все те, которые пребыли тверды в подвиге веры и терпения и скорби жизни перенесли благодушно, без ропота на Промысл Божий, их нам попускающий. Примечательно то, что всех праведников и страдальцев тайнозритель видел пред Престолом Божиим, пред алтарем Господним. Если же для души верующей усладительно представлять себя и в Царстве Небесном, как в великом храме, то не отрадно ли для нее, чтобы и тело ее, по разлучении смертном, почивало под священным храмом или близ него? Этим чувством души христианской был вызван и до наших дней сохранился обычай, по которому или церкви созидались над гробами умерших, или могилы размещались около церквей. Святой Златоуст, произнося проповедь в кладбищенской церкви, говорил: «Почему сегодня мы собрались в этом загородном храме? Потому, что здесь покоится множество умерших. От того и самое сие место называется усыпальницею, дабы ты знал, что скончавшиеся и лежащие здесь не умерли, но покоятся и спят».
Есть еще весьма важная причина, почему издревле люди, горячо верующие, желали быть погребенными под сению священного храма. Так как под престолом полагались мощи святых, то их чтители, умирая, желали быть ближе к храму, питая надежду, что по молитвам угодников Божиих сподобятся общения с ними в жизни загробной. Притом если памятнику свойственно напоминать собою в честь кого или чего он воздвигнут, то храм надгробный возбуждает входящих к молитве за тех, которые покоятся под ним. Святому Григорию Двоеслову был предложен вопрос: «Приносит ли какую пользу душам, если тела умерших будут погребены в церкви?» Святитель отвечал: «Тем из умерших сие полезно, которые не отягощены важными грехами, потому что родственники их собираются в эти священные места и, взирая на гробницы, вспоминают об них и проливают молитвы за них Господу». Не иное, конечно, было побуждение, почему предпринято и построение этого храма.
Скажут: невозможно, чтобы каждый строил храм над гробами родных своих. Но это ни для кого и не обязательно. Хорошо то, что сделано здесь; но никого не забыла общая наша матерь - православная Церковь. Она постоянно приносит молитву «о всех прежде отшедших отцех и братиях наших, и зде лежащих, и повсюду православных». Надобно так жить, чтоб не бесполезна для нас была впоследствии церковная о нас молитва. Как бы ни было почетно место погребения, могила везде темна и ужасна. Ее мрак разгоняется только светом веры, и этот ужас ослабляется по той мере, как делами милосердия и покаяния укрепляем в себе надежду на Божию милость. Будем же заботиться и молиться о том, чтобы «прочее время живота нашего в мире и покаянии скончати», и потом «неосужденно предстати Престолу Господа славы». Аминь.
Источник: Протоиерей Михаил Хитров. Дуновение вечности. Текст печатается по изданию: Хитров М.И. Цветы с «Луга духовного». - «Душеполезное чтение», 1895.