Валентин Пикуль "Слово и дело "Избранное

часть первая
— Генрих Иоганн Остерман: "Бытие Руси определяется наличием немцев в России: главные посты заняты нами — значит, Россия на пути к славе, посты заняли русские — значит, Россия пятится к варварству…”
— Демократия или монархия?
Емельян Семенов :
«Народоправство! Вот корень времён грядущих, и в нём есть благо. Правление всенародное — избранное!
Василий Никитич Татищев:
«То не так. Россия к демократии неспособна, благодаря прост-ранственности и лесов обилию. От монархии же умиляюсь я ежечасно!»
Дмитрий Михайлович Голицын:
«Ну а ежели монарх — дурак? И народу своему — вреден? И ежечасно людей тиранствует?.. Ты тоже умиляешься, Никитич?»
Татищев:
«А тогда следует верноподданным такого монарха за наказание божие почитать и терпеливо, не шумя, смерти его выжидать».
— Дмитрий Михайлович Голицын вызвал своего сына Сергея из Мадрида, где тот состоял посланником российским.
«Сыне мой, яко двуликий Янус, взираю я на Русь боярскую и Русь нынешнюю. Вижу выгоды немалые — в былом ее славном и в будущем, что станется не менее дивным! Но уже без немцев, без временщиков прихлебствующих. По мне, так всем куртизанам головы рубить надо… А царям пора уже воли поубавить!»
Таков был князь Дмитрий Голицын: мехи-то старые, но вино в них молодое (бродило вино это).
— «Дурной башке и хмель не брат»
«Чтобы чужие тебя боялись, надо поначалу своих отлупцевать…»
— О ремесле.
— Зачем вы пришли ко мне, Фик?
— Василий Татищев, что ныне состоит при Дворе монетном, сочинил проект — о заведении на Руси школы похвальных ремесел…
— Бред! — сказал Остерман. — Еще что?
— Школа ремесел должна быть при Академии. Разве не нужны России токари и ювелиры, граверы и повара?
— Россия, — отвечал Остерман, — в хроническом оцепенении варварства, и своих ремесел ей не видать. Русские ленивы, они сами не захотят учиться. Все произведения ремесел должно ввозить из Европы… Еще что у вас, Генрих?
Фик — назло Остерману — перешёл на русский язык:
— Заслоня народ от просвещения выгод, можно ли, барон, попре-кать его в варварстве?
— Генрих, не забывайте, что я болен…